Эллинистический мир

Левек Пьер

В те периоды, когда потребность в солдатах становилась

особенно острой, связанный с полисной системой гражданский

набор уже не мог удовлетворить нужды государства. Поэтому

эллинистические монархи были вынуждены прибегать к

услугам наемников, следуя практике, восходящей к IV в. до н. э.

89

Набор в армию производился самыми разными способами:

рассылались вербовщики, нанимались кондотьеры, которые

приводили свои войска, использовались даже

дипломатические

соглашения между полисами, предусматривавшие помощь

военной силой в случае необходимости. Однажды нанятого

наемника старались сохранить как можно дольше. Его

стремились превратить в военного поселенца (клеруха),

предоставив ему землю, которой он мог бы пользоваться, взяв

на себя некоторые обязательства (финансовые, а также

готовность к немедленной мобилизации).

Где же набирали наемников? До конца III в. до н. э. в

основном в греческом мире. Многие греки, происходившие <87>

из самых бедных районов Эллады (некоторых местностей

Пелопоннеса, Центральной и Северной Греции, островов

Эгейского моря), шли на службу новых монархий. Процент

греков среди наемников значительно уменьшился во II в. до н.

э., с одной стороны, вследствие ухудшения положения

наемников, а с другой – из-за того, что многие из них плохо

приспосабливались к климату, в частности в Египте, где

отмечено угасание семей клерухов. В отличие от греков

македонцы и были и оставались многочисленными. Они

продолжали распространяться, и их приспособляемость,

очевидно, была выше греческой, так как македонцы были

сравнительно молодым народом.

Также охотно нанимались в армию и варвары. Среди них

выделялись галаты – наводнившие Грецию и разграбившие

Анатолию кельты, которые дошли до Египта. Остатки их

отрядов взяли к себе на службу эллинистические монархи, в

частности Антигониды и Атталиды, которые оценили их отвагу

и преданность. Очень ценились семиты, даже в Египте, где они

понемногу замещали в армии греков.

Все шире и шире монархи должны были прибегать к набору

местных наемников, для того чтобы восполнить недостаток

греческих солдат. После битвы при Рафии (217 г. до н. э.)

Птолемеи решились набрать египтян. В войсках Селевкидов

местные элементы составляли более половины личного состава.

Приток иностранных наемников, так же как и увеличение

воинов из числа местных жителей, привел к варваризации

армии. В этом, по мнению М. Лонея, и крылась трагедия

эллинистического мира: слишком малочисленные, чтобы

90

самостоятельно защищать свои царства, завоеватели мало-

помалу

сдавали принципиальные позиции.

Жизнь наемника. Клерухии

Наемник, иногда всю жизнь проводивший вдали от родины,

становился чем-то вроде апатрида, лишенного всех

политических прав. Жизнь военная и гражданская, столь тесно

связанные в классической Греции, в эллинистическую эпоху

отдаляются друг от друга. Конечно, порой мы видим, как

гарнизоны, части и другие войсковые соединения голосовали за

предоставление почестей <88> кому-либо и избирали

должностных лиц. Однако эта деятельность не была связана с

политической жизнью и, очевидно, вызывалась ностальгией по

прежним институтам, которую испытывали многие из

наемников.

Их социальное положение с трудом поддается определению,

тем более что со временем оно значительно изменилось. В III в.

до н. э. наемник получал хорошее вознаграждение и деньгами и

натурой, а кроме того, имел многочисленные дополнительные

преимущества. В результате военная служба была весьма

доходной и находила многочисленных добровольцев. Мы видим

воина сытого, одетого и вполне довольного жизнью. Во II в.,

напротив, в результате разразившегося в эллинистических

монархиях экономического кризиса профессия наемника

потеряла многие свои привлекательные стороны. Плохо

оплачиваемый, нуждавшийся солдат теперь уже почти не

отличался от крестьянина и должен был разделять его труд по

обработке полей.

Этими изменениями объясняются новые отношения между

солдатами и населением города или деревни, где они были

расквартированы. В III в. до н.э. многочисленны жалобы на

наемников. При Птолемее Эвергете крестьяне срывали крыши

со своих домов, загромождали двери алтарями, но не

подчинялись реквизициям. Позже, во II в., по всей видимости,

начал устанавливаться некоторый modus Vivendi, по мере того

как, с одной стороны, армия делалась менее иностранной по

составу, а с другой – солдаты переставали пользоваться теми

привилегиями, какими пользовались раньше. Они становились

ближе к крестьянину и более не возбуждали той ненависти,

которая отразилась в папирусах III в. до н. э.

91

Оторванные от корней, греческие и македонские наемники

тем не менее в глубине души ощущали привязанность к

эллинистической вере, несмотря на то что испытывали сильное

влияние местных культов.

Возможно, на их счет следует отнести и создание многих