Эннеады
Шрифт:
2. /Нет бесконечного числа и в умном мире, а/ ибо/ как имеет /четкий/ предел сущее, так же количеством сущего определено в умном /мире/ и число. b/ Мы же в каком смысле делаем множественным одного человека, многократно применяя /к нему те или другие свойства, в красоту и прочее, так же и с образом, /эйдосом/ каждой /вещи мы соответственно/ устанавливаем одновременно в образ, /эйдос/ числа; и как мы можем увеличивать некий город /не субстанциально/, /но оставляя его той же единичностью, что и раньше/, таким же образом производим и увеличение чисел. с/. И /нам кажется при этом, что/ мы исчисляя, положим промежутки времени, /правильно поступаем/, перенося на эти времена числа, благодаря которым мы эти времена получаем, а /на самом деле/ числа пребывают в нас /совершенно самостоятельно вне всякого увеличения и вообще изменения/.
3. /Однако и самая беспредельность немыслима сама по себе как сущая
1. Но как, следует спросить, субстанциально есть беспредельное в качестве сущего беспредельного? Ведь все, что есть некая субстанция и /вообще/ есть, уже /тем самым/ охвачено числом.
– а/ Но прежде всего, /спросим/: если множество действительно пребывает в сущем, как множество может быть дурным? b/. /мы знаем уже, что множество не может быть дурным/, раз оно объединяется, и так как, будучи единичной множественностью, /тем самым/ уже испытывает препятствие быть множественностью во всех отношениях. И, вследствие этого, оно, поскольку содержит множество, менее /значительно/, чем единое и в отношении единого - хуже; и, не имея его природы /единого/, но находясь в отрыве /от нее/, оно уменьшается /в значимости/. Тем не менее, благодаря своему единству, оно получает от него определенную ценность, /значение/, обращает множественность к единству и /таковым/ пребывает и /дальше/.
– /Так существует определенное множество. Но тогда наш вопрос повторяется/.
2. Как же /все-таки/ существует беспредельность, /беспредельное множество/? а/ именно если /она/ в сущем, то /этим/ она уже ограничена /определена/; а если она не ограничена, то, значит, ее нет в сущем, но она, пожалуй, - в становящемся, равно как и о времени /можно сказать то же/. b/ Но даже если она определена, то именно в силу этого /оно/ беспредельно, ибо определяется /только/ беспредельное, а не предельное. Да и нет ничего, как известно, другого, /кроме становления/, между пределом /как определяющим/, и беспредельным, что принимало бы природу, /значимость/, определения, /границы/.
3. Отсюда - вывод, что беспредельное само бежит идею /цельного лика/ предела и схватывается лишь внешним охватом. а/ /Но это не значит, что/ оно бежит из одного места в другое /пространственно/, ибо оно /вообще/ никакого места не занимает, и, наоборот, - место образуется там, где оно схватывается. b/ И вследствие этого нельзя утверждать относительно него никакого т.н. пространственного движения, и никакого другого движения в нем из тех, которые имеются в виду в разговоре, так что надо предположить, что оно, надо полагать и не движется. с/ Но /тогда/ оно также и не покоится, ибо где же оно покоится, если самое "где" возникает только впоследствии?
4. Похоже, скажут, что движение свойственно беспредельному в том смысле, что оно не пребывает /постоянно неподвижным/. а/ /Но если так, то/ так ли оно существует, что возвышается в одном и том же /месте/, или /так, что носится туда и сюда, /вверх и вниз/? b/ Ни то, /конечно/, и ни другое, ибо там и здесь, оно относится к /определенному/ тождественному месту, в одном случае - как в вышине /и/ не склоняющееся, в другом случае как склоняющееся.
– Но в таком случае за что же ее считать /беспредельность в умном мире/?
5. /Беспредельное существует тогда/, когда мы мысленно определяем /ограничиваем/ /эйдос/. Что же мы, собственно, тут будем мыслить. а/ Мы мыслим одновременно противоположное и непротивоположное, как например, большое и малое, ибо /беспредельное/ становится и тем и другим, /и мыслим одновременно/ и покоющееся и движущееся, так как /оно/ становится и этим. b/ Однако, ясно, что ни то ни другое, до того, как /беспредельное/ становится /тем и другим одновременно ни в какой мере/ не определено, а если определено, то это мы сделали сами, /независимо от всей системы взаимоопределения эйдоса и меона/. Стало быть то и другое /мыслится/, надо полагать, именно тогда /или беспредельное только тогда становится совмещающим противоречия/, когда /природа беспредельного/ и /сама/ беспредельна и все то, /что получается в результате взаимоопределения эйдоса и беспредельности, тоже обстоит/ беспредельно и неопределенно. /Это видно также и из следующего/. Именно, подойти к беспредельному без накладывания определенных границ, как бы без набрасывания сетки, ты увидишь, что оно ускользает /как бы сквозь пальцы/ и не найдешь его чем-нибудь одним /определенным/, ибо иначе - оно уже было бы определенным, /а не беспредельным/. Подойдя же к чему-нибудь как к единому, мы обнаруживаем его как многое, а назвавши его многим, мы в свою очередь, опять ошибемся, ибо раз нет каждой отдельной единичности, то нет и ничего многого. /Следовательно, оно должно быть одновременно и единым и многим/. с/ /Ясно, что/ самая природа ее /беспредельности/,
b
4. /Беспредельное число немыслимо/. Необходимо рассмотреть, каково положение чисел в умном /мире/.
1. Существуют ли они а) в результате присоединения к другим видам, /эйдосам/, или в качестве их постоянных спутников, например, когда мы поскольку сущее /уже само по себе/ таково, что оно есть первое уже /тем самым/ помыслили единицу, и затем - уже "три", так как на него /из сущего, появляется/ движение и покой, и /вообще/ отдельный /новый эдос/ при каждом /новом числе/; другими /словами, числа тут оказались количествами других вещей, других - в отношении к ним самим/. b) Или не так, по каждому /эйдосу/ имманентно была присуща одна единица, т.е. первому сущему - единица, последующему же, если есть /последовательный/ ряд - двойка /и вообще/ такое число, каково множество каждого /эйдоса/, как-то десятка, если /дано/ десять /последовательных вещей/; c) или же, /наконец, и/ не так, но число мыслится само по себе и в таком случае /возникает эйдос/: до или после других /эйдосов оно/ так мыслится? /Значит, или число - исчесляемое количество вещей, или оно созерцается цельно с исчисляемой вещью, или оно - созерцается само по себе, как и всякий эйдос/.
2. /Платон уже пытался разрешить эти вопросы. А именно/ а/ Платон, сказавши, что люди пришли к понятию числа благодаря /наблюдению за/ сменой дня и ночи, поставил мышление /чисел и связь/ с инаковостью вещей и тес самым b/ должен был утверждать, что исчисляемые предметы создают число, прежде /всего/, именно через /свою/ инаковость, так что с/ число составляется при переходе души, идущей от одного предмета /т.е. в моменты психического процесса счислений/, d/ т.е. проходя их /ряд вещей/, и отличая в самой себе одну вещь от другой, в предположении, что она, по крайней мере пока мыслит одно и то же, а не другое что-нибудь, следующее за ним, /так и/ называет его "одним".
3. Однако, /тот же Платон/, говоря, что в истинном числе заключена сущность и в сущности - число, должны опять-таки в свою очередь утверждать, а/ что есть некая ипостась /чистая существуемость/, числа самого в себе, b/ и что оно существует не /только/ в счисляющей душе, но с/ впервые понятие числа возбуждается в ней благодаря /объективному/ различии чувственных вещей /самих по себе/.
d
5. /Итак, если число - не просто субъективно-психический процесс, определяемый эмпирическим воздействием чувственных вещей, то что же оно такое само по себе? Прежде всего, число само по себе не есть только спутник и нечто как бы только присозерцаемое при сущности/. Итак, какова природа его? Спутник ли оно /эйдосов/ и как бы /нечто/ присозерцаемое в каждой сущности?
1. Если мы положим, что "человек" и "один человек" или "сущее" и "одно нечто сущее" - одно и то же, и /также точно/ - относительно всякого умного предмета и каждого числа /то возникает ряд недоразумений/ а/. Как тогда возможно было бы двойку и как все /другое/ /измерять единицей/ и как: /возможно было бы/ такое число свести к единому? Ведь при этих условиях получится /лишь/ множество единиц, и - в то же время ничто не будет в соответствии с единым кроме простой /первоначальной/ единицы. b/ если только не скажут, что двойка и есть сама вещь, скорее нечто созерцаемое в вещи, состоящей из двух в совокупности взятых потенций, /смысловых возможностей/, как бы соединенное в одно, или, если /не будет иметь в виду числа/, о которых говорили пифагорейцы, по каковым, как известно, числа есть результат пропорциональности /вещам/, как например, справедливость есть четверица и другие вещи - другое число, с/ Но ведь подобным способом скорее /можно достигнуть только того, что/ некое множество, образующее одну /определенную/ вещь, соединится вместе с числом, которое соответственно /с этой вещью/ есть /то же нечто/ единое, как например десятка d/ А ведь мы не то называем десяткой /о чем можно сказать, только то, что оно есть одно/, но /мы изучаем сейчас десятку/, соединяя в одно именно десять раздельных /моментов, и именно их называя десяткой/.