Элита
Шрифт:
Я с облегчением прикрываю глаза: наконец-то запахло справедливостью.
Но тут встревает девушка.
— Зачем камеры, Леон? Нам важен результат: здоровая атмосфера среди учащихся. Если есть подозрение на агрессию, мы предлагаем помощь. Разве так плохо, чтобы человек пообщался со специалистом?
Я мысленно фыркаю. Здоровая атмосфера среди учащихся? Это шутка такая?
— Принудительная помощь — сомнительное мероприятие, — спокойно возражает Леон. — Вы хотите заставить Лию пройти терапию под угрозой отчисления, а
— Послушайте, — встревает Тимур, к которому наконец вернулся ровный цвет лица. — Если Лия хочет или может что-то сказать в свою защиту…
— Я сказала всё, что хотела, — говорю я, решив, что любое неосторожное слово сыграет против меня. — Но я точно не согласна ни с обвинениями, ни со столь абсурдным вердиктом.
Тишина затягивается. Похоже, совет разрывается между желанием наказать меня и нежеланием конфликтовать с Леоном. Напряжение в воздухе растёт пропорционально моему участившемуся сердцебиению.
— Ладно, — изрекает председатель, побарабанив пальцами по столу. — Решение относительно конфликта пока не принято. Но знай: если в ближайшие дни поступят новые жалобы в твой адрес, психотерапия будет обязательным условием для дальнейшего обучения здесь. А при повторных конфликтах совет будет ходатайствовать о твоём отчислении.
9
Парковка университета пустынна — большинство студентов либо разъехались по домам, либо прячутся в элитных кафе неподалёку. Мелко моросит дождь.
Зябко передёрнув плечами, я оглядываюсь в поисках знакомого седана и, не обнаружив его, в сотый раз проклинаю этот день. Отстранение от занятий, вызов в Совет, угрозы принудительной терапии — и всё это за два дня. За два, блин, коротких дня.
Из проезжающего мимо ярко-красного «Порше» на меня таращится незнакомый парень. Натянув на лицо улыбку, я машу тему так яростно, что запястье начинает ломить. Черта с два вы меня отсюда выкурите. Если для того, чтобы получить диплом, мне потребуется стать самым приветливым человеком в этом университете, я им стану. Буду топить вас, топлю вас, в своих обаяниях и любви до тех пор, пока вы не взмолитесь о пощаде.
— Очередной увлекательный день?
Я оборачиваюсь. Леон стоит в паре метров, засунув руки в карманы брюк. На лице привычная тень задумчивости.
— Если бы не ты, он мог бы стать ещё более увлекательным, — невесело усмехаюсь я. — Большое тебе спасибо за поддержку на совете. Я жду Игоря.
— Помогу скрасить твоё ожидание, — Леон подходит ближе, останавливаясь в шаге от меня. Ярко-синий взгляд смотрит цепко и изучающе. — Я выяснил, в чём причина всей этой травли.
— И в чём же?
Он медлит, словно взвешивая, стоит ли мне знать правду, и когда я уже готова на него наброситься, коротко сообщает:
— Морозов хочет сделать тебя своей «прислугой».
По
— В каком смысле?
— Альф и легионеров в университете стало слишком много. Так называемая прислуга сейчас на вес золота. Хотя, насколько мне известно, у Морозова есть одна.
— Ну, допустим, — я машинально обнимаю себя руками, чтобы скрыть растущий озноб. — И почему тогда они так яростно хотят выжить меня отсюда?
— Они не хотят тебя выжить. Они хотят сломать, чтобы ты сама заёрзала в поисках покровителя.
Я смотрю себе под ноги, пытаясь осознать услышанное. Господи. Да эти детишки ещё более отбитые, чем я предполагала.
— Почему я? Если, по твоим словам, у него уже есть эта прислуга.
Несколько секунд Леон пытает меня взглядом, затем беззвучно усмехается.
— Это же очевидно.
— Мне нет, — в отчаянии бормочу я.
— Потому что ты красивая.
Мои глаза округляются одновременно со ртом. Я думала, прозвучит что-то вроде: «Потому что ты типичная жертва», или «Потому что у тебя руки как лопаты», или: «Потому что ты потомственная домработница». Но Леон говорит именно это.
— И… только из-за этого? — спрашиваю я, от волнения вцепляясь пальцами в лямки рюкзака.
— Это не единственная причина, но, думаю, главная.
— Отлично, просто замечательно, — бормочу я, невольно начиная расхаживать туда-сюда. — То есть на меня ополчился весь университет, потому что я приглянулась какому-то тупоголовому качку?!
— Дерьмо случается, — изрекает Леон, пожав плечами.
Резко остановившись, я впиваюсь в него глазами.
— Так, может, мне стоит податься в «прислуги» к кому-то более приятному, чем этот имбецил? Альфы с альфами ведь не конкурируют?
— Такие случаи бывали, но редко, — сдержанно замечает Леон.
— Так, может, ты скажешь остальным, что я твоя… — я морщусь, прежде чем ещё раз произнести это идиотское слово, — прислуга… Я ведь и так работаю у вас в доме. Могу покупать тебе кофе, ну или делать за тебя курсовые…
Выпалив всё это, я смотрю на него с надеждой. А что? Отличное решение. Там, на совете, я лично убедилась, что Леона уважают и к нему прислушиваются. Если мы заключим эту сделку, я пару лет точно не буду знать проблем.
— Нет, — твёрдо произносит Леон, покачав головой.
— Но почему? — от разочарования мой голос взвивается.
— Потому что это нарушает мои принципы.
Я набираю побольше воздуха в лёгкие, собираясь едко прокомментировать его нелепую принципиальность, но Леон меня опережает:
— И раз уж ты решила искать покровителя-альфу, для начала стоит изучить, что в действительности входит в обязанности «прислуги».
Эта фраза звучит так двусмысленно, что я теряю всякое намерение продолжать дискуссию и просто глазею на него. Он ведь сейчас не о стирке нижнего белья говорит?