Эльминстер должен умереть!
Шрифт:
В ответ старик молча улыбнулся и помахал рукой, а затем, сгорбившись, неторопливо зашагал прочь.
— Ты просто его отпустил! — зашипел младший стражник. — Это был Ролиган, которого мы должны...
— Должны немедленно выдворить из дворца, как только увидим, — ответил его товарищ. — И именно это мы и сделали. Так?
Согбенная фигура продолжала уходить вдаль по хорошо освещенному променаду.
— Это... это кажется неправильным, — запротестовал младший, когда старик растворился где-то во мраке.
— Что и в самом деле неправильно — так это те слишком
— Думаешь, все обернется бедой?
Вместо ответа бывалый пурпурный дракон наградил товарища длинным, тяжелым взглядом.
Они оба, вероятно, переменили бы свое мнение, если бы видели в этот миг старого Элгорна Ролигана. Он выпрямился и шагал куда быстрее и тверже.
Эльминстер спешил в сердце города.
— В-вот, — быстро сказал Белгрин Муренстур, оборачиваясь к двум пылающим мужчинам и торопливо пятясь, как только указал на резную вывеску, изображавшую женщину на камне в лесу, с натянутым луком, над головами рычащих волков. — «Храбрая Лучница»!
— Спасибо, добрый человек, — ответил тот из них, который был пониже. — Но, как ни странно, мы и сами умеем читать на элементарном всеобщем.
Высокий сделал быстрое движение в сторону Белгрина, но его спутник покачал головой.
— Мы должны оставить одного свидетеля, Трет.
Он бросил взгляд на Белгрина.
— Пойди внутрь и посмотри, там ли Ханткраун. Предупредишь его — или кого другого — что мы здесь, и умрешь. Очень медленно.
— Сначала мы отрежем тебе язык, — почти нежно прошептал высокий. — Потом нос. Потом один палец, другой...
— Хватит, Трет. Он начинает трястись, — прервал товарища низкий — и шагнул вперед, чтобы хлестнуть Белгрина по лицу с такой силой, что владелец «Иноземных вин Муренстура» ударился головой о переднюю стену клуба, задохнулся и заморгал, оглушенный, глядя прямо на широкую, бесконечную улыбку мужчины в огне.
— Просто зайди внутрь, посмотри, там ли Ханткраун, вернись и скажи нам. Через эту дверь, не каким-нибудь другим путем, иначе Трет приступит к своим маленьким хирургическим операциям, как только найдет тебя. А это будет очень скоро.
Чуждое присутствие внутри него всплыло на поверхность, наполняя Белгрина мрачной уверенностью, и он обнаружил, что яростно кивает и даже с нетерпением заходит в «Лучницу».
Спустя три сдавленных вдоха он уже снова оказался снаружи, глаза распахнуты от ужаса. Вся мрачная уверенность, откуда бы она ни появилась, исчезла.
— Д-да, — пробормотал Белгрин. — Он в камзоле с загнутыми плечами, украшенном блестками в виде звёзд. Светлые волосы, зеленые глаза, острый нос. С ним как м-минимум шесть телохранителей.
Жестокие улыбки не дрогнули.
— Хорошо, —
— Там... — выпалил Белгрин, но замялся.
— Да? — шелковым голосом спросил низкий.
— Там... много других лордов, сэры, и все они в сопровождении телохранителей.
— Твоя забота, — ответил ему высокий, — поистине трогательна. Что ж, живи.
Он хлопнул Белгрина по плечу — легкое, короткое прикосновение, от которого ничего не загорелось, но торговец винами затрясся и почувствовал пробирающий до костей холод — и шагнул мимо него в «Лучницу».
Второй мужчина в огне махнул Белгрину и поторопился следом за своим пылающим компаньоном.
Белгрин знал, что ему нужно бежать прочь, быстро и далеко. Когда он справился с дрожью и смог стоять, он бросился на другую сторону улицы, где из-за того, что нетвердо стоял на ногах, врезался в стену закрытой на ночь пекарни. Задыхаясь, он развернулся — что-то заставило его остановиться и взглянуть обратно на «Храбрую Лучницу».
Из-за дверей клуба доносились приглушенные крики — двойных дверей, внутренней и внешней пары из тяжелого, окованного медью сумрачного дерева — которым вторил звон стали, лязг встречающихся мечей. Раздался вопль, потом грохот, и новый лязг клинков.
Затем двери распахнулись и наружу в панике побежали богато одетые люди с бледными лицами, цепляясь друг за дружку в попытках отвоевать достаточно простора, чтобы убежать в ночь. Следом за ними вышел высокий, окутанный саваном синего пламени воин, протыкая и рубя своим клинком. Люди кричали, задыхались и падали лицом в землю, когда он убивал их, не останавливаясь, шагая вниз по улице, быстро, как грозовой ветер, за несколькими жертвами, сумевшими убежать, по пути хватая остальных и жестоко с ними расправляясь.
К тому времени Белгрин Муренстур был почти слишком занят, извергая на ближайшую стену все, что поглотил этим вечером ранее, чтобы разглядеть море крови и кучи тел, которые виднелись в распахнутых дверях «Лучницы».
Почти.
Арклет и Амарун устало глядели друг на друга через стол. Неподалеку от них суетилась Тресс, давая указания персоналу, занимавшемуся уборкой клуба, по приказу драконов закрытому на всю оставшуюся ночь. Кто-то нашел для Амарун халат и тапочки.
Несколько пурпурных драконов и боевых магов — они потеряли точный счет, но судя по всему, «несколько» было довольно большим числом — задали Арклету и Амарун множество, множество вопросов о событиях этого вечера и об их прошлых встречах с лордами Виндстагом, Донтардом и Сорнстеном. Время от времени, лорда и танцовщицу разлучали, чтобы допросить по отдельности и сравнить их истории — видимо, они все-таки совпали. Все расспросы были довольно дружелюбными, и, казалось, вполне корректными... но их было очень много. Уже не говоря о налагаемых на них с мрачным видом заклинаниях, и задумчиво разглядывающих их мужчинах с невыразительными лицами.