Элл и бурный океан
Шрифт:
«Что же сталось с человеком-Костром? Неужели он погиб, спасая нас? – с болью в сердце думала она. – Как это несправедливо! Как несправедливо!»
Никс выбежал на палубу, взъерошенный и чумазый.
– Кажется, я понял, в чем дело! – сообщил он. – ПоЛоПлоКаль взбунтовался и чуть было не выбрал собственный маршрут. Но я кое-что подправил, поэтому всё пойдет, как по маслу.
– А зачем нам остров Новогоднего Безумия? – спросил Тан-Тан.
– Ребятне, которая вечно толчется у испытательной площадки, наверняка
Вскоре он вернулся с горой всевозможных коробок, гирлянд и мешком безделушек за плечами.
– Я видел Белого Странника! – с восхищением прошептал он. Оказалось, у Белого Странника вовсе не было бороды, как многие представляли. И выглядел он довольно молодо. Высокий, худой, с ног до головы во всём белом. Никс сказал, что Белый Странник до невозможности похож на его дядюшку.
«Возможно, это и есть мой дядюшка, - поделился он с друзьями. – Тот уехал на какие-то далекие острова, когда я был еще совсем крохой. Даже открытки не прислал. Родня всегда считала его чуточку сумасшедшим».
16. Возвращение
Корабль совсем недалеко отплыл от острова Новогоднего Безумия, когда его окружили острозубые русалки. На шее у каждой русалки красовалось по жемчужному ожерелью. Они выныривали из воды и пытались хоть немного высушить свои длинные огненно-рыжие волосы, размахивая ими из стороны в сторону, точно помелом. Русалки носились вокруг корабля, распевая залихватские песенки. Но стоило им завидеть их коварных сестер-сирен, как пению настал конец. Они набросились на сирен, чтобы те не вздумали соблазнить путников своими завываниями и навести судно на скалы.
А одной русалке очень понравился Никс. Она вообще питала слабость к капитанам, особенно если у капитанов имелась фуражка с якорем, вышитым золотыми нитками. Так Никс сделался обладателем редкого подарка – оранжевой морской звезды из самых потаенных глубин океана.
Маяк слепых был по-прежнему окутан туманом, и на нем не горел свет. Проплывая мимо этого угрюмого, безнадежного острова, Элл невольно вспомнила о маленькой Ненни. Вот с кем судьба тоже обошлась несправедливо! Ненни вытащила ее из маяка, где каждый был обречен на долгий, безрадостный сон. А потом взяла и превратилась в сороку. Кто знает, чем она сейчас занята…
– О чем грустишь? – Фэй легонько толкнула подругу плечом и встала рядом, у перил.
Элл вздохнула, но ничего не сказала. Когда-нибудь она вернется сюда и прольет на остров солнечный свет, который так ненавистен слепцам.
***
Рассветы сменялись закатами, закаты – рассветами. И каждый был краше прежнего. Сиятельный житель острова Забытых Чудес старался изо всех сил, чтобы его новые почитательницы – Элл и Фэй – не переставали им восторгаться. Тан-Тан изо дня в день ловил всё больше рыбы, умиротворенно посиживая с удочкой на палубе. И вот в одно прекрасное утро на корабль налетела стая крикливых, бестолковых чаек. Они утащили у Тан-Тана добрую половину улова, испачкали настил, а заодно и штурвал, после чего, как ни в чем не бывало, понеслись «покорять» рыбацкие суда. Впереди расстилались долгожданные берега Фэйриэлла.
***
– Бесполезный, безмозглый спрут! – вскипела Ведьмерра и с досады опрокинула котел. Вся
«Если бы у меня выросли щупальца, я бы ни за какие коврижки не отпустила подводную лодку. Слопала бы и ее, и тех, кто внутри!» - раздраженно думала ведьма, меряя шагами комнату. Полная решимости испортить путешественникам хотя бы высадку на родных берегах, она выбежала из дома и направилась к пляжу в том, в чем была. А надето на ней было не что иное, как белое платье до пят с кружевами и рюшами. Позор для всякой уважающей себя колдуньи.
На берегу вопили назойливые чайки.
– Аи! Корабль плывет! А-а-а!
– Аи! Флаг развевается! А-а-а!
– Аи! Герои домой возвращаются! А-а-а!
Ведьмерру обуял гнев, и она швырнула камнем в гущу чаек. Но те ловко увернулись и снова принялись за старое.
– Аи! Ведьма негодует! А-а-а!
– Аи! У ведьмы щупалец дюжина! А-а-а!
– Аи! Загляденье! Аи! Объедение!
Похоже, чайки решили, что щупальца – их обед. Они окружили Ведьмерру, угрожающе хлопая крыльями, и та по-настоящему испугалась. Рванула с места и ринулась к спасительному укрытию - вместе с дюжиной щупалец, которые извивались и торчали у нее во все стороны. О том, как избавиться от этого страшного наказания, ведьма даже не задумывалась.
Тем временем, покачиваясь на волнах и гордо надувая один-единственный парус, к берегу пристал ПоЛоПлоКаль, которому было велено превратиться в плот. На плоту грустили Никс, Тан-Тан, Элл, Фэй и Эйри. Никс печалился оттого, что его большое путешествие подошло к концу. Тан-Тан – потому что чайки склевали его рыбу. А три подруги не могли не думать о злоключениях человека-Костра и гадали, жив он или мертв.
Ведьмерра приволокла ноги к полосе прибоя, шевеля всеми своими щупальцами. Ее ужасающий вид поверг друзей в трепет.
– Ну что? Явились, не запылились? – пробурчала она. – Ладно, хватит дрожать! Не удалась моя месть. Вы победили! Но что-то я гляжу, вас это ничуть не радует.
Эйри не выдержала и ударилась в слезы.
– Как тут можно радоваться?! Человек-Костер погиб во цвете лет!
– Что еще за человек-Костер? – удивилась Ведьмерра. – А! Тот самый, который жил под куполом? Я за вами присматривала. И всякие пакости устраивала, да-да, - криво улыбнулась она.
Никс чуть не набросился на нее с кулаками, но вовремя остановился.
– Значит, и спрута с кашалотом ты подослала? – проговорил он сквозь зубы.
– И Сельдяной король тоже твоих рук дело? – вскинулся на нее Тан-Тан.
– Ну и злодейка же ты! – поразилась Фэй.
– А мне и положено быть злодейкой! – огрызнулась ведьма. – Только все мои хитроумные планы провалились. Потому что вы вечно выходили сухими из воды-ы-ы!