Эпоха мертвых. Москва
Шрифт:
– А что они делают, интересно? – спросила Татьяна.
– Ну «Москвич» как автобус на местных линиях работал, – сказал Леха. – В городе колхозников набрать должен был и до деревень развезти, поэтому там и салон такой, как в электричке. Похоже, что все эти лавки выкидывают, часть окон закрывают металлом вместо стекла и вроде как… – Он чуть задумался, затем, сам себе кивнув, продолжил: – Вроде как на длительный поход переделывают, чтобы жить можно было.
– И куда отсюда доплыть можно? – снова спросила Татьяна.
– Да куда угодно, – ответил ей я. – Отсюда до Волги двадцать верст,
– Ну и что? – вдруг задумчиво спросила непонятно у кого Вика. – А нам куда надо?
– Идея хорошая, – согласился я. – Но оттуда еще полторы сотни километров. На машине надежней.
– А что-нибудь в порту добыть, на что машины можно погрузить? – спросила она.
– Не пойдет, – решительно заявил я. – Налет мы можем только на московский порт совершить, а оттуда в Волгу каналом идти надо, по шлюзам. Кто их откроет? И горючки теплоход небось несколько тонн сожрет. Да и рулить этим корытом у нас никто не умеет, потопнем к чертовой матери.
– Но идея приятная, – добавил Леха. – Эдак круизом.
– А кто возражает? – вздохнул я. – Пошли дальше, что ли?
Пошли дальше, глазея по сторонам. Татьяна только спросила:
– А когда ты вообще ехать собираешься?
– Еще не знаю, – ответил я честно. – Эти пока вроде с места не трогаются, просто в один двор собрали всех. Хотя бы признаки сборов какие-нибудь уловить, тогда можно и самим будет двигать. А то вперед выдвинемся, а они и не поедут, и будем гадать, что дальше делать.
– Во-он там, в конце улицы, харчевня какая-то, кажется, – показала Вика. – Оттуда ворота должны быть видны. Не так уж далеко.
– А что, нормально, – согласился я, прикинув расстояние.
Вроде и подозрения не вызовем, если поесть там засядем, и достаточно близко, чтобы бинокль не был нужен, а то удивятся сильно окружающие. Тем более что патрули в селе попадаются, пусть немного, но пару раз видели – по четыре человека с автоматами.
Вика оказалась зоркой – действительно, большой деревянный дом именовался «Трактиром». Взошли по крыльцу, толкнули скрипнувшие двери и оказались в большом полутемно зале, уставленном столами и стульями с высокими прямым спинками. Окна трактира выходили как раз в нужную сторону, поближе к ним мы и уселись, двигая стулья и топая тяжелыми ботинками по дощатому полу.
Где-то в глубине зала материализовалась тетка титанического телосложения, которая плавно, как воздушный шар, подплыла к нам. Оглядела, излучая доброжелательность, затем спросила:
– Пообедать или позавтракать?
Действительно. По времени так и не поймешь.
– Пообедать, наверное, – подумав, ответил я.
А действительно, если срываться отсюда придется, так лучше заранее брюхо набить, чтобы потом не жалеть.
– А что есть у вас?
– Котлеты с картошкой или макаронами. Водка. Пиво пока осталось. Квас есть, – быстро перечислила она все, что входило в меню.
– Может, по пивку – и подумаем? – спросил меня Леха.
Пиво – не водка, а в меру – так только на пользу. Поэтому мы попросили по кружке пива для начала, а заодно пообещали уточнить насчет количества порций. После
Общий канал больше напоминал толчею на базаре, так что связался я с Сергеичем на выделенном, зазвал его с компанией присоединяться к нам. Отказываться они не стали, даром что совсем недавно чай с булками пили. Правильная реакция, достойная настоящих воинов.
Пива принесли, а по ходу мы заказали аж одиннадцать больших порций котлет с картошкой, к радости толстой тетки, быстро собравшей плату вперед, патронами разумеется. Здесь тоже не оригинальничали, валюта в ходу была точно такая же, как и в Подмосковье. А то, что деньги вперед, так это разумная предосторожность.
Вскоре двери распахнулись, ввалились все остальные наши, о чем-то оживленно болтающие и смеющиеся. Я обратил внимание на Пашку, ни на шаг не отлипающего теперь от Ксении. Ну это дело понятное, молодое, а Ксения у нас так и вовсе красавица, к тому же Пашка себя бойцом толковым показывает, вот пусть и будет к сестренкам поближе – так мне за них спокойней.
Расположились с шумом и гомоном, тоже затребовали пива, которое немедленно и принесли, но не толстая тетка, а румяная и справная деваха, обещающая комплекцией тетку в скором будущем догнать. Явно дочка.
Пиво было хорошим, холодным, а вскоре и котлеты появились – огромная сковорода с ними и не меньшее по размерам блюдо с картошкой. Накладывать себе пришлось самостоятельно.
– Смотри, – вдруг сказал Леха, кивнув на окно.
Я выглянул. К воротом самого большого особняка, находившегося по соседству с тем местом, где собрали «торфяников», подкатила диковинного вида машина. Точнее, вида, наоборот, очень простого, но для нас она была диковиной.
– Это что? – спросила Татьяна.
– «Водник» это, – ответил я. – Да еще и бронированный.
Машина больше всего напоминала слегка расплющенный сундук на двух парах больших колес, с плоскими бронированными стеклами и мощными дверями. На крыше стояли два пулемета ПКМБ на турелях, направленные в разные стороны. На борту я заметил номер и какую-то эмблему, разглядеть которую под таким углом было невозможно. Да и далековато все же.
«Водник» остановился, качнувшись на длинноходной подвеске, двери распахнулись, и из темного ее нутра на улицу начали выбираться люди в черной униформе и черных же разгрузках. На голове у всех были береты все того же траурного цвета. Вооружены некоторые из них такими же укороченными «сто пятыми», как тот, что висел у меня за спиной. У некоторых на голове были черные же каски с защитными очками, компактные и легкие, у других эти каски болтались на груди, на ремнях.
– Это кто такие, интересно? – удивился я, разглядывая необычного вида вояк, больше всего напоминавших американский SWAT.
Один из компании «людей в черном» зашел во двор, поздоровавшись с кем-то, кто не был нам отсюда виден, остальные же пятеро остались стоять у входа, лениво болтая, двое из них курили. Явно ничего здесь не опасались.
– Это из Центра народ, безопасники, – послышался голос тетки, которая принесла горчицу и кетчуп. – На Главного работают.
– А что за Главный? – спросила Аня, озвучив, в сущности, общий наш вопрос.