Эмиль и трое близнецов
Шрифт:
– Я их унесу, - сказал Вторник.
– Куда?
– спросил Профессор.
– Пусть здесь лежат!
– крикнула Пони.
– Не мешайте малышу. Есть один план. И на этот раз это моя идея, сказал Густав.
– О боже! И у тебя появились идеи!
– ужаснулась Пони.
– Может, ты заболел? А?
– Я - нет. А вот тебя мы завтра навестим в больнице, - сказал Густав и засучил рукава.
Девочка с визгом убежала на кухню.
– Погремушка! Раз в жизни мне пришла в голову хорошая мысль, а она воображает...
– Милые бранятся -
Джекки явился к обеду. Телятина, несмотря на все вопли Клотильды, оказалась такой вкусной, что пальчики оближешь. Бабушка заговорила о сборе денег. Ей хотелось понять, как к этому относится сам Джекки.
– Знаете, как я рад, многоуважаемая бабушка, - сказал он.
– Прежде всего потому, что ребята так обо мне позаботились. Настоящие друзья! Но и не только поэтому. Деньги всегда нужны, так? Видите ли, сегодня я три часа бегал за мячами на теннисном корте. Тоже, можно сказать, собирал деньги. Заработал марку восемьдесят пфеннигов. После обеда побегаю еще два часа еще одна марка. Так?
Все засмеялись.
– Ну что, я не прав? Вчера на корте я смеха ради крутанул несколько сальто. Все игроки пришли в дикий восторг, а один даже подарил мне свою старую ракетку. Теперь я сам научусь играть в теннис. Потом стану тренером. Так? А потом в один прекрасный день всех обыграю и стану первой ракеткой в Германии. А потом поеду играть в Париж и в Америку и стану чемпионом мира. Так? Конечно, фамилию я переменю на какую-нибудь красивую. Пашульке - не чемпионская фамилия. Так? Но ведь я уже был Байроном. Одной фамилией больше, одной меньше - какая разница? Так? А если у меня не окажется таланта к теннису, я пойду к вам юнгой, капитан! Так?
– неожиданно закончил свою речь Джекки.
Он склонился над тарелкой и принялся уплетать за двоих.
– Да, - сказала бабушка.
– За этого я не беспокоюсь.
– И я за себя не беспокоюсь, - сказал Джекки.
– Для артиста, который слишком быстро растет, найдется профессия. Так?
– Мне кажется, Джекки вовсе не нуждался в нашей помощи, - шепнул Эмиль бабушке.
– Каждый добрый поступок всегда имеет смысл, - шепнула в ответ бабушка.
После обеда к причалу пришвартовалось два парохода. Один шел с западного побережья, другой - с восточного. И оба они были битком набиты детьми. Сотни детей заполнили весь Корлсбюттель. Повсюду слышались крики и смех. Самое большое столпотворение было перед кино "Маяк" (кассиры потом два дня не могли прийти в себя).
Ровно в четыре часа начался первый сеанс. Зал был битком набит. А на улице стояла огромная очередь в ожидании следующего сеанса. У директора сердце разрывалось при мысли, что весь сбор пойдет не в его карман. Но тут уже ничего не попишешь. Он вошел к сыщикам, которые сидели в его кабинете, дал им последние указания.
– Все! Отступать некуда!
– сказал Эмиль.
– "Смейся, паяц, над разбитой душою", - пропел Густав.
После киножурнала в зале зажегся свет и раскрылся занавес. На сцене стояли четверо мальчишек и одна девочка!
– Привет! Все мы благодарим вас за то, что вы пришли. Мы благодарим вас и за то, что вы собирали деньги для Джекки. Он отличный парень, иначе мы бы к вам не обращались за помощью. После фильма он вас лично поблагодарит. А сейчас давайте посмотрим кино. Мы надеемся, что всем нам будет интересно.
Один маленький мальчик, сидевший на коленях у своей мамы, спросил тоненьким голоском:
– Ты и есть Эмиль?
Дети в зале засмеялись.
– Да, я - Эмиль Тышбайн.
Пони подожгла к нему и с гордым видом сказала:
– А я - Пони-Шапочка, кузина Эмиля.
Потом вышел вперед Профессор.
– А я - Профессор, - сказал он, и голос его дрогнул.
– А я - маленький Вторник.
Потом наступил черед Густава.
– А меня зовут Густав с клаксоном. Но теперь у меня есть мотоциклетка.
– Он сделал небольшую паузу.
– Ну, погремушки, все, что ли, собрались?
– Все!
– заорали дети из зала.
Густав рассмеялся.
– А какой пароль?
– Пароль "Эмиль"!
– крикнули все разом и так громко, что слышно было у вокзала.
А потом погас свет, и застрекотал аппарат.
Когда фильм кончился, ребята несколько минут хлопали в ладоши. Потом зажгли свет. Девочка, сидевшая рядом с Пони, сказала ей:
– Знаешь, с тех пор ты изменилась до неузнаваемости.
– Так ведь девочка в картине - это не я. Она только меня играет.
– Ну да? А Эмиль, про которого фильм, - тот самый Эмиль, который сидит рядом с тобой?
– Ну да! Он - настоящий Эмиль, это мой кузен, а с мальчиком, который играет в картине, я вообще не знакома. А теперь молчи! Это еще не все.
На сцену вышел Джекки. Он подошел к рампе и сказал:
– Вы собирали деньги для одного мальчика, так? Этот мальчик - я. Большое вам всем спасибо! Я считаю, что это просто здорово с вашей стороны. Когда я вырасту, а кому-нибудь из вас придется туго, пусть он меня найдет. Так? Договорились?
Потом на сцену снова вышел Густав. И он сказал, обращаясь к Джекки:
– По поручению моих друзей и всех ребят Корлсбюттеля я вручаю тебе сберегательную книжку на семьдесят пять марок. Вот сколько денег мы собрали!
Джекки пожал Густаву руку.
А в зале Профессор шепнул Вторнику:
– Так вот, значит, что придумал Густав.
Положить деньги на сберкнижку!
– Разве плохо?
– Наоборот, отличная мысль, просто отличная.
Густав крикнул в зал:
– А теперь я попрошу на сцену ребят из других курортных поселков!
Началась невероятная толкотня.
– Не всех, только по одному от каждого!
В конце концов на сцене оказалось семь мальчиков. И каждый передал Джекки сберкнижку. У Джекки в глазах стояли слезы, хотя, как вы знаете, он совсем не был плаксой.