Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

мы рассмотрим особо как диалектику и о которой здесь мы должны пока

лишь заметить, что мы должны смотреть на нее не как на привнесенную

извне в определения мысли, а как им самим присущую.

Отличительной чертой кантовской философии является,

следовательно, требование, чтобы само мышление подвергло себя

исследованию и установило, в какой степени оно способно к познанию. В

наше время мы вышли за пределы кантовской философии, и каждый

утверждает,

что он пошел дальше ее. Но можно двояким образом пойти

дальше, можно пойти дальше вперед и дальше назад. Многие наши

философские стремления, если присмотримся к ним ближе,

оказываются не чем иным, как методом прежней метафизики, некритическим

и безотчетным мышлением.

Прибавление 2–е. Кантовское исследование определений мысли

страдает тем существенным недостатком, что они рассматриваются

не сами по себе, а лишь с точки зрения того, являются ли они

субъективными или объективными. Под объективным понимают в обычном

словоупотреблении то, что существует вне нас и доходит до нас извне

посредством восприятия. Кант отрицал, что определения мысли

(например, причина и действие) объективны в указанном смысле,

86

т. е., что они даны в восприятии, и он, напротив, рассматривал их

как принадлежащие самому нашему мышлению или спонтанности

мышления, и в этом смысле он рассматривал их как субъективные.

Однако Кант вместе с тем называет мыслимое и, говоря точнее,

всеобщее и необходимое, объективным, а то, что лишь ощущается нами, —

субъективным. Вышеуказанное словоупотребление кажется, таким

образом, поставленным на голову, и Канта поэтому упрекали в том, что

он вносит в язык путаницу. Этот упрек, однако, очень несправедлив.

Дело обстоит здесь следующим образом. Обыденному сознанию

чувственно воспринимаемое, т. е. то, что стоит пред ним (например,

данное животное, данная звезда и т. д.), представляется существующим

само по себе, самостоятельным; мысли же, наоборот, считаются им

несамостоятельным и зависимым от чего–то другого. Но на самом деле

чувственно воспринимаемое есть нечто подлинно несамостоятельное и

производное, а мысли, напротив, суть подлинно самостоятельное и

первичное. В этом смысле Кант назвал то, что сообразно с мыслью

(всеобщее и необходимое), объективным, и сделал это с полным правом.

О другой стороны, чувственно воспринимаемое во всяком случае

субъективно постольку, поскольку оно имеет свою опору не в самом себе, и

в такой же мере мимолетно и преходяще, в какой мыслям присущ

характер постоянства и внутренней устойчивости. Упомянутое здесь

и

выдвинутое Кантом определение различия между объективным и

субъективным мы встречаем также и в наше время в

словоупотреблении образованных людей, — так, например, мы предъявляем

требование к оценке произведения искусства, чтобы она была

объективной, а не субъективной, полагая, что должно исходить не из

случайного личного ощущения и настроения данного момента, а из

всеобщего и имеющего свое основание в сущности самого искусства. В том

же самом смысле мы можем по отношению к научному исследованию

проводить различие между объективным и субъективным интересом.

Но кантовская объективность мышления сама, в свою очередь,

субъективна, поскольку, согласно Канту, мысли, хотя и суть

всеобщие и необходимые определения, они все же —лишь наши мысли и

отделены от того, что представляет собою вещь в себе, непроходимой

пропастью. Истинная объективность мышления состоит, напротив,

в том, что мысли суть не только наши мысли, а вместе с тем суть вещей

и вообще всего того, что является для нас предметом, суть их в себе. —

«Объективно» и «субъективно» представляют собою удобные

выражения, которыми, не задумываясь, пользуются и, при употреблении

ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОСТИ 87

которых, однако, очень легко возникает путаница. Согласно данному

нами разъяснению, слово «объективность» имеет троякий смысл. Во-

первых, оно употребляется в смысле существующего во внешнем мире

в отличие от того, что лишь субъективно, составляет предмет мнения,

сновидения и т. д.; во–вторых, оно имеет установленный Кантом смысл

всеобщего и необходимого в отличие от принадлежащего нашему

ощущению случайного, партикулярного и субъективного, и, в–третьих,

оно употребляется в указанном напоследок смысле, в смысле

мыслимого «в себе», в смысле того, что есть, в отличие от того, что лишь

мыслится нами и, следовательно, в смысле того, что еще отлично от

самой вещи, т. е. от вещи в севе.

§ 42.

а) Теоретическая способность, познание как таковое

Как на определенное основание понятия рассудка эта философия

указывает на изначальное тожество «я» в мышлении

(трансцендентальное единство самосознания). Данные чувством и созерцанием

представления суть по своему содержанию нечто многообразное, и точно

так же они многообразны благодаря своей форме, благодаря

внеположности чувственности в ее обеих формах, в пространстве и времени,