Энеолит СССР

Мерперт Николай Яковлевич

Обилие накопившихся данных по различным археологическим культурам потребовало применения в работе новых методов, отчасти заимствованных из других наук. С помощью аэрофотосъемки и геофизической разведки была выявлена планировка многих поселений, в том числе площадью в сотни гектар (Шишкин К.В., 1973; Шмаглий Н.М., Дудкин В.П., Зиньковский К.В., 1973). Весьма обстоятельно была изучена трипольская металлургия меди (Рындина Н.В., 1961; 1962; 1970; 1971; Черных Е.Н., 1970; 1976а), тщательно исследованы и интерпретированы остеологические и палеоботанические коллекции (Бибикова В.И., 1963; Цалкин В.И., 1970; Янушевич З.В., 1976; 1980; Пашкевич Г.А., 1980). Методы петрографии позволили установить достоверные факты внутриплеменного и межплеменного обмена изделиями из различных пород камня (Петрунь В.Ф., 1967). Важное значение имело широкое применение при изучении трипольских комплексов трассологического метода,

а затем и комплексные экспериментально-трассологические исследования, давшие конкретную основу для оценки производительности трипольских орудий (Коробкова Г.Ф., 1970; 1974а; 1975б; 1977; 1978). Полученные данные привели Г.Ф. Коробкову к заключению о существовании локальных различий в хозяйстве древних племен (Коробкова Г.Ф., 1972). В настоящее время ею исследуется характер функционирования экономической системы в целом, что в какой-то степени перекликается с палеоэкономическими разработками С.Н. Бибикова (Бибиков С.Н., 1965). Вопросы палеодемографии трипольских памятников также нашли освещение в литературе (Массон В.М., Маркевич В.И., 1975; Массон В.М., 1980б).

Исключительно важными представляются открытие гончарной мастерской из нескольких двухъярусных обжигательных печей за пределами позднетрипольского поселения Жванец (Мовша Т.Г., 1971в) и выявление керамического производственного комплекса на трипольском поселении более раннего времени у с. Веселый Кут (Цвек Е.В., 1978; 1980а). Наряду с обнаружением кремнеобрабатывающих мастерских на ряде поселений (Пассек Т.С., 1961а; Бибиков С.Н., 1966а; Черныш Е.К., 1966; 1967; Попова Т.А., 1980а; 1980б; Попова Т.А., Черныш Е.К., 1967) эти факты свидетельствуют об обособлении двух важных отраслей общинного ремесла в средний период трипольской культуры и одновременно указывают на происходившее усложнение общественных отношений.

Из числа методических проблем вновь возбудили особый интерес вопросы трипольского домостроительства. Мнение большинства первых исследователей трипольской культуры, а также создателей реконструкций жилищ о специальном обжиге домов в пламени огромных костров стало вызывать сомнения. Некоторые специалисты были убеждены, что глиняная обмазка прокаливалась и ошлаковывалась в результате пожара. Еще более сомнительным выглядело утверждение о сооружении полов домов путем покрытия мощным слоем глины плах и горбылей, положенных непосредственно на землю. Невозможно было представить, как без доступа кислорода снизу пласт глиняной обмазки мог прокаляться докрасна. Не находили объяснений и факты обнаружения под глиняной обмазкой части инвентаря. Сомнения такого рода заставили не только внимательнее отнестись к изучению строительных остатков, но и поставить ряд экспериментов (Зиньковский К.В., 1976). Все это способствовало распространению взгляда о существовании на трипольских поселениях наряду с одноэтажными двух- и трехэтажных построек (Зиньковский К.В., 1973; 1975; 1976; Черныш Е.К., 1973).

Мысль о наземных жилищах, возведенных на столбах, поддерживавших платформу, на которую ставилась хата, была высказана Л. Козловским после раскопок в Незвиско и Бучаче. Л. Козловский различал дома трех типов: наземный дом на опорных столбах, наземный дом типа мегарона и дом, частично углубленный в землю (Kozlowski L., 1930; 1939). В советской литературе тезис о многоэтажных трипольских жилищах впервые выдвинул В.И. Маркевич в результате исследования площадок поселения Варваровка VIII в Центральной Молдавии (Маркевич В.И., 1964). Новыми раскопками поселений в Молдавии и Верхнем Поднестровье было установлено, что трипольские площадки названной территории отличаются чрезвычайно мощными глинобитными настилами. Под пластами прокаленной глиняной обмазки находилось огромное количество раздавленной посуды, а на земляном полу и в хозяйственных ямах был сосредоточен различный инвентарь. Вывод о двухэтажности построек напрашивался сам собой (Черныш Е.К., 1973). Об умении трипольцев возводить двухэтажные постройки свидетельствует и глиняная модель жилища, найденная Е.В. Цвек в с. Рассоховатка Черкасской обл. (Арх. УРСР, т. I, 1971).

Параллельно с накоплением новых материалов шло изучение локальных особенностей трипольской культуры. Удалось связать некоторые хорошо известные позднетрипольские варианты с вновь выделенными ранними (Tchernysch Е.К., 1970). Детальный анализ раннетрипольской керамики позволил уточнить время зарождения локальных вариантов и по-новому взглянуть на процесс их образования и дальнейшего развития (Черныш Е.К., 1975а; 1976; 1977). Ближе других подошла к решению вопроса о генетической связи отдельных вариантов трипольской культуры среднего и позднего периодов Т.Г. Мовша (1955; 1972). Н.М. Виноградова надежно обосновала выделение на среднем этапе четырех вариантов культуры (Виноградова Н.М., 1972; 1973). В Среднем Поднепровье генетическая связь между позднетрипольскими памятниками типа Коломийщина, Чапаевка, Лукаши и Софиевка была установлена В.А. Круц (1977). Использовав статистический метод, В.А. Дергачев выделил пять локальных вариантов для позднего Триполья (Дергачев В.А., 1978; 1980).

В рассматриваемый период продолжалась разработка двух основных направлений археологической систематики — периодизации и хронологии. В основу периодизации были положены многочисленные наблюдения над последовательностью залегания слоев на многослойных поселениях и результаты типологического анализа инвентаря. Исследователи трипольской культуры не имели возможности отдать предпочтение какому-либо из этих методов, так как многослойные поселения

довольно редки, а к востоку от Днестра почти и не известны. Поэтому археологам, изучавшим трипольские поселения, расположенные между Днестром и Днепром, пришлось обратить особое внимание на разработку типологии вещей с целью использования полученных данных для хронологических построений.

Особое внимание было обращено на керамику, поскольку ее формы и орнаментация подвержены частым и хорошо ощутимым изменениям. Наиболее разностороннюю характеристику керамика культуры Триполье-Кукутени получила в трудах Т.С. Пассек (Passek Т., 1935), В. Думитреску (Dumitrescu V., 1959; 1963а; 1968в; 1974а; 1979), Г. Думитреску (Думитреску Г., 1960), И. Нестора (Nestor I., 1960), Р. Вулпе (Vulpe R., 1957), М. Петреску-Дымбовица (Petrescu-Dimbovita М., 1965). В зависимости от способа изготовления, манеры нанесения узора и орнаментации авторы этих работ различали в керамике большое число вариантов. Постоянное сочетание определенных вариантов посуды позволило надежно обосновать выделение периодов и ступеней развития трипольской культуры. Метод, разработанный этими учеными, значительно эффективнее метода деления посуды на два типа — столовую и кухонную, широко практикующегося в настоящее время. Попутно с изучением керамических комплексов шла разработка типологии антропоморфной и зооморфной пластики, орудий труда, оружия, украшений. Обращалось внимание на топографию поселений, их размеры и планировку, типы жилищ. Все это принималось во внимание при создании характеристики каждого из этапов трипольской культуры.

Благодаря наблюдениям над последовательностью залегания слоев стало бесспорным деление трипольской культуры на три крупных периода (ранний, средний, поздний) или на пять этапов (А, BI, ВII, CI-?I, СII-?II). Однако до сих пор существует разнобой в определении места некоторых поселений в пределах названных этапов, а также в определении числа ступеней, особенно когда дело касается раннего или позднего периода. В последнем случае метод стратиграфии малоэффективен, так как поселения со слоями близких ступеней развития чрезвычайно редки и приходится обращаться к типологии расписной кукутенской керамики, разработанной румынскими учеными, различающими более 20 орнаментальных стилей (Schmidt H., 1932; Nestor I., 1928; 1938; 1960; Nestor I., Zaharia E., 1968; Dumitrescu V., 1959; 1960; 1963а; Petrescu-Dimbovita М., 1965). В настоящее время периодизация кукутенской культуры выглядит следующим образом: Докукутени I–III, Кукутени A_1–4, Кукутени A-B_1–2, Кукутени B_1–3 и, наконец, Городиштя-Фолтешти, где каждый период имеет несколько этапов, обозначаемых арабскими цифрами. Сопоставление кукутенских памятников с трипольскими позволяет довольно четко синхронизировать памятники Румынии, Украины и Молдавии, что нашло отражение в картах, составленных с учетом трех основных периодов Триполья, выделенных Т.С. Пассек (карты 3, 5, 6).

Для территории СССР наблюдения, сделанные в 50-е и 60-е годы, не оставляли сомнений относительно верности периодизации Т.С. Пассек основных этапов развития трипольской культуры, но на очереди уже стоял вопрос о создании более дробной периодизации, необходимой для определения в пределах соответствующего этапа возраста многих вновь открытых поселений. Над уточнением периодизации работали С.Н. Бибиков (1955а; 1966б), Н.М. Виноградова (1972; 1974), В.Н. Даниленко (1969; 1974), Ю.Н. Захарук (1955; 1962; 1964), И.И. Заец (1975б), В.Г. Збенович (1972; 1974; 1976а; 1976б), В.П. Кравец (1955), В.А. Круц (1977), В.И. Маркевич (1973а; 1981), Т.Г. Мовша (1971а; 1971б; 1972), Т.С. Пассек (1961а; 1964; 1965а); Е.В. Цвек (1975), Е.К. Черныш (1975а; 1976), Н.М. Шмаглий (1961; 1966). Таким образом, для памятников трипольско-кукутенской культурной общности было создано несколько схем периодизации. Каждая из них возникла в результате исследования памятников определенного региона, и вместе с тем каждая отразила основную линию эволюции культуры Триполье-Кукутени в целом, бесспорным свидетельством чего является полное совпадение основных этапов при сравнении всех трех схем периодизации (табл. 8).

Таблица 8. Варианты периодизации культуры Триполье-Кукутени.

Однако ни для одного локального варианта культуры Триполье-Кукутени мы не имеем пока четко разработанной периодизации, учитывающей все известные к настоящему времени ступени развития названной культуры в пределах каждого периода. Вместе с тем отдельные работы в этой области указывают на возможность решения данной проблемы (Мовша Т.Г., 1971а; Збенович В.Г., 1976б; Черныш Е.К., 1976; Цвек Е.В., 1980б; Маркевич В.И., 1981). В настоящей работе автором делается первая попытка создания схемы развития памятников трипольско-кукутенской культурной общности (табл. 9). На основе сопоставления керамических комплексов, отражающих временную и локальную специфику, выделены шесть ступеней для раннего периода, семь — для среднего и 11 — для позднего. Представлены и территориальные группы памятников, соответствующие районам обитания отдельных групп трипольско-кукутенских племен. С разной степенью точности прослеживаются некоторые специфические черты в культуре этих групп населения. Очевидно, здесь мы имеем дело с локальными вариантами трипольско-кукутенской культуры, хотя обоснование существования некоторых таких вариантов как устойчивых сочетаний типов археологических объектов еще требует дополнительной аргументации. Предлагаемая карта 4 показывает ареалы отдельных групп населения в их развитии. Тем самым графическое выражение получает процесс формирования трипольско-кукутенской общности в целом.