Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
Шрифт:
никакого другого самостоятельного значения и никакой другой
самостоятельной значимости, кроме того значения и той значимости, которые
получаются из восприятия, и никакая другая связь не должна
находить оправдания, кроме той, которую можно доказать в явлении.
Прочную опору с субъективной стороны эмпирическое познание имеет
в том, что сознание обладает в лице восприятия своей собственной
непоосредственпой данностью и достоверностью.
Примечание.
гласящий, что то, что истинно, должно быть в действительности и
наличествовать для восприятия. Этот принцип противоположен
долженствованию, которым тщеславится рефлексия, презрительно
противопоставляя действительности и данности некое потустороннее,
которое якобы пребывает и существует лишь в субъективном
рассудке. Подобно эмпиризму, философия также познает (§ 7)
лишь то, что есть, она не признает ничего такого, что лишь
должно быть и, следовательно, не существует. — О субъективной
стороны следует также признать важность заключенного в эмпиризме
принципа свободы, согласно которому человек должен сам видеть,
должен сам присутствовать в том, что он признает достоверным в своем
знании. Последовательное проведение эмпиризма, поскольку он
ограничивается со стороны содержания конечным, отрицает вообще
сверхчувственное или, по крайней мере, познание и определенность
последнего и оставляет за мышлением лишь абстракцию, формальную
всеобщность и тожество. Основная ошибка научного эмпиризма состоит
всегда в том, что он пользуется метафизическими категориями:
материя, сила, одно, многое, всеобщность, бесконечность и т. д., и,
руководясь такими категориями, умозаключает дальше, исходя, как из
предпосылки, из форм умозаключения и при этом не знает, что он сам
80
содержит в себе метафизику, сам занимается ею; он, таким образом,
пользуется вышеуказанными категориями и их сочетаниями
совершенно некритично и бессознательно.
Прибавление. От эмпиризма исходил клич: перестаньте вращаться
в пустых абстракциях, смотрите с открытыми глазами, постигайте
человека и природу, как они предстоят перед вами здесь, пользуйтесь
настоящим моментом, — и нельзя отрицать, что в этом призыве
заключается существенно правомерный момент. Здешнее, настоящий
момент, посюстороннее должно заменить собою пустую
потусторонность, паутину и туманные образы абстрактного рассудка. Этим
приобретается также прочная опора, отсутствие которой чувствовалось
в прежней метафизике, т. е. приобретается бесконечное определение.
Рассудок подбирает лишь конечные
в себе устойчивости, шатки, и возведенное на них здание обрушивается.
Разум всегда стремился к тому, чтобы найти бесконечное определение,
но еще не наступило тогда время, чтобы найти это бесконечное
определение в мышлении. И это стремление ухватилось за настоящий момент,
за «здесь», за «это», которое имеет в себе бесконечную форму, хотя и не
в истинном существовании этой формы. Внешнее есть в себе истинное,
ибо истинное действительно и должно существовать. Бесконечная
определенность, которой ищет разум, существует, таким образом,
в мире, хотя она и существует не в своей истине, а в чувственном
единичном образе.
Далее, согласно воззрению эмпириков, восприятие есть форма,
в которой мы должны постигать предметы внешнего мира, и в этом
состоит недостаток эмпиризма. Восприятие, как таковое, всегда есть
нечто единичное и преходящее; познание, однако, не останавливается
на нем,а в воспринятом единичном оно отыскивает всеобщее и
пребывающее, и это составляет переход от простого восприятия к опыту. — В опыте
эмпиризм пользуется преимущественно формой анализа. В восприятии
мы имеем многообразное конкретное, определения которого мы
должны разобрать, подобно тому, как снимают слои с луковицы. Это
расчленение имеет, следовательно, для эмпиризма тот смысл, что мы
разъединяем сросшиеся определения, разлагаем их и ничего к ним не
прибавляем, кроме субъективной деятельности разложения. Анализ
есть, однако, переход от непосредственности восприятия к мысли,
поскольку определения, которые совместно содержатся в
анализируемом предмете, получают форму всеобщности, благодаря тому, что их
отделяют друг от друга. Эмпиризм находится в заблуждении, полагая,
ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ 81
что, анализируя предметы, он оставляет их такими, каковы они есть,
тогда как он на самом деле превращает конкретное в нечто абстрактное.
Благодаря этому, получается вместе с тем, что живое умерщвляется,
ибо живо лишь конкретное, единое. И, однако, это разделение должно
совершиться для того, чтобы мы достигли познания, и сам дух есть
разделение внутри себя. Это, однако, лишь одна сторона, а главным
является объединение разделенного. Так как анализ не идет дальше
ступени разделения, то к нему применимы слова поэта:
Что в химии зовется, как на грех,
Encheiresis naturae — просто смех.