Эмтегей 85’ Колыма реальная и мистическая
Шрифт:
Швырнул недопитую бутылку в кусты и со всех ног домой бросился. Спать! Проснулся, побрился, привёл себя в порядок и бегом в контору – писать заяву об увольнении. Вещей никаких не взял, только документы и фотографии, и давай делать ноги из этого проклятого для меня места. Через месяц я уже был на Арэсе.
– Но лярва тебя настигла, – утвердительно изрёк Лихой.
– Сам видишь, – горько молвил Позин. – Но хрен ей! Я ей не дамся до конца! Я бы уже с ней покончил, но не могу! Это же моя Гуленька, понимаешь?!
– Прости,
– А как бы ты с ней покончил? – спросил я.
– Просто. Когда увидишь рядом с собой колышущийся столб, нужно протянуть руку и как бы пронзить его насквозь, и представлять мысленно, что твоя рука – это огненный меч. В этот момент в ушах такой визг стоит, оглохнуть можно. Но окружающие ничего не замечают. Несколько тварей я прикончил окончательно, а несколько штук в последний момент срывались и уползали зализывать раны, но назад уже никогда не возвращались. А ведь ты их видел! Нет? – Толик пристально уставился мне в глаза.
– Нет. Столбы не видел. А ускорение времени и паралич мне знакомы. Ты описал всё очень точно. Я никому не говорил об этом. Думал, в психушку отправят.
– Но сейчас ты чистенький! Ничего из тебя мозг не сосёт.
– Нафиг-нафиг! К терапевту! Предупреди сразу же, если увидишь у меня на шее какую-нибудь падлу.
Над столом повисло неловкое молчание, и Лихой решил перевести разговор на другую тему:
– Ребята! Сегодня поутру не слыхали стрел ниже по течению?
– Нет.
– Я не слышал.
– Был стрел, был. Я чётко слышал, когда зубы чистил на речке, – подтвердил Серёга Иванов.
– Предлагаешь сходить посмотреть, кто там браконьерит?
– Ну, а чего без дела сидеть? По пути донки расставим. Кто со мной? – спросил бригадир, надевая форменную куртку с дубовыми листьями на зелёных петлицах и фуражку.
– Толик! Наживки для донок нет. Давай быстренько черпанём гольянов?
– Давай. Есть марля?
– Сейчас, я мигом, – несусь в палатку, где в моём рюкзаке всегда лежит про запас «сеть» для ловли гольянов, обычный отрез медицинской марли размером метр на полтора.
Идём к берегу, к мелководному плёсу, где прогретая солнцем вода «вскипает» от бесчисленного множества этих мелких рыбёшек. Гольяны годятся не только для наживки. Они, обсыпанные мукой с солью, мгновенно жарятся на сковороде в растительном масле, причём ни чистить, ни потрошить их нет надобности. Во время жарки источают удивительно аппетитный аромат, что является большим плюсом для тех, кто не выносит запаха свежей рыбы. Блюдо получается отменное. Вкусное, сытное, и при этом красивое.
Рис. 3
Гольяны. Фото находится в открытом доступе в сети Интернет
Мы с Позиным заходим в воду чуть выше голени, берём марлю за разные концы и, натянув нижний край материи, как струну, быстро проводим ею по каменистому дну плёса.
Налимы и медведь
Прямо в марле укладываю наживку в сумку из-под противогаза, где у нас на коротких палочках намотаны донки, и теперь, не мешкая, отправляемся в путь. Идём втроём: Позин, Лихой и я. Срезали путь, как это делал Эдик Лаптев: через кусты около моста поднялись на высокую насыпь, а на противоположной стороне дороги спустились на другую сторону. Вдоль обрывистого берега идёт узкая тропинка в непроходимых зарослях. Справа – бурная река, слева – сплошная стена из кустов, переплетённых вьюнами.
Вспомнилось, как в прошлом году мы с Лосём вдоль точно такой же тропы ставили донки в нескольких километрах отсюда, на левом берегу Аяна, вниз по течению от пионерского лагеря до слияния Аяна с Эмтегеем. Расставили донки, возвращаемся обратно к своей палатке. Я впереди, а Лось сзади. Идёт и под нос напевает песенку группы «Карнавал» – «Спортлото» (позже эта песня стала известной в исполнении «Динамика», когда Владимир Кузьмин ушёл из «Карнавала» и собрал собственную команду).
Тут надо заметить, что пение Лося больше напоминает рык дикого зверя. При раздаче музыкального слуха и голоса Бог сильно поскупился в отношении моего друга. Поэтому самым удачным из лёхиного вокала было только окончание каждого из припевов: «Вау-о! Вау-о!»
Я по дороге задумался, погрузился в свои мысли и не заметил, как ушёл вперёд, пока Лёха перебирался через ствол поваленного поперёк тропы тополя диаметром метра в полтора. Вдруг «пение» послышалось не сзади, а спереди. Мелькнула мысль, как он мог меня обогнать, но версия не успела родиться, как в узком месте я, руками раздвигая кусты, плотно сомкнувшиеся над тропой с обеих сторон, нос к носу сталкиваюсь со взрослым медведем, который шёл по тропе нам навстречу. Я в ужасе отшатнулся, а медведь встал на задние лапы.
Дальше ничего не помню. Очнулся, стоя по колено в воде в месте слияния двух рек. Дальше бежать было просто некуда. Я в западне. Самое странное – что совершенно не запыхался, словно не бежал, а мгновенно телепортировался из одной точки в другую, расстояние между которыми не менее двух километров.
Только через пять или семь минут прибежал Лёха. Бледный, с выпученными глазами, он повалился навзничь на речную гальку и, едва отдышавшись, опустил лицо в студёную воду реки. Большими жадными глотками всосал в себя около литра воды, лёжа на животе, не отрывая губ от поверхности мелкого заливчика, затем сел, вытер ладонями мокрое лицо и начал делиться переживаниями о нежданно случившемся кроссе.