Энджелл, Перл и Маленький Божок
Шрифт:
— До скорого, папуся, — сказал Годфри и вышел.
После его ухода воцарилась гнетущая тишина. Мисс Лок последовала за ним проверить, действительно ли он ушел, закрыла входную дверь и вернулась к Уилфреду.
— Мистер Энджелл…
— Только не сейчас, мисс Лок. Прошу вас, дайте мне десять минут — ознакомиться с этой перепиской. — Энджелл поднял голову, и мисс Лок ужаснулась выражению его лица. Словно сердечный больной, преодолевший высокую лестницу. — У нас ведь нет спешных дел.
— Видите
— Мистер Бирман… — Энджелл закрыл папку. — Ах, да, мистер Бирман. Пригласите его.
Бирмана тоже удивил вид Энджелла. Положение явно все более усложнялось — он узнал Годфри Брауна, когда тот направлялся через приемную к выходу. Но Бирман взял себе за правило знать лишь то, что ему говорили.
— Ну как? — резко спросил Энджелл.
— Вы здоровы, старина?
— Разве я похож на больного?
— Простите. Я только спросил. Сейчас кругом грипп.
— Зачем вы пришли? Я жду клиента.
— Пришел, — сказал Бирман, — чтобы получить у вас чек на две тысячи с оплатой наличными.
На улице кто-то завел машину, взревел мотор, это неприятно действовало на нервы. Бирман сложил перчатки, сунул их в карман и подул на пальцы.
— Ну и холод.
— На две тысячи фунтов?
— От вашего клиента, — пояснил Бирман с ноткой иронии в голосе.
От Энджелла она не укрылась, но кровь так сильно стучала в висках, что заглушила голос осторожности. Возможно, выдумка о несуществующем клиенте изжила себя.
— Что это значит?
Бирман пожал плечами.
— Это значит, что мы не ошиблись в низости человеческой натуры.
Бледность постепенно исчезла с лица Энджелла. Он откашлялся.
— Мне казалось, Джуд Дэвис отказался. Отказался наотрез.
— Мне тоже так казалось. Но у него было время поразмыслить, и он передумал. Как видно, в этом мире нет праведников.
У Энджелла брюки словно прилипли к стулу. Пришел, наконец, момент, когда он мог вкусить месть, и тут он на мгновение в растерянности отпрянул.
— Вы хотите сказать… А какая у нас гарантия, что после уплаты денег соглашение будет выполнено?
Винсент Бирман слегка улыбнулся.
— Никакой, старина. Абсолютно никакой. Боюсь, вам придется примириться с этим: раз уж попал в грязь, нечего бояться замарать ноги. Но сейчас я отдам Дэвису только тысячу, а вторую, когда дело будет сделано. В крайнем случае, вы рискуете половиной.
Энджелл смотрел в окно на обманчивое солнце, отсюда казавшееся таким же теплым, как улыбка Бирмана. Как ни странно, у него вдруг зашевелилась совесть, отзвук былых внушений и понятий. Еще один довод против пустой траты денег. Он заколебался и тронул языком расшатавшуюся пломбу. И тут ему вспомнился Годфри — негодяй, сделавший из него рогоносца, посмешище любого фарса. Теперь, когда представилась возможность отомстить, мир вокруг показался ему более беспросветным, чем прежде.
— Если, разумеется, — продолжал
— Нет, — ответил Энджелл. — Когда я говорил с ним в последний раз, он нисколько не охладел. Он уполномочил меня выплатить деньги от его имени. Тысячу сейчас?
— Две тысячи сейчас. Когда буду выплачивать первую, я должен показать, что и вторая у меня в руках.
На следующей неделе Годфри работал со скакалкой, когда Дэвис отозвал его в угол. В последнее время Дэвис держался несколько сдержанно, и Годфри обрадовался такому проявлению благожелательности.
— Послушай, малыш, у меня тут есть для тебя интересное дельце. Слыхал о Токио Кио?
— Кто же о нем не слыхал.
— Так вот, ты ведь знаешь, что он подписал контракт на бой из десяти раундов в Йорк-Холле с Кевином О'Шеа, ирландским чемпионом?
— Знаю. Я надеялся выступить в той же программе.
— Что ж, может, еще и выступишь…
— Вот как? Приятная новость!
— На прошлой неделе звонил менеджер О'Шеа. О'Шеа на тренировке вывихнул себе щиколотку и вышел из игры.
Годфри ладонью пригладил густую шевелюру.
— Ну и что?
— Не торопись. Ты ведь знаешь, Токио Кио только за тем и приезжает в Европу, чтобы в феврале встретиться с Карлом Хейстом в Гамбурге на звание чемпиона мира. Но до этого ему хотелось встретиться еще с кем-нибудь для разминки. Это ведь его первый приезд в Европу. Так что десять раундов с О'Шеа и планировались как разминка. Ну и для О'Шеа это был бы шанс показать себя.
— Какой шанс? Да Кио сожрет его с потрохами. Всем ясно.
— Верно. — Джуд Дэвис разглядывал золотое кольцо с печаткой на безымянном пальце. — Пойди, накинь халат, ты вспотел.
— Нет, хватит и полотенца. Ты к чему клонишь, Джуд?
— О'Шеа в последнее время не везет. Мы все так считаем. Сначала дисквалификация, да еще где — в Дублине! Потом сломал руку в Ливерпуле и на полгода вышел из игры. Ему был нужен реванш. А теперь он все испортил, вывихнув щиколотку.
Годфри хмыкнул.
— Интересно, как бы он взял реванш у типа с самыми тяжелыми кулаками в этой категории? — Он взглянул на менеджера. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ему бы подстроили победу?
Джуд Дэвис улыбнулся.
— У тебя, малыш, романтические идеи. Токио Кио не даст подмочить свою репутацию. Просто менеджер Кио хотел устроить ему полную разминку со всеми фокусами-мокусами, как в настоящем бою, только, как бы это сказать, без особой перегрузки. Тренировка — это не то. И в показательном бою нет того накала. С менеджером Кио договорились, что Кио даст О'Шеа продержаться все десять раундов и что Кио выиграет по очкам. Таким образом, О'Шеа заработает хорошие отзывы — еще бы, провел бой до конца с будущим чемпионом мира. Кио получает настоящую разминку, а немецкие болельщики нарасхват покупают билеты, считая, что их Хейст наверняка завоюет звание чемпиона.