Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982
Шрифт:
Советские граждане стали открыто выражать негативизм по отношению к этому лидеру, задавали партийным руководителям «вопросы, так или иначе связанные с деятельностью Н.С. Хрущева»: «Кто конкретно виноват в серьезных недостатках в управлении народным хозяйством?», «Почему ЦК КПСС раньше не освободил Хрущева от занимаемой должности?», «Почему с ним обошлись очень мягко?», «Почему до сих пор не отдают его под суд и не исключают из партии?». «Волна», поднятая снятием Хрущева, долго не стихала. Даже через два года после этого люди продолжали интересоваться его судьбой, спрашивая:
«Где он и сколько получает пенсии?» [515] . (Трудно сказать, был ли это простой интерес или вопрос с подвохом — а не слишком ли много льгот оставили свергнутому лидеру?)
На встречах с партийными лекторами граждане СССР высказывали мнение, что «Хрущев… создавал свой культ», «нанес огромный ущерб КПСС и международному [коммунистическому] движению… игнорировал теоретические вопросы строительства коммунизма, культивировал очковтирательство… разорил сельское хозяйство» [516] .
515
РГАНИ.
516
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 241. Л. 10–11; Там же. Ф. 5. Оп. 58. Д. 20. Л. 74.
Люди обвиняли Н.С. Хрущева, что он «самовольно… выступил с докладом о культе Сталина». Власти констатировали, что «десакрализация» И.В. Сталина привела к расколу в обществе. У одних людей положительная оценка тех или иных сторон его деятельности рождала опасение, что происходит «восстановление» культа. У других — наоборот, критика ошибок Сталина вызывала отрицательную реакцию, так как они видели в ней «негативное отношение к периоду 30-х — 40-х годов в целом». По утверждению Л.И. Брежнева, перед XXIII съездом КПСС (1966 г.) в партийные органы пришли «сто тысяч писем» от граждан страны: «В одних писалось о том, что ожидается обеление Сталина (авторы писем выступали против этого — Ф.С.), в других — о том, что надо дать о Сталине положительный отзыв». П.Н. Демичев отмечал, что «XX съезд размежевал наше общество… и [партийные] кадры, на два лагеря — на правых и левых» [517] (не в традиционном смысле, а по степени «консервативности» или «либеральности» в рамках марксистско-ленинской идеологии.)
517
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 58. Д. 20. Л. 74; Там же. Ф. 104. Оп. 1. Д. 28. Л. 5; Там же. Д. 41. Л. 9, 16–17.
Люди осуждали действия Н.С. Хрущева в отношении и других видных деятелей Советского государства, соратников И.В. Сталина, с которыми, по их мнению, Хрущев обошелся несправедливо. На семинаре пропагандистов Свердловского района Москвы в сентябре 1966 г. прозвучала просьба сообщить «относительно [судьбы] Молотова и его товарищей, о восстановлении их в партии. Ведь во многом [они были] правы» [518] .
Волновали советских граждан и последствия внешнеполитической деятельности Н.С. Хрущева. Они прямо призывали признать его ошибки в отношениях с Китаем [519] (еще памятна была советско-китайская дружба, и некоторые люди переживали из-за разлада между двумя великими державами, начавшегося в период правления Хрущева).
518
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 58. Д. 20. Л. 73.
519
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 241. Л. 12; ЦГАМ. Ф. П-63. Оп. 1. Д. 2222. Л. 23.
В итоге явно недобровольная отставка Н.С. Хрущева нанесла удар по авторитету всей власти. Хотя для этого лидера не было создано такого культа, какой был у Сталина, и вряд ли можно говорить о сакральности его личности, однако Хрущев был лидером страны, вождем, «назначенным» на этот пост партией, и вдруг его «сняли», что в глазах людей могло означать, что партия опять ошиблась, а страна все 11 лет хрущевского правления шла в неверном направлении.
Граждане СССР стали брать «под сомнение различные периоды истории» страны и деятельность ее руководителей, выражая сомнение, что недостатки правления И.В. Сталина и Н.С. Хрущева «не будут повторяться» при Л.И. Брежневе, в том числе что он не станет создавать свой культ, как делали первые двое [520] (надо признаться, люди не ошиблись, так как действительно это произошло). Таким образом, разрушалась харизма советских вождей, и народ стал воспринимать их как обычных людей, а не олицетворение символа власти [521] .
520
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 229. Л. 4; Там же Д. 241. Л. 10–12; Там же. Оп. 34. Д. 118. Л. 61; РГАНИ. Ф. 104. Оп. 1.Д. 25. Л. 20; Там же. Д. 41. Л. 13: «…Отчужденное от партии состояние»… С. 184–185.
521
Щеглов Ю.Н. Указ. соч. С. 10.
Даже в публичных высказываниях людей появились «нотки сомнения, настороженности», неверия обещаниям властей. В 1965 г. на собраниях, организованных партийными органами, раздавались реплики: «Ни во что нет веры. Неужели наша земля не может уродить столько, чтобы на год хватило?» (критика дефицита продовольствия); «О заработках механизаторов — одни разговоры» (критика проблем уровня жизни на селе); «Теперь за 50 процентов надбавки к цене на сверхплановую пшеницу — весь хлеб начисто выкачают» (весьма жесткая критика государственной политики по отношению к колхозам). Нередко скептицизм и недоверие власти выражались в таких высказываниях: «Хорошие слова мы слыхали»; «Политика в сельском хозяйстве сводится к ошибкам и их исправлениям»; «Поживем — увидим» (по поводу этих высказываний В.И. Степаков сообщал руководству КПСС,
522
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 229. Л. 5; Там же. Д. 241. Л. 9; Там же. Ф. 104. Оп. 1. Д. 25. Л. 14.
Власти выявили, что в среде интеллигенции и вузовской молодежи крупных городов распространяются «критиканские настроения» [523] , выражавшиеся в том числе в «откровенном очернительстве социализма и политики партии», разочаровании в советском строе вплоть до сравнения его с фашистским. Среди молодежи циркулировало мнение, что члены КПСС — это «ни в коем случае не лучшие из лучших». Очевидно, ранее у некоторых молодых людей бытовали радужные, наивные представления о «партийных» людях, и вдруг они осознали, что «коммунист может быть и пьяницей, и развратником, и беспринципным человеком». Такие идеи порождали мнение о необходимости «чистки» партии [524] .
523
Зезина М.Р. Указ. соч. С. 335. '
524
РГАНИ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 25. Л. 9—10; Там же. Д. 28. Л. 1, 3–5; «…Отчужденное от партии состояние»… С. 184–187.
Критика власти народом стала более распространенной и жесткой. Если ранее в массовом сознании наблюдалось разделение центральной (непогрешимой) и местной (ошибающейся) власти, то теперь такое противопоставление размылось. В письмах людей, направленных в органы власти, содержалась очень жесткая оценка деятельности руководителей страны и всей системы [525] . Люди проявляли неудовольствие разными аспектами советской политики и практики [526] .
525
Попова О.Д. Указ. соч. С. 74.
526
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 58. Д. 20. Л. 72.
Некоторые люди прямо и открыто осуждали советскую внешнюю политику [527] , другие, более лояльно настроенные, — выражали сомнения в ее правильности, все чаще задавая вопрос: «Ради чего мы идем на жертвы?» (имелась в виду советская материально-техническая помощь «братским» странам). В 1966 г. граждане интересовались у представителей партии: «Как долго нашему народу нужно будет строить коммунизм в стране, имея в виду, что к лагерю социализма будут постоянно примыкать менее развитые страны, требующие еще длительного социалистического развития и нуждающиеся в помощи?» Среди молодежи распространялись настроения, «что надо кормить собственную страну, а не «неблагодарных братьев» [528] .
527
Чернявский А.В. Внешняя политика СССР в общественном мнении советских граждан, 1964–1982: Автореф. дис… канд. ист. наук. М., 2017. С. 202.
528
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 58. Д. 32. Л. 10; «…Отчужденное от партии состояние»… С. 190; Вестник Архива… С. 77.
Одной из причин снижения авторитета КПСС и советской власти было недовольство народа усилением «элитарности» «номенклатуры» [529] , которую люди с горькой иронией стали называть «советской буржуазией». Молодежь открыто выражала неприязнь к образу жизни высших партийных работников. Очень характерен пример из жизни Одессы, описанный неизвестным студентом в эссе о настроениях молодежи, направленном в КГБ в 1968 г.: он сообщал, что столкновение с провинциальной номенклатурой «происходит у студента всюду — начиная от футбола, на который мимо него мчатся машины с белыми занавесочками («персональные» автомобили партийных и советских руководителей. — Ф.С.), и кончая цветочным магазином, в котором студенты, пришедшие купить подарок на студенческую свадьбу, слышат гордое заявление продавщицы: «Сегодня свадьба у дочери Синицы [530] , и он скупил цветы во всех магазинах. Можете не искать» [531] .
529
«Номенклатура» в данном смысле — это должностные лица в партийно-государственном аппарате и общественных организациях СССР, утверждение и назначение которых относились к компетенции партийных органов разного уровня, а также члены их семей.
530
М.С. Синица — член ЦК КПСС, первый секретарь Одесского обкома Компартии Украины в 1961–1970 гг.
531
«…Отчужденное от партии состояние»… С. 185.