Элизабет Тейлор
Шрифт:
«Ей было известно, что многие придут туда исключительно ради того, чтобы позлорадствовать, если что-то будет не так — ведь она, можно сказать, была подобна канатоходцу, работающему без страховки», — заметил Филипп Бертон.
В тот вечер, когда Элизабет вышла на сцену, она сразy удостоилась бурных рукоплесканий.
«Ну, а сейчас она все загубит», — пробормотал Бертон.
Элизабет начала и поначалу запнулась. Посмотрев на мужа, она состроила гримасу.
«Я начну снова, — сказала она. — Первый раз я всё испортила».
В зрительном зале, затаив дыхание, сидели Лорен Бэколл,
После того как Ричард прочитал «Его застенчивой возлюбленной» Эндрю Марвелла, Элизабет с лондонским акцентом продекламировала «Обесчещенную деву» Томаса Харди. Затем, выразительно и с воодушевлением, «Три куста» Уильяма Батлера Йитса.
«Если и дальше пойдет так же гладко, публика разойдется», — шепнула Беа Лилли.
Но публика осталась до самого конца, и Элизабет удостоилась восторженной овации.
«Мне еще ни разу так не аплодировали, — сказал Ричард. — Я даже и не думал, что у нее все так отлично получится».
«Мне вообще ни разу еще не аплодировали, — перебила его Элизабет. — И мне это понравилось».
После концерта, уже на улице, театр снова осаждала толпа. Бертон признался репортеру, что для него остается загадкой, почему эти люди каждый вечер собираются здесь.
«Сначала, до того как мы поженились, я думал, что их привлекает незаконный характер наших отношений. Нам казалось, что как только мы поженимся, все прекратится».
«Чушь! — отреагировала Элизабет. — Они приходят, чтобы увидеть тебя. Ты у нас Фрэнк Синатра от Шекспира»
«Кто-кто?»
«Фрэнк Синатра от Шекспира». «Да ладно, хватит тебе заливать».
Высшее общество Нью-Йорка отдавало Бертонам дань уважения на протяжении семнадцати недель 1964 года, когда Ричард своим Гамлетом побил все рекорды кассовых сборов. Такого триумфа Бродвей не помнил. Каждый вечер зал был набит до отказа, люди стояли в проходах. Всего спектакль собрал 6 миллионов долларов, из которых 15% досталось главному исполнителю. Пройдя сквозь все жизненные невзгоды. Элизабет Тейлор и Ричард Бертон вернулись к зрителю, обретя новую славу, богатство и профессиональный статус. «В Нью-Йорке я узнала, — заметила Элизабет, — что нет лучшего дезодоранта, чем успех».
ГЛАВА 18
Роль матери давалась Элизабет намного труднее ее экранных ролей. Она любили своих детей, но ее любовь к Ричарду Бертону была всепоглощающей. Их брак и ее работа в кино отнимали у Элизабет немало душевных сил.
«Элизабет действительно старалась изо всех сил, — заметил Пол Нешамкин, наставник, приставленный к детям в 1964 году. — Она стремилась быть хорошей матерью, но в тот первый год они с Ричардом были слишком заняты собой. Они все время проводили друг с другом, и Элизабет было просто не до детей».
После «Гамлета», когда Бертоны должны были лететь в Калифорнию и Париж для съемок «Кулика», Элизабет внезапно ощутила, что дети как никогда нуждаются в её внимании. Юным Майклу и Кристоферу Уайлдингам предстояло привыкать
«Я попытался сказать ей, что, по-моему, просто неразумно повсюду таскать за собой детей, — говорил наставник. — Им необходимо общение со сверстниками, но Элизабет стояла на своем. Она внушила себе, как будет здорово, если они все время будут вместе».
За год до этого Элизабет с самыми благими намерениями заказывала буквари, чтобы во время съемок фильма «Ночь Игуаны» Лиза потихоньку училась читать. Но вскоре буквари отошли на второй план, поскольку на первое место вышло посещение баров вместе с Бертоном. Одна из участниц съемок вспоминала, как однажды Элизабет пыталась отвлечь Ричарда от одного из его «марафонских» запоев. Она твердила ему, что они пообещали Лизе быть дома к трем пополудни и уже опаздывают на два часа.
«Он только посмотрел на нее и, если не ошибаюсь, в двадцать второй раз заказал себе текилу», рассказывали очевидицы.
Секретарь Джона Хастона запомнила Лизу как на редкость красивого ребенка, однако крайне избалованного и недисциплинированного.
«На пляже Лиза спросила у другой маленькой девочки: «Ты смотрела фильм «Вокруг света за 80 дней»? Та ответила, что нет. «Его снял мой первый папа. Мой второй папа тоже снимал кино, и Ричард тоже снимает кино, и моя единственная мамочка тоже снимает кино».
Секретарь вспоминала, как однажды Элизабет взяла Лизу с собой на съемочную площадку, чтобы посмотреть, как работает Ричард. Во время перерыва малышка прыгнула ему на колени, обняла и назвала «папой».
«Не смей больше называть меня папой, — сказал ей Бертон. — Я не твой папа. Твоим папой был Майкл Тодд, и он был замечательным человеком, так что не забывай об этом».
Майкл с Кристофером приехали навестить мать на День Благодарения. Секретарь так описывала эту встречу: «В шесть вечера они сидели в баре, глядя как их мать и Бертон набираются текилой и пивом».
«Говоря по правде, Ричард отлично понимает, что пьет не в меру, и время от времени пытается держать себя в руках, — заметил Джим Бейкон, журналист, Который был с ними в Мексике. — Но Элизабет море по колено. Иногда она льет в себя как в бездонную бочку. Она запросто заткнет за пояс любого моего знакомого, в том числе самого Бертона».
Бейкон вспоминал, как однажды вечером все вокруг пили — все, кроме Бертона.
«Ричард, ну выпей, — попросила его Элизабет. — Когда ты трезвый, с тобой со скуки помереть можно».