Эмиль и сыщики
Шрифт:
– Вот это да!
– Профессор был просто в восторге, ну, а остальные и подавно.
– К восьми мы будем его торжественно встречать у дверей гостиницы. А потом поймать его будет легко.
– Можно считать, что он готов!
– воскликнул Герольд.
– Торжественная встреча с цветами!
– сказал Густав.
– Мне пора идти. Я должен еще опустить в ящик письмо для номера двенадцать. Я уже получил чаевые - пятьдесят пфеннигов. Доходная профессия. Лифтер иногда зарабатывает до десяти марок чаевыми. Он рассказал мне. Часов
– Дорогой Густав, как я тебе благодарен!
– сказал Эмиль почти торжественно.
– Теперь уже ничего не может случиться. Завтра мы его схватим. А сейчас все могут спокойно идти спать, верно, Профессор?
– Да, все отправляются домой, чтобы как следует выспаться. А завтра утром, ровно в восемь, мы все собираемся здесь. Хорошо бы раздобыть еще хоть немного денег. Кто сможет, пусть принесет. Я позвоню сейчас Вторнику.
Всех, кто ему завтра утром позвонит, он направит в наш резерв. Может, придется оцепить весь квартал.
– Я пойду с Густавом ночевать в гостиницу, - сказал Эмиль.
– Пошли, тебе там здорово понравится. Мировая конура!
– Я сейчас позвоню, а потом тоже пойду домой, а дорогой отпущу Церлетта, - объяснил Профессор.
– А не то он до утра просидит на Никельсбургской площади, он такой. Все ясно?
– Так точно, господин президент полиции, - пошутил Густав.
– Завтра утром встречаемся здесь во дворе ровно в восемь, - повторил Герольд.
– Принеси, если удастся, немного денег, - напомнил Фридрих Первый.
Стали прощаться. Все пожимали друг другу руки, как мужчины. Ребята разошлись по домам. Густав и Эмиль отправились в гостиницу. Профессор пересек Ноллендорфскую площадь, чтобы позвонить из кафе Вторнику.
Час спустя они все уже спали. Большинство в своих постелях. А двое в дежурке на четвертом этаже гостиницы "Крейд".
А один из них - у телефона, в кресле отца. Это был малыш Вторник. Он не покинул своего поста. Трауготт отправился домой. А Вторник не решился отойти от аппарата. Он спал, примостившись на подлокотнике, и ему приснились четыре миллиона телефонных разговоров.
В полночь его родители вернулись из театра. Они очень удивились, обнаружив, что сын их спит в кресле.
Мать взяла его на руки и отнесла в постель. Он вздрогнул и пробормотал во сне: "Пароль "Эмиль".
Глава тринадцатая
ГОСПОДИНА ГРУНДАЙСА СОПРОВОЖДАЕТ ПОЧпТНЫЙ ЭСКОРТ
Окна номера 61 выходили на Ноллендорфскую площадь. И когда на следующее утро господин Грундайс, причесываясь перед зеркалом, случайно бросил взгляд в окно, он обратил внимание на то, что там играет очень много детей. Не меньше двух дюжин мальчишек гоняли мяч в сквере. На углу соседней улицы тоже столпились ребята, и большая группа детей шаталась без видимого дела у входа в метро.
– Наверное, у них каникулы, - с досадой пробурчал он и завязал
А тем временем Профессор проводил во дворе кинотеатра собрание руководителей; он разносил их в пух и прах.
– Мы день и ночь ломаем себе голову, как изловить этого гада! Как его не спугнуть! А вы, ослы, собираете здесь ребят со всего Берлина! Нам что, зрители нужны? Может, у нас съемки? Если наш вор уйдет от нас, то вы будете в этом виноваты, болтуны несчастные!
Ребята стояли кружком и терпеливо выслушивали эту ругань, однако, судя по их виду, никак нельзя было сказать, что они страдают от угрызений совести.
– Не волнуйся, Профессор, - сказал наконец Герольд, которому, видно, все лее было неловко, - вора мы так и так поймаем, это точно.
– Мотайте отсюда, болваны! Распорядитесь хотя бы, чтобы ваши войска глаза не мозолили, а главное, не смотрели бы в сторону гостиницы. Ясно? Валяйте, действуйте!
Ребята разошлись. Сыщики остались одни во дворе.
– Портье одолжил мне десять марок, - докладывал Эмиль.
– Если наш тип снова вздумает кататься на такси, у нас хватит теперь денег ехать за ним следом.
– Вели всем ребятам просто разойтись до домам, - предложил Крумбигель.
– Ты что, всерьез думаешь, что они меня послушаются? Даже землетрясение не заставило бы их сдвинуться с места, - сказал Профессор.
– Тогда остается только один выход, - решил Эмиль.
– Нам придется изменить наш план. Сыщикам теперь уже нет никакого смысла тайно выслеживать Грундайса. Придется пойти на него в открытую. Чтобы он заметил, что окружен со всех сторон, что везде ребята.
– Я об этом тоже уже думал, - сказал Профессор.
– Мы изменим тактику, загоним его в самую гущу, чтобы он сам в конце концов сдался.
– Вот здорово!
– закричал Герольд.
– Он, наверно, предпочтет выложить деньги, чем часами ходить с эскортом из сотни орущих ребят, пока не сбежится весь город и его не задержит полиция, - объяснил Эмиль.
Ребята согласно кивали. Тут в воротах зазвенел велосипедный звоночек, и Пони-Шапочка вкатила во двор.
– Привет, мальчишки!
– крикнула она еще на ходу, потом соскочила с седла, поздоровалась с кузеном Эмилем, с Профессором и с остальными и отцепила от багажника маленькую корзиночку.
– Я привезла вам кофе и булочки! Даже чашку раздобыла. Ой, у нее отбилась ручка! Как не повезло!
Правда, все ребята уже завтракали. Даже Эмиль - в гостинице "Крейд". Но никому не хотелось портить девочке настроение. И все по очереди пили из чашки с отбитой ручкой кофе и уплетали булочки с таким аппетитом, словно у них месяц во рту маковой росинки не было.
– До чего вкусно!
– воскликнул Крумбигель.
– Какая свежая булочка!
– невнятно пробурчал Профессор, потому что у него был полон рот.
– Так-то! Все же без женщины в доме плохо!
– радостно сказала Пони.