Емельян Пугачев. Книга 1
Шрифт:
Войсковая сторона указом было довольна. Но вскоре офицер Новокрещенов приказал: главного зачинщика междоусобия казака Логинова сослать в Тобольск, ездившего в Петербург с челобитной казака Копеечкина записать в солдаты, сорок человек доверенных, выбранных казачьим кругом, наказать палками и отправить без очереди на службу в Гурьев-городок.
Оскорбленное войско снова направило в Питер гонцов с жалобой на беззаконные поступки майора.
Прошо полгода.
Разбирать дело прибыл генерал-майор Черепов, командующий войсками в Оренбурге, человек свирепый и решительный.
Разгневанный генерал прервал с непослушными казаками переговоры.
Наутро забил набат в колокол, сигнал: «Собираться в казачий круг».
Войско собиралось на площади, против каменного корпуса войсковой избы. Широкое место для круга ограждено деревянными перилами. Внутри перил — рундук, место для атамана и старшин.
Непослушная сторона казаков, по приказу генерала, была окружена цепью вооруженных драгунов. Казаки смутились и, оставаясь в отдалении, не хотели приближаться к перилам у круга.
Генерал Черепов вместе с майором Новокрещеновым, старшинами и зажиточными казаками вошли в круг. Генерал занял на рундуке место атамана.
Он поднялся с кресла и, крутя черный ус, сердито прокричал:
— Слушайте указ!.. Придвиньтесь ближе к перилам.
— Нам и здесь хорошо слышно. Не глухие… — ответили непослушные.
— Подойдите ближе! — побагровев, крикнул генерал.
Казаки не двигались. В морозном воздухе все замерло. Замерли в своих позах сидевшие на рундуке за столом старшины. Генерал сорвался с рундука, быстрым шагом вышел за перила, встал позади драгунов, отдал им приказ стрелять по непокорным. Вслед за трескучим залпом в воздух почти все войско пало на землю. Казаки испуганно стали кричать:
— Помилуйте, ваше превосходительство! Мы не чуем за собой никакой вины.
— Пли!.. — загремел генерал.
Драгуны, не желая проливать кровь, снова дали залп в воздух, но несколько пуль все же угодило в лежащих на снегу казаков: трех человек убило, семерых ранило.
— Помилуй, батюшка, — валяясь на снегу, молвили безоружные казаки. — За что?
— Будете ли повиноваться указам государыни?
— Ваше превосходительство! — стали выкрикивать казаки. — Войско завсегда богу, государыне и указам ее повинно.
Генерал скоро уехал в Оренбург.
Развал и неразбериха в Яицком войске продолжались. А время шло.
Враждующие стороны жаловались одна на другую в Петербург.
В конце концов обеим сторонам по одному из пунктов спора удалось достигнуть соглашения: был казачьим кругом выбран и Военной коллегией утвержден в звании атамана рядовой казак Петр Тамбовцев. Человек честный, но слабохарактерный, он не мог сломить упорства старшинской партии.
Постепенно подпадая под влияние старшин, Тамбовцев перешел открыто на их сторону, а казакам народной партии чинил всякие обиды. Казаки, раздражаясь, говорили:
— Не мы ли
Продолжавшаяся с Турцией война требовала новых боевых сил.
Правительство решило в помощь действующей армии сформировать особый так называемый Московский легион в шесть тысяч человек из вольных людей; туда должны были входить пехота, кавалерия и отряд яицких казаков в триста тридцать пять человек. Указ об этом получен на Яике в начале 1770 года.
Все Яицкое войско поднялось на дыбы, отказалось подчиниться этому указу.
На площади, в избах, по хуторам были одни и те же разговоры:
— Не ходить! Из нас хотят сделать солдат. Хотят регулярство завести.
Бороды скрести повелено… Над нашими исконными обычаями, над древлим благочестием насмехаться…
— Атаманы и старшины — предатели!
Собрался казачий круг. Казак Чумаков сказал:
— Давайте от всего войска просить матушку-царицу, пускай освободит нас от легионной службы.
Громада подхватила:
— Все пойдем до императрицы, все поголовно… Как раньше наши деды-прадеды служили, так и мы на прежних поведенциях и отеческих порядках безо всякого отрицания служить должны. А в штат легиона не хотим!
Атаман Тамбовцев, негласно наущаемый коварным Мартемьяном Бородиным, решился на крайнюю меру: для сформирования легионного отряда хватать кого попало. Чрез бесчисленные насилия, мордобой и жестокую распрю было нахватано, наловлено сколько по штату надо — триста тридцать пять человек.
Всех их держали под арестом, а в Питер донесли, что приказ Военной коллегии исполнен, и команда будет препровождена под конвоем в Симбирск.
Но напрасно атаман обольщал себя такой надеждой: растревоженный улей Яицкого войска все больше и больше раздражался. Боясь мести атамана, большинство казаков, спасая животы свои, рассыпалось по степям и дальним хуторам, благо летняя пора стояла, — везде приют.
Непослушная сторона успела тайно отправить в Петербург депутацию из двадцати двух человек, собрав им в дорогу по тридцать копеек с дыма.
Депутация, возглавляемая сотником Портновым, в июле 1770 года прибыла в Царское Село, где жила Екатерина.
Депутацию во дворец не пустили, не пустили и в парк, из которого можно бы как-нибудь, хоть по водосточной трубе залезть в открытое дворцовое оконце. Как быть? Сотник Портнов с двумя молодыми казаками с утра ходил возле железных решеток, заглядывая в парк, не покажется ли императрица.
— Она! Ей же богу, она, — закричал бесхитростный Портнов и ткнул рукой по направлению спускавшейся от дворцового пантдуса к озеру группы: впереди две женщины — побольше и поменьше, возле них две собачонки — тоже побольше и поменьше, на три шага сзади — высокий статный генерал с тростью («Это граф Орлов, Григорий Григорьич», — прошептал сотник), сзади него два пажа, а в некотором отдалении — пять гайдуков в малиновых кафтанах.
Около всех ворот в парк стояли с ружьями драгуны.
Иван Портнов вложил пальцы в рот и трижды свистнул. Чрез две-три минуты к сотнику сбежались остальные девятнадцать казаков.