Эликсир сущности
Шрифт:
— Думаешь, это решаем мы с тобой, туннелонец? — улыбнулся я. — Спроси Мальчика, хочет ли он пойти с вами.
Туннелонец дернулся, словно от удара, и опустил голову.
— Ты прав, Тайновидец, — тихо сказал он. — Магия сама решает, когда приходить в мир, а когда уходить из него.
Он посмотрел на Мальчика и заговорил с ним на неизвестном языке. Странные звуки напоминали шум дождя за окном.
Несколько мгновений Мальчик прислушивался к ним. Потом фыркнул, обрывая речь туннелонца. Переступил
Я улыбнулся и нашарил в кармане свое секретное оружие — горбушку черного хлеба, густо посыпанную крупной солью. Мальчик деликатно взял хлеб теплыми губами и благодарно вздохнул.
— Похоже, он выбрал остаться, — сказал я.
И погладил жеребца по шее.
— Но и не отказал, — возразил туннелонец. — Кажется, мы можем надеяться, что когда-нибудь Огненный Скакун вернется к нам, хотя бы ненадолго… по его меркам. Нашему миру этого хватит.
Мальчик снова фыркнул и нетерпеливо толкнул меня мордой в плечо.
— Хочешь погулять? — улыбнулся я. — Идем.
— Погодите, ваше сиятельство, — неожиданно вмешался Нагайцев. — Нельзя же так. Позвольте, я хоть уздечку на него надену.
— Думаете, на магию можно надеть уздечку? — рассмеялся я. — Бросьте, Ефим Никанорович.
Я потянул на себя дощатую загородку и кивнул Мальчику:
— Выходи.
Граф Толубеев и Нагайцев посторонились, а растерянный репортер Черницын остался стоять столбом прямо на дороге. Тренер потянул его в сторону.
— Не путайся под копытами!
Осторожно ступая длинными ногами, жеребец вышел из денника. Неторопливо пошел по длинному коридору, косясь на других лошадей. Я шел рядом с ним и видел, как они на него смотрели.
После сумрака конюшни солнце ослепило меня. Сладкий летний воздух ударил в ноздри. Он пах свободой.
— Скачи, Мальчик! — сказал я. — Только возвращайся, обязательно.
И магический конь побежал по широкому тренировочному кругу. Его рысь была обманчиво-неторопливой и легкой, словно Мальчик танцевал. Огромные копыта едва касались земли, каждым шагом конь неотвратимо пожирал пространство.
— Как бежит! — хрипло сказал у меня за плечом Нагайцев. — Как бежит!
Я услышал шорох наверху. Поднял глаза и увидел за стеклами второго этажа смутные белые пятна. Это конюхи прилипли к окнам, глядя на пробежку настоящего Мальчика.
Рядом со мной стоял Черницын. Раскрыв рот, он следил за тем, как мчится по широкому кругу огромный вороной жеребец.
— Заварили вы кашу, господин Черницын, — улыбнулся я. — Ох, и хлебать вам ее теперь.
— И пусть, — неожиданно сказал репортер. — А только оно того стоило.
Я прислушался к его эмоциям и удивленно хмыкнул. Ни злости, ни обиды не осталось в душе газетчика. Только одно восхищение.
—
— К черту сенсацию! — задиристо ответил репортер. — Вы посмотрите, как он бежит!
— Вот только со скачек Мальчика придется снять, — озабоченно сказал граф Толубеев. — Тут уж ничего не поделать, Александр Васильевич, поймите правильно.
— Не беда, — улыбнулся я. — Поговорю с Игорем Владимировичем. Что-нибудь мы обязательно придумаем.
Мальчик легко преодолел несколько кругов, а потом подбежал к нам и остановился рядом со мной. Его бока равномерно вздымались, конь дышал свободно, без всякого напряжения.
— Даже не вспотел! — с восторгом сказал Нагайцев, привычным движением щупая спину жеребца.
Затем он наклонился и потрогал его огромную переднюю ногу.
— Прирожденный бегун, прирожденный.
— Ефим, там господин Зотов подъехал, — вмешался граф Толубеев. — Пойди, встреть его.
— А я пока отведу Мальчика обратно в конюшню, — улыбнулся я. — Или ты хочешь еще побегать?
Это я спросил уже у жеребца. Он был таким рослым, что мне приходилось задирать голову.
Мальчик приподнял верхнюю губу и показал ровные зубы. А потом помотал головой.
Вот честное слово, он меня понимал!
— Тогда идем, — рассмеялся я.
— Этот господин Зотов — начальник Тайной службы? — тихо спросил меня туннелонец.
— Да, — ответил я. — Можно сказать, главное лицо Империи по магическим делам.
— Я не уверен, что хочу с ним встречаться.
Я пожал плечами.
— Зато он очень рассчитывает на встречу с тобой. И огорчится, если ты попытаешься ее избежать. Вы ведь не собираетесь сегодня же уходить в другой мир?
— Думаю, мы захотим остаться здесь на какое-то время, — сказал туннелонец. — Если никто не будет против.
— Тогда тебе лучше откровенно объясниться с Никитой Михайловичем, — кивнул я. — Магия магией, а закон — это закон.
— Мне жаль, что наше появление здесь устроило такой переполох. Мы никогда не использовали наши зелья во вред.
— Вот, именно так советую и сказать. Уверен, что Никита Михайлович все поймет правильно. А потом я отвезу тебя в заброшенную лабораторию.
Оставив туннелонца наслаждаться летним солнышком и обществом начальника Тайной службы, я увел Мальчика в конюшню. Он спокойно шел рядом со мной.
— Не тесновато тебе здесь будет? — спросил я, заводя его в денник. — К твоим размерам больше подойдет отдельная конюшня. Пожалуй, предложу графу Толубееву построить ее.
Мальчик одобрительно кивнул и с аппетитом принялся жевать сено.