Энгельс – теоретик
Шрифт:
Было бы неправильно думать, будто идея об активной роли надстройки появляется у Энгельса только в данное время. Еще в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс прямо высказали мысль о взаимодействии производства и классовой структуры общества, производительных сил и формы общения, и, наконец, всех сторон жизни общества [428] . В их работах, особенно начиная с периода 50-х годов, всесторонне была исследована роль политической и идеологической надстройки общества. Энгельс и сам специально подчеркивает, что ни о каком отрицании обратного влияния надстроечных явлений на экономический базис в их прежних работах не может быть и речи, достаточно заглянуть в «Восемнадцатое брюмера» или посмотреть «Капитал». «К чему же мы тогда боремся за политическую диктатуру пролетариата, – восклицает Энгельс, – если политическая власть экономически бессильна?» [429]
428
См. К. Маркс и Ф.
429
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 37, стр. 396, 420; т. 39, стр. 176.
Таким образом, новое в письмах Энгельса 1890 – 1894 гг. не может заключаться в том, что здесь проблема обратного влияния была вообще впервые поставлена и правильно решена. Новое состоит в том, что Энгельс обратил специальное внимание на данную проблему, поставил ее в общем виде, дал обобщенное теоретическое решение ее, развил и конкретизировал это решение более подробно, чем это было сделано в прежних работах его и Маркса. Это дальнейшее развитие материалистического понимания истории было обусловлено обстоятельствами, которые сложились к началу 90-х годов.
В работах Энгельса последнего периода его жизни (1883 – 1895 гг.) особое место занимают многочисленные высказывания об истории марксистской исторической концепции [430] . Энгельс снова подчеркивает решающую роль Маркса в создании материалистического понимания истории, раскрывает все значение этого великого открытия, датирует его 1845 годом, характеризует различные этапы его развития, определяет свою роль в создании и разработке марксистской теории истории.
430
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 36, стр. 9; т. 19, стр. 359; т. 21, стр. 1 – 2, 25, 180; т. 20, стр. 9 – 10; т. 21, стр. 220 – 221, 259, 300 – 301, 367 – 368, 370 – 371; т. 39, стр. 22; т. 25, ч. I, стр. 21 – 22; т. 22, стр. 529 – 530.
Суммируя вклад Энгельса в создание и разработку исторического материализма, можно особо выделить следующие моменты.
По его собственным словам, он принимал «самостоятельное участие как в обосновании, так и в особенности в разработке» марксистской теории [431] , в том числе и исторического материализма.
Он самостоятельно пришел к материалистическому пониманию истории и в 1845 – 1846 гг. вместе с Марксом осуществил первую разработку этой новой концепции.
431
См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 300 – 301, курсив наш.
Особенно велика его роль в разработке диалектической стороны этой теории, т.е. исторического материализма как диалектико-материалистического понимания истории.
В большей мере, чем Маркс, уделил он внимание разработке самой истории этой теории.
Он применил материалистическое понимание к истории ряда стран и эпох и к ряду других областей – к военному делу, к этике, к эстетике и т.д.
Особенно в последний период, после Парижской Коммуны (1871 – 1895 гг.), он развил серию новых идей, которые вели к углублению и обобщению первоначальной историко-материалистической концепции.
Наконец, в последние годы он ввел самый термин – «исторический материализм», и под этим новым названием теория вступила в новую эпоху своего развития – связанную уже, прежде всего, с именем В.И. Ленина.
Глава четвертая.
Энгельс – один из основоположников марксистской исторической науки
Роль Фридриха Энгельса как великого пролетарского ученого не может быть по-настоящему оценена без учета того огромного вклада, который он внес в историческую науку. Речь идет не только об участии его в разработке самого методологического фундамента исторической науки – теории исторического материализма, но в данном случае о глубоком применении историко-материалистического метода к исследованию конкретных сторон исторического процесса, об Энгельсе как исследователе различных исторических явлений. Результаты этой научной деятельности Энгельса необычайно обогатили историческую науку, принесли неоспоримые доказательства правильности материалистического понимания истории, способствовали уточнению и усовершенствованию этого понимания.
Наследство Энгельса, относящееся к области исторической науки, весьма велико. Систематическое изучение его чрезвычайно важно для понимания прогресса этой науки в целом. Оно необходимо еще и потому, что значение творчества Энгельса как историка упорно замалчивается представителями буржуазной историографии [432] . Буржуазные, а также реформистские авторы нередко изображают Энгельса лишь популяризатором и пропагандистом, ничего якобы не сделавшим в исторической науке в исследовательском плане [433] .
432
Так, например, автор широко распространенного пособия по историографии нового времени швейцарец Эдуард Фютер, уделив несколько строчек Марксу в разделе о гегелевской школе, имя Энгельса вообще не удостоил упоминания. Игнорировали его исторические труды
433
Немецкий историк Г. фон Белов, пытавшийся доказать неоригинальность марксистского исторического метода, делал в первую очередь Энгельса ответственным за «политизирование» исторической науки (так он интерпретировал марксистскую теорию классовой борьбы) (см. G. von Below. Die deutsche Geschichtschreibung von den Befreiungskriegen bis zu unseren Tagen. M"unchen und Berlin, 1924, S. 109 – 110). В изображении ревизиониста Г. Кунова, современного фрейбургского историка Э. Лукаса и др. Энгельс не внес в историю первобытного общества ничего оригинального, ограничив свою роль пересказом взглядов Моргана (см. Н. Kunow. Die Marxsche Geschichts-, Gesellschafts- und Staatstheorie. Bd. I, Berlin, 1920, S. 287, 291; E. Lucas. Die Rezeption Lewis H. Morgan durch Marx und Engels. «Saeculum», Bd. 15, Heft 2. Freiburg – M"unchen, 1964, S. 157 – 160).
Среди буржуазных ученых раздаются, разумеется, и более трезвые голоса. Рост влияния марксизма, повышающийся интерес к нему побуждают некоторых историков более объективно отнестись к историческим произведениям Энгельса. Так, автор предисловия к последнему американскому изданию работ Энгельса «Крестьянская война в Германии» и «Революция и контрреволюция в Германии» Леонард Кригер, хотя он и не разделяет материалистического понимания истории и стремится искусственно найти некие различия в подходе к историческому материалу у Маркса и у Энгельса, в целом отзывается о публикуемых произведениях как об образцах классической исторической литературы. В его глазах это – глубоко оригинальные, новаторские труды, не утратившие своего научного значения и по сей день [434] . Известное признание в кругах буржуазных историков получили и военно-исторические произведения Энгельса [435] .
434
F. Engels. The German Revolutions. Edited and with an Introduction by Leonard Krieger. Chicago and London, 1967, pp. V – VII, XII – XXI, XXXVII – XLVI.
435
См., например, Engels as Military Critic. Introduction by W.H. Chaloner and W.O. Henderson. Manchester, 1959, p. XVIII.
Однако общей тенденцией буржуазной и реформистской литературы все же продолжает оставаться умаление заслуг Энгельса и как теоретика, и как историка. Марксистская историография далеко не по всем линиям сумела еще в этом отношении противопоставить нигилистическому толкованию роли Энгельса выяснение его подлинного места в развитии исторической науки. Имеющиеся работы на тему «Энгельс-историк» в общем носят фрагментарный характер, освещая взгляды Энгельса на отдельные исторические проблемы. Даже в обобщающих трудах [436] разобраны далеко не все аспекты данной темы, да и историческое наследие Энгельса не выделено как особый объект исследования, а рассмотрено вместе с произведениями Маркса. Перед марксистско-ленинской наукой стоит еще задача дать полную картину исторического творчества Энгельса во всем его многообразии. Разумеется, сделать это можно только в рамках большой монографии или даже в нескольких специальных работах, охватывающих и развитие Энгельсом методологии исторического исследования, в том числе теории исторического познания, и конкретную разработку истории различных эпох, стран и народов. Мы здесь преследуем более скромную и ограниченную цель: наметить основные линии, по которым, на наш взгляд, должно быть в первую очередь направлено изучение конкретного вклада Энгельса в разные области исторической науки и его особенностей как историка-исследователя.
436
См., в частности, Н.Е. Застенкер. Материалистическое понимание истории – великий революционный переворот в исторической науке. Исторические взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса, глава в книге «Историография нового времени стран Европы и Америки». М., 1967, стр. 209 – 248; Е.В. Гутнова. Основные проблемы истории средних веков в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса. Изд. 2, М., 1970.
Занятия историей как составная часть научной деятельности Энгельса
Исключительное внимание, с которым Энгельс относился к исторической науке, объяснялось не только его личными склонностями, но прежде всего сознанием важности этой отрасли знания. Открытие Марксом материалистического понимания истории Энгельс считал величайшим достижением человеческой мысли. Однако, для того чтобы метод диалектического материализма утвердился в науке и стал подлинной теоретической базой пролетарского мировоззрения, необходимо было дать ему широкое и разностороннее обоснование, а также образцы его успешного применения в разных областях, в том числе и в области истории. По существу стояла задача переосмысливания в свете новой материалистической концепции всего исторического процесса, суммирования с новых позиций накопленных историками фактических данных и обобщения вновь добытого материала. Такого рода работа начата была Марксом и Энгельсом уже в «Немецкой идеологии».