Энциклопедия йоги
Шрифт:
Жертвы, дары, повторение Веды, тапас суровый, свершенье обрядов (крия,) все ж недостаточны, чтоб Меня видеть в облике том, что тебе здесь был явлен. (48)
Этот Мой образ ужасный увидев, страх (бхи) побори, не смущайся душою! Сердцем будь радостен, облик Мой прежний перед собою опять созерцая. (49)
Санджая сказал:
Так Арджуне сказав, свой обычный вновь явил ему Кришна облик; став приятным на вид, Великий перепуганного успокоил. (50)
Арджуна сказал:
Человеческий этот, кроткий увидав Твой, Джанардана [320] , облик, я тотчас становлюсь сам собою —
Благой Господь сказал:
Труднозримую форму эту — ту, которую ты здесь увидел, — даже боги ее непрестанно созерцать пред собою желают. (52)
Но ни Ведами, ни дарами, ни аскезой, ни жертв приношеньем невозможно Мой облик увидеть, тебе явленный ныне, Арджуна. (53)
320
Эпитет Джанардана означает «Вдохновляющий людей» и эквивалентен слову «герой».
Только высшее благоговенье здесь Меня обрести позволяет
в этом облике высшем, сын Притхи (Парамтапа [321] ), и познать, и увидеть по сути. (54)
Делай всё, лишь ко Мне устремляясь! Возлюби Меня, путы отбросив! Отрешись от вражды ко всем тварям! так ко Мне ты придешь, Арджуна. (55)
V. ЙОГИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ АНУ-ГИТЫ
Ану-гита(«Послепеснь»), помещенная в Махабхарате(14.16–50), — самое раннее из известных нам подражаний Бхагавадгите.«Подражание», однако, не совсем верное слово, поскольку это нечто более, чем простой отголосок «Песни Господа». Здесь предпринята попытка суммировать те учения, что преподнес Владыка Кришна царевичу Арджуне как раз накануне первой битвы между Панда-вами и Кауравами. После завершающего сражения, когда была одержана победа, Арджуна попросил своего божественного наставника, богочеловека Кришну, повторить учения Бхагавадгиты. Ану-гитаи есть его ответ на данную просьбу. Существует ряд других «подражаний» Гите,написанных в разное время, но только Ану-гитаутверждает, что является непосредственным кратким изложением исходной наставляющей песни Кришны.
321
Эпитет Парамтапа означает «Изводящий врагов» и является синонимом Джанарданы.
Прежде чем вновь поведать Арджуне свои бесценные учения, Кришна порицает своего ученика за то, что он забыл преподанные ему уроки. Но Арджуна мог бы просто сослаться на то, что когда ему передавалась мудрость Бхагавадгиты,он был подавлен, видя в стане врага своих друзей и наставников.
Несмотря на сходство между обеими Гитами,нам не может не броситься в глаза отсутствие элемента благочестия ( бхакти) в Ану-гите.Вместо этого здесь наряду с Абсолютом (брахман),как высшей целью человеческих устремлений, выделяется элемент гносиса (джняна) — а не божественное общение с Господом Кришной. Похоже, что Ану-гитапредставляет' собой раннюю попытку приглушить набожность учений Кришны — склонность, с особой силой проявившаяся у Шанкары, главного поборника адвайта-веданты и ее джняна-йоги.
VI. СПАСИТЕЛЬНАЯ ВЕСТЬ ЭПОСА — МОКША-ДХАРМА
Следующий после Бхагавадгитыи Ану-гитыисточник сведений о йоге в Махабхарате — Мокша-дхарма,содержащаяся в главах 168–353 двенадцатой книги эпоса. Здесь предоставлено слово нескольким родственным, но не всегда согласующимся между собой традициям. Помимо правоверных брахманических школ, представленных ведантой, мы встречаем некоторые иные традиции, особенно религию панчаратры (ранняя форма вишнуизма), религию пашупатов (разновидность шиваизма), доклассическую санкхью и доклассическую йогу. Эти учения порой рассматриваются просто как смесь переиначенных доктрин монистической
Учения о спасении, представленные в Мокша-дхарме, дают нам важные сведения, особенно, в отноше нии санкхьи и йоги в их «эпической» форме, до их систематизации Ишваракришной (около 360 г. до п. э.) и Патанджали (около 200 г. до н. э.), соответственно. После тщательного изучения Мокша-дхармы, несмотря на огромное сходство между санкхьей и йогой, обнаруживается как раз то, что ко времени окончательного составления Махабхараты эти две традиции уже были отдельными и независимыми системами. Это видно из следующих слов:
Способ йога [то есть йогина] заключается в восприятии, тогда как для санкхьяика это письменная традиция (шастра, то есть «пособие»), (12.289.7/иначе 12. 302.7)
«Они не одно и то же», утверждается двумя стихами ниже. Различие здесь проводится между прагматически-опытным подходом йогина(именуемого йогом)и опорой на передаваемое традицией откровение (сопровождаемое рациональным исследованием природы человеческого существования), что выделяет последователей санкхьи. Но эпическая, или доклассическая, йога не исчерпывается одной практикой, как и санкхья — одной лишь теорией. Обе традиции обладают своим собственным теоретическим фундаментом и присущей только им психотехникой.
Доклассическая санкхья выроста из упанишадских рассуждений об уровнях бытия и сознания, как они были явлены мудрецам в их проникновенных созерцательных бдениях. Но ко времени Мокша-дхармысанкхья и веданта уже стали отдельными традициями. Однако, подобно некоторым школам веданты, доклассическая санкхья была поборником той или иной формы недвойственности. Это также верно и в отношении эпических школ йоги. Что отличает эпические санкхью и йогу от их классических созданий, так это, прежде всего, их теистическая, религиозная направленность. Атеизм классической санкхьи и занимательный теизм классической йоги следует воспринимать как отход от строго теистической основы, запечатленной в Упанишадах.
Причиной подобного отхода от исходного панентеизма санкхьи и йоги послужила ощутимая потребность противостоять таким сугубо аналитическим традициям, как буддизм, путем систематизации санкхьи и йоги в направлении рационалистического философствования. В обоих случаях подобные усилия привели к метафизическому дуализму, который едва ли был убедителен и плелся в хвосте недуалистических толкований веданты.
Между эпическими школами санкхьи и йоги наблюдались два существенных различия в метафизическо-теологических вопросах. Вероучители эпической санкхьи придерживались мнения, что индивидуальное или эмпирическое Я, именуемое будхьяманаили джива,и всеобщее Я, именуемое буддхаили атман,по существу тождественны. Традиция йоги же, напротив, утверждала, что между трансцендентным Я и множественными эмпирическими «я» скорее существует разрыв. Поэтому, согласно приверженцам йоги, над совокупностью трансцендентных Я возвышается Верховная Сущность, или Божественное. По сравнению с этой абсолютной Сущностью, известной еще как «пробужденное» начало, или как «Господь» ( ишвара),даже освобожденные существа все еще остаются непросветленными, или непробужденными (абуддхимат).Таким образом, эпические йогиныдопускали наличие двадцати шести основополагающих категорий бытия, именуемых «началами» ( таттва), тогда как последователи санкхьи допускали лишь двадцать пять подобных категорий. Эти онтологические начала будут рассмотрены в главе десятой.
Эпические школы санкхьи и йоги привели к синкретизму санкхьи с йогой. Для историков индийской философии и духовности эти течения, которые так долго неверно понимались, одни из наиболее увлекательных областей их изыскателькой работы. Для изучающего йогу важно знать, что Йога-сутреПатанджали предшествовали столетия живого экспериментаторства и связанных с этим размышлений, касающихся великой задачи самопреодоления. Труд Патанджали, впечатляющий своим сжатым выражением философии и практики йоги, едва отражает ту необозримую изобретательность и духовную творческую силу, на которых он в действительности и зиждется.