Элитология Платона
Шрифт:
Третий вид одержимости и неистовства — от Муз, он охватывает нежную и непорочную душу, пробуждает ее, заставляет выражать вакхический восторг в песнопениях и других видах творчества и, украшая несчетное множество деяний предков, воспитывает потомков. Кто же без неистовства, посланного музами, подходит к порогу творчества в уверенности, что он, благодаря одному лишь искусству, станет изрядным поэтом, тот еще далек от совершенства: творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых» (Там же,245а).
В платоновской концепции элитарного сознания можно выделить как минимум три главенствующих направления: а) когда он рассматривает сознание государственного деятеля (политического лидера); б) когда анализирует сознание философа и в) сознание и вообще духовный мир «святого» (мудреца, гения).
Общим для всех этих трех направлений (или форм сознаний) является его теория о мире идей, учение о «софийности мира». В этом учении
Рассказывая в «Пире» о любви двух Афродит — Пандемос и Урании (общенародной и небесной, массовой и элитной), Платон утверждает, что любовь Афродиты небесной — «очень ценна и для государства, и для отдельного человека, поскольку требует от любящего и от любимого великой заботы о нравственном совершенстве. Все другие виды любви принадлежат другой Афродите — пошлой» (185b-c). Человек элиты — это человек Урании, человек небесной любви, открывающей ему горний мир умопостигаемых, вечных идей. Мир этот открылся философскому и религиозному созерцанию Платона, исповедавшего его в своем учении, этом воистину софиесловии. [284]
284
См.: Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. С. 189–190.
Концепция «сверхчеловека» (критические замечания).
По мнению Ф.Ю.Шталя, Платон «приносит в жертву своему государству человека, его счастье, его свободу и даже его моральное совершенство… Это государство существует ради самого себя, ради своего внешнего великолепия; что касается гражданина, то его назначение — только в том, чтобы способствовать красоте его построения в роли служебного члена». [285]
В.Ф.Асмус полностью соглашается с этой позицией, указывая на то, что «в государстве Платона не только «рабочие» напоминают рабов, но и члены двух высших классов не знают полной и истинной свободы. Субъектом свободы и высшего совершенства у Платона оказывается не личность и даже не класс, а только все общество, все государство в целом». [286]
285
См.: Stahl F.J. Die Philosophie des Rechts. Bd.I. Geschichte der Rechtsphilosophie. 5-te Aufl. Tubingen. 1879. S.17.
286
Асмус В.Ф. Античная философия. С.257.
Если бы все это было так на самом деле, точнее, если бы Платон считал так, как его поняли Шталь и Асмус, то тогда вряд ли он (Платон) уделил столько много внимания системе «народного» образования в своем идеальном государстве. Его элитопедагогика совершенно выпадает из поля зрения исследователей: его теория познания и связанные с нею проблемы духовного совершенства человека рассматриваются почему-то в отрыве от его социальной философии. А ведь именно подобные совершенные люди должны и быть гражданами такого государства. И связующим звеном в этом, по мысли Платона, должна стать элитарная система образования. Главным упущением современных исследователей, на наш взгляд, кроятся в том, что они пытаются рассуждать и оценивать утопию Платона именно как утопию, с точки зрения «нормального человека», не произведя переоценку всех своих ценностей. Само идеальное государство может возникнуть только при одном условии — при появлении нового типа человека. «Нормальный», «рядовой человек» (т. е. человек старого типа), будет неизбежно вносить свое извращенное (неправильное) понимание идеи идеального государства. Отчего эта идея будет казаться им только как утопия. Утопия превращается в реальность, когда homo sapiens превращается в homo super sapiens. И идея совершенства — тот самый мостик над пропостью, который соединяет сверхчеловека со всем остальным человечеством, живущим в рамках идеи homo sapiens.
Подобного рода критические замечания, существующие вне элитологической концепции, не могут дать нам полной картины антропологической избранности, поскольку оставляют в стороне главную ее проблему — проблему сверхчеловека. Этой проблеме надлежит посвятить отдельную главу, чтобы более детально рассмотреть ее со всех возможных сторон. Здесь же еще отметим, что основная масса проблем антропологической элитологии Платона была изложена им в таких концепциях, как элитопедагогика, элитарное сознание и элитоперсонализм, которые и раскрывают нам смысл его элитологии вообще.
Глава 5 Общая концепция теории элит (общественная
Уже Апулей в своей книге «Платон и его учение», анализируя социальную философию Платона, отметил, что даваемое философом определение государства изначально содержит в себе черты элитаризма: «государство есть совместная жизнь множества людей, среди которых одни — правители, другие подчиненные» (II,24). Надо еще отметить, что имя самого Платона в общественном функционировании афинского полиса, практически нигде не встречаетя, отчего создается впечатление, что философ никак не был политически ангажирован и находился в стороне от бурных политических событий того времени. [287] Платон мог действительно сознательно пренебрегать политической практикой, отдавая всего себя политической теории, на том основании, что он философ и должен быть выше какократического веяния в политике. Может быть, именно поэтому у поздних исследователей его творчества и сложилось мнение, что социальная философия Платона пронизана утопическими идеями, и что он сам витает где-то в мире своих идей, далекий и непригодный для политической практики.
287
См.: Античная демократия в свидетельствах современниках. М., 1996.
Так, например, Вл. Соловьева, чья духовная близость с философией древнего грека не вызывает никаких сомнений, говорил об отсутствии действительно прогрессивного начала платоновских утопий, по причине их якобы ненужности для человечества. [288] Соловьев считает предложенную Платоном схему трех общественных классов, которым соответствуют три основные части души и три основные добродетели, как остроумную и изящную, но вместе с тем формальную схему, под которую легко подходит средневековое европейское общество. [289] То, что Соловьев считает минусом, на самом деле является позитивным с точки зрения элитологии, ибо «легкость», с которой средневековый общественный строй подходит под платоновскую схему, не случайность, а закономерность. Средневековое общество было запрограммировано развиваться по платоновской схеме, благодаря стараниям Плотина, Августина и Псевдо-Дионисия. Конечно, этому обществу было далеко до идеального государства Платона, но троичная структура этого социума была идеологически закреплена мыслителями средневековья как их собственная сословная система. И к этому факту мы должны относиться очень и очень осторожно, поскольку эта тема еще мало нами изучена и не может поэтому трактоваться однозначно.
288
Соловьев В.С. Жизненная драмма Платона // Соловьев В.С. Смысл любви. Избранные произведения. М., 1991. С. 277.
289
Там же. С.278.
II. ОБЩЕСТВЕННАЯ ЭЛИТОЛОГИЯ.
Платоновский суд над Прометеем. Согласно мифу Прометей, потомок Хаоса, похитил у Зевса огонь и передал его, а вместе с ним и мысль куску из земли и воды, двуногим животным — людям, спасая их тем самым от гибели, уготованной им Зевсом. Образ богоборца волновал с тех пор умы не только поэтов (Гесиод, Эсхил), но и философов (Гегель, Шеллинг, Ницше), первым из которых был Платон. Платон в диалогах «Протогор» и «Политик» осудил Прометея как необузданного создателя одного только физического благополучия, технической культуры (275с-е). Прометей не создал духовной культуры: он не дал людям ни нравственности, ни права, то есть гражданственности. Огонь и сноровка в пользовании огнем не содержат в себе ничего нравственного, а поступают в услужение интересам личным и самолюбивым. Прометей — символ цивилизации. К общественному же укладу жизни человека он отношение не имеет. За это Зевс, чисто духовная сила, бог гражданственности, был вправе его покарать. В «Протогоре» Прометей устранен. Общество устраивает Зевс, который посылает в мир Гермеса (духовное начало) с двумя дарами человеку: со стыдом и правдой — двумя устоями гражданственности (320с-322е).
Платон, а вслед за ним Гегель и Шеллинг, видит вину Прометея в том, что он не облагородил человека, что он даже свел его с «правильного» пути: сделал человека умным до того, как он стал добрым, дал ему средства для удовлетворения низших инстинктов до того, как развились в нем высшие, сосредоточил все действия человека на чувственном мире. Однако в диалоге «Филеб» Платон все-таки реабилитировал Прометея и вознес его как основоположника науки: Прометей принес людям с неба «божественный дар» диалектики вместе со «светозарным огнем», т. е. со светом мысли (Филеб,16с).