Эпоха бронзы лесной полосы СССР

Черных Евгений Николаевич

В более западных областях примерно в это же время, может быть, несколько ранее, под давлением с севера носителей крестовой и крестово-струйчатой орнаментальных традиций продвигаются на юг — в Южное Зауралье, Верхнее Притоболье и Северный Казахстан — значительные группы позднечеркаскульского и межовского населения (поселения Камышное 2, Язево I, Алексеевское, Явленка 1 и др.). Видимо, этнокультурный сдвиг на юг, начавшийся в эпоху поздней бронзы, был явлением фронтальным, захватившим огромную территорию от Урала до Обь-Енисейского междуречья. К сожалению, публикации этих материалов практически отсутствуют, и мы пока не имеем ни одной работы, где бы эта проблема была рассмотрена в целом.

Атлымская культура. Ранее уже неоднократно отмечалось, что в последней четверти II тыс. до н. э. к северу от

андроноидного сузгунско-еловского ареала продолжают развиваться культуры гребенчато-ямочной керамики, не затронутые существенно влиянием южных культур андроновской эпохи (поселения Большой Ларьяк 3, Малгет, комплекс памятников на Барсовой Горе и др.), причем на Вахе, отчасти в Васюганье и, видимо, в тех же широтах Прииртышья гребенчато-ямочная посуда доживает до VIII–VII вв. до н. э. Поздние этапы существования гребенчато-ямочной керамики характеризуются упрощением орнаментальной схемы, уменьшением доли геометрических узоров, увеличением удельного веса елочных мотивов и т. д.

Если в указанных районах, непосредственно соседящих с еловско-сузгунской общностью, гребенчато-ямочный орнамент вплоть до конца бронзового века развивается традиционно, в основном по архаичным неолитоидным канонам, то севернее — в низовьях Оби и примыкающей части Сургутского Приобья — гребенчато-ямочная традиция трансформируется в крестово-ямочную. Около рубежа II и I тыс. до н. э. здесь складывается выделенная Е.А. Васильевым (1982) своеобразная атлымская культура (Малоатлымское городище, поселения Заречное, Хотлох, Шеркалы IX, X в Нижнем Приобье, поселения и городища на Барсовой горе в окрестностях Сургута и др.). Ниже мы даем краткую характеристику атлымской культуры в основном по работам Е.А. Васильева.

Посуда атлымской культуры делится на две группы. Первая (рис. 115, 3–5) представлена слабо профилированными плоскодонными горшками, реже банками со слегка отогнутым венчиком. Некоторые сосуды имеют сильно отогнутый венчик и крутые плечики. Орнаментирована вся боковая поверхность, иногда и днище. Иногда вдоль венчика идет поясок защипов. Сущность орнаментальной композиции заключается в однообразном чередовании поясов плотно поставленных отпечатков косого креста и круглых ямок. Нередко место креста занимают отпечатки гребенчатого штампа. «Довольно часто, — сообщает Е.А. Васильев (1982, с. 8), — пояса ямок заменены зигзагами треугольниками, ромбами, выполненными штампами другого вида. В целом для композиции характерно четкое деление орнаментального поля на горизонтальные зоны».

Вторая группа керамики (рис. 115, 6, 7) включает плоскодонные хорошо профилированные горшки с дугообразно выгнутой наружу шейкой и резким переходом к плечикам. Узоры становятся более разнообразными. «Наряду с мотивами из простых и сложных треугольников и ромбов, — пишет Е.А. Васильев (1982, с. 8), — выполненных в технике штампованного косого креста, широко применяются зоны елочных композиций гребенчатого штампа. На самых поздних, по нашим представлениям, сосудах выявляется мотив сложных взаимопроникающих фигур, выполненных печатной гребенкой или мелкоструйчатым штампом. Горизонтальная зональность общей композиции на всех сосудах подчеркнута несколькими резными или гребенчатыми поясами».

Сосуды первой группы типологически более ранние; они сохранили в форме и орнаментальной композиции много черт, присущих предшествующей гребенчато-ямочной керамике. Наряду с признаками типологического порядка разновременность охарактеризованных выше двух групп посуды подтверждается стратиграфическими данными: фрагменты сосудов второй группы на Малоатлымском городище в общем залегают выше, чем обломки керамики первой группы. По наблюдениям Е.А. Васильева, «относительно закрытые комплексы (заполнения жилищ, углублений, ям), как правило, содержат керамику только одного типа». Для Малоатлымского городища получено несколько радиоуглеродных дат: жилище с керамикой второго типа относится к 2910±90 лет назад, углубление с посудой первого типа датируется 3100±120 лет назад (Васильев Е.А., 1982, с. 9–11). Таким образом, керамика второй группы, носители которой, распространившись потом на юг, оказали огромное влияние на этнокультурную историю Западной Сибири, датируется X–VIII вв. до н. э.

Отметив, что атлымская керамика первой группы по ряду признаков более сопоставима с гамаюнской, а посуда второй группы —

с красноозерской и молчановской, Е.А. Васильев предположил, что разновременность типов атлымской керамики позволяет говорить о двух этапах миграции атлымцев на юг: в конце II тыс. до н. э. — в Зауралье, а в начале I тыс. до н. э. — вверх по Оби и Иртышу (Васильев Е.А., 1982, с. 13). Хотя эта гипотеза имеет ряд уязвимых мест (большой хронологический разрыв между временем существования раннеатлымской и гамаюнской керамики, преувеличение степени сопоставимости позднеатлымской и молчановской посуды, игнорирование факта, что гамаюнская и молчановская керамика имеет не меньше, если не больше, хэяхинских черт, чем атлымских, и т. д.), такое направление поиска прародины гамаюнцев, красноозерцев и молчановцев представляется достаточно перспективным. Следует, однако, учитывать, что вероятнее всего перечисленные группы пришли на юг из разных мест западно-сибирского циркумполярья и речь соответственно должна идти не об одной, а о нескольких прародинах.

Сведения о жилищах атлымской культуры весьма отрывочны. Судя по кратким отчетным заметкам, в 1978 г. Е.А. Васильев исследовал на Малом Атлыме наземную постройку, в конструкции которой применялся булыжник, кольцом охватывающий центральную, насыщенную угольками часть жилища. М.В. Елькина сообщает о крупном наземном жилище, содержащем керамику атлымского типа, на Барсовой Горе. Площадь его около 300 кв. м. По длинной центральной оси выявлены два очага. Наружная сторона стен была присыпана землей. Кроме того, на Барсовой Горе исследованы еще два жилища атлымской культуры — небольшие, со слегка углубленными котлованами и одним очагом на полу у центра (Елькина, 1977, с. 109). Ю.П. Чемякин и В.П. Коротаев (1976, с. 52) склонны связывать с атлымским керамическим комплексом сохранившуюся часть уничтоженного обвалом жилища на городище Барсов Городок 1/10. Котлован имел, видимо, прямоугольную форму. Размеры сохранившейся части 5x4–4,5 м. Глубина от уровня погребенной почвы 0,5 м. В западной половине жилища был очаг.

Могильники атлымской культуры пока не найдены.

Хозяйство населения атлымской культуры было, видимо, рыболовческо-охотничьим с преобладанием рыболовческих промыслов. Однако это соображение диктуется не характером орудий труда (мы их по существу не знаем), а некоторыми косвенными данными: хорошие условия для рыболовства, достаточно высокая степень оседлости, относительная перенаселенность и вызванные этим миграции атлымцев на юг и т. д. Практически единственными найденными пока орудиями атлымской культуры являются специфические каменные бруски с поперечными желобками у торцов (рис. 115, 1, 2). Назначение их определить трудно. В жилище 107 Барсовой Горы обнаружено навершие булавы из белого кварца, подквадратное в горизонтальном сечении (Елькина, 1977, рис. 4, 1).

Следует предполагать довольно высокую социальную структуру общества. Об этом говорят значительная плотность населения, характерность городищ, успешные продвижения атлымцев в разные районы Западной Сибири.

Хэяхинская культура на юге Ямала. Севернее ареала формирования атлымской культуры, в лесотундровой и тундровой зонах, распространились в эпоху поздней бронзы памятники хэяхинского типа (Лашук, Хлобыстин, 1985). К настоящему времени наиболее изученными из них являются поселения Хэяха в Ямальской тундре и Корчаги 1А в Салехарде. Керамика представлена крупными горшками с небольшим плоским дном и маленькими воронковидными сосудиками. Украшалась вся внешняя поверхность, включая дно. Орнамент, как и на тазовской посуде, выполнялся по гребенчато-ямочной схеме, однако вместо гребенки чаще встречаются оттиски мелкоструйчатого и гладкого штампов. Ими выполнялись зигзаги, горизонтальные линии, решетчатые композиции, треугольные фестоны и мозаично расположенные квадраты. Как и на более ранних тазовских (гребенчато-ямочных) сосудах, большую роль в орнаментации играют круглые ямки, которые наносились на углах зигзагов, треугольников и квадратов, а также составляли самостоятельные пояса. Характерны их шашечные расположения и ромбические сочетания. В первом случае между рядами ямок иногда образовывался валик, подобный валику на гамаюнских сосудах. В одном случае венчик был утолщен снаружи треугольным в сечении орнаментированным валиком.