Энеолит СССР

Мерперт Николай Яковлевич

Характеристику социального развития энеолитических племен Кавказа приходится давать весьма в общей форме, так как у нас нет надежных данных, позволяющих изучить эту проблему более детально. Полностью не только не раскопано ни одно из раннеземледельческих поселений Закавказья, но даже не вскрыт целиком хотя бы один строительный горизонт какого-либо из этих поселений. На Южном Кавказе и в Дагестане до сих пор совершенно не исследованы могильники, не считая погребений, вскрытых на площади нескольких поселений.

Почти все известные раннеземледельческие памятники Закавказья и Дагестана представляют собой небольшие поселки площадью, как правило, 1–2 га. Они часто расположены группами, включающими несколько (четыре-пять) холмов-поселений, одно из которых было, возможно, основным. Так, в арухлинской группе основным поселением, вокруг которого группировались остальные, считается Арухло I — наиболее крупное в группе (Джавахишвили А.И., 1973, с. 81). Не исключено,

что от него «отпочковались» другие поселения. Такие группы поселений составляли, видимо, небольшое родо-племенное объединение. Почти на всех раннеземледельческих поселениях Закавказья мы наблюдаем по существу единый тип жилого сооружения — однокомнатный, круглый в плане дом обычно небольших размеров. В нем проживала одна маленькая семья, составлявшая основу социальной структуры каждого поселка и всего общества энеолитической эпохи Закавказья и, возможно, Кавказа в целом. Трудно определить точно общее число семей, обитавших на каждом поселении. Учитывая плотную застройку большинства из них, можно предполагать, что на поселениях было в среднем не менее 30–40 домов. Возможно, в каждом доме проживало до четырех человек. Таким образом, весьма ориентировочно общее население поселка достигало 120–150 человек.

Судя по хозяйственно-бытовым комплексам, в общинах ранних земледельцев Закавказья не было социальной дифференциации. На поселениях не отмечены какие-либо жилые сооружения, которые резко отличались бы от остальных и могли принадлежать богатым семьям. Специфика построек 8 и 9-10 в Имирисгора, возможно, вызвана особым их назначением как производственных или культовых сооружений.

К сожалению, крайне ограниченны данные и для характеристики идеологических представлений энеолитических племен Кавказа. Применительно к Закавказью и Дагестану, где исследовано наибольшее число памятников, мы имеем, не считая Аликемектепеси и Нахичеванского Кюльтепе I, несколько единичных погребений на площади поселений, весьма небольшую коллекцию антропоморфных фигурок и разрозненные факты, проливающие свет на религиозные воззрения земледельцев и скотоводов края. Помимо Аликемектепеси и Нахичеванского Кюльтепе I, погребения открыты в Бабадервише и Гинчи. В большинстве случаев они безынвентарны, совершены под полами домов и между постройками, принадлежали детям. Как известно, обычай погребения сородичей на площади поселения был широко распространен во всем ареале раннеземледельческих племен. Неудивительно, что этот обычай практиковался в рассматриваемую эпоху и на Кавказе, особенно в Закавказье. Он был связан с культом предков и всей системой идеологических представлений ранних земледельцев Старого Света. Данный обычай, как полагают, отражает культ, связанный с идеей обратимости, возрождения, в конечном счете вполне созвучный идее плодородия, увеличения семьи, рода, его благополучия (Бибиков С.Н., 1953, с. 197–198). Тот же культ характеризуют антропоморфные, в частности женские, глиняные статуэтки. В кавказских комплексах они довольно редки. На раннеземледельческих памятниках других областей, в том числе в Средней Азии и трипольских комплексах, они представлены значительными сериями.

Напомним, что на поселениях Центрального Закавказья, внутри построек и вне их, зафиксированы глиняные сосуды, в которых, как считается, поддерживался постоянный огонь. Следовательно, можно говорить о распространении культа огня среди племен отдельных областей Кавказа в эпоху энеолита. В этой же связи отметим «ритуальные» очаги, открытые в Храмис Дидигора. В них находились различные жертвенные приношения — бараньи кости, орудия, округло-овальные «лепешки» из сырой глины, глиняные антропоморфные фигурки (Глонти Л.И., Джавахишвили А.И., Кигурадзе Т.Б., 1975). Вероятно, вокруг таких очагов происходили разнообразные культовые церемонии.

Несомненно, мир идеологических представлений раннеземледельческих племен Кавказа был сложен и разнообразен. Результаты дальнейших исследований, надо надеяться, позволят глубже проникнуть в него и изучить должным образом.

Иллюстрации

Таблица XXVI. Группы раннеземледельческих поселений и их планы.

1 — расположение раннеземледельческих поселений в Квемо-Картлийской долине по А.И. Джавахишвили (а — группа Арухло; б — шулаверская группа; в — группа Цители сопели; г — группа Качагани); 2 — расположение поселений в шулаверской группе; 3 — план Имирисгора; 4 — план Арухло I; 5 — план Шулаверисгора; 6 — план Нахичеванского Кюльтепе I.

Таблица XXVII.

Планы раскопов на Шулаверисгора (по А.И. Джавахишвили).

1 — общий план раскопа; 2 — план юго-восточной части раскопа (нижние горизонты).

Таблица XXVIII. Имирисгора. Планы восточной части раскопа (1) и построек 8 (2) и 9-10 (4). Схемы реконструкций построек 8 (3) и 9-10 (5) по А.И. Джавахишвили.

Таблица XXIX. Реконструкция раскопанных участков поселений Шомутепе (1) и Иланлытепе (2) по Д.Н. Ахундову.

Таблица XXX. Шулаверисгора. Горизонты IX–IV. Инвентарь квемо-шулаверских поселений I ступени.

1–4 — керамика; 5–7 — каменные изделия; 8-36 — кремневые и обсидиановые изделия; 37–47 — костяные и роговые предметы.

Таблица XXXI. Инвентарь квемо-шулаверских поселений II ступени.

1, 4, 7–9, 17, 31–45 — горизонты III–I Шулаверисгора; 2, 10, 45–47 — Гадачрилигора; 3, 5, 6, 11–16, 18–30 — горизонты VII–VI Имирисгора.

Таблица XXXII. Имирисгора. Горизонт V. Инвентарь квемо-шулаверских поселений III ступени.

1–3 — каменные изделия; 4-24 — изделия из кремня и обсидиана; 25–37 — изделия из кости и рога.

Таблица XXXIII. Имирисгора. Горизонты IV–I. Инвентарь квемо-шулаверских поселений IV ступени.

1–6 — каменные орудия; 7-31 — кремневые и обсидиановые изделия; 32–43 — костяные изделия.

Таблица XXXIV. Инвентарь поселения Арухло I.

1–9 — керамика; 10–13 — каменные изделия; 14–24 — обсидиановые изделия; 25–31 — костяные изделия; 32–34 — изделия из рога.

Таблица XXXV. Инвентарь поселения Шомутепе.

1–8 — керамика; 9-12 — вкладыши серпов; 18 — остатки серпа; 14 — каменный топор; 15–17 — обсидиановые изделия; 18–30 — костяные и роговые изделия.

Таблица XXXVI. Храмис Дидигора. Горизонты V–VII. Инвентарь квемо-шулаверских поселений V ступени.

1-11 — керамика; 12–37 — изделия из кости и рога.