Эпоха мертвых. Москва
Шрифт:
– Можно у людей поспрашивать аккуратно, – влезла Ксения. – Должны знать.
– Кто знает, тот не скажет, – покачал головой Леха. – Даже такой красивой, как ты. Если мы насчет торфа правы, разойдись информация, и конец всему набору добровольцев. Силой увозить придется, а здесь, как я понимаю, это все же не принято. Что делать будем?
– Пока приглядывать, – решил я. – Если людей наберут, то их повезут куда-то. Вот и отследить неплохо было бы.
– Как тут отследишь? – даже чуть возмутился Шмель. – Дороги пустые, будем как прыщ на заднице, если следом поедем.
– Надо по карте прикинуть, –
Валера Воропаев
17 апреля, вторник, утро
Ящик, что захватили в офисе удивительно изменившегося Уринсона, вскрыли сразу, как только привезли в дом. Когда срезанная дверь отвалилась со сковородочным грохотом, Валера заглянул внутрь и присвистнул.
– Не зря, не зря… – сказал он и, обернувшись к слесарю, вскрывавшему сейф, добавил: – Чего вылупился? Шагай давай. Зайдешь завтра, рассчитаюсь за труды.
В сейфе было золото и были камни. И того, и другого много. В ценах на камни Валера ориентировался плохо, но все равно понял, что на несколько миллионов долларов по старым ценам здесь набралось. А сейчас цена золота так и еще задралась, насколько он прикидочно мог определить. Бумажные деньги отмерли, а какой-то эквивалент товара все же нужен.
По рации вызвал Самбиста, который был у себя в коттедже и подошел через пять минут. Он был чуток бухой и спал, видимо, потому зевал на ходу.
– Чего хотел? – спросил он у Валеры.
– Гляди, – сказал Зять, показывая на кучу сокровищ, лежащих на столе. – Пополам пилим, только пацанов своих премирую и Витале компенсацию за руку выдам.
– Да, кстати! – оживился Самбист. – Куснули у тебя парня, так? И ты ему руку отрезал?
– Ага, – кивнул Валера. – Зато живой остался. Бригадиром сделаю, пусть командует. Стоящий пацан.
– Да это не вопрос, – согласился Самбист. – Я к тому, что так спасти все же можно, получается?
– Можно. Проверено.
– Тогда у меня к тебе предложение сразу, – сказал Володя.
– Ага, – кивнул Валера, доставая из шкафа бутылку коньяку «Шато Фонпино». – Будешь?
– Лей, – кивнул приятель. – Ты слушать-то собираешься?
– Да слушаю я, слушаю.
Валера плеснул на дно огромных, сужающихся кверху бокалов по лужице напитка, передал один бокал Самбисту, убаюкав второй у себя в ладони, зажав ножку между пальцев. Крутанул несколько раз, заставляя янтарную жидкость омыть тонкие стенки бокала. Запахло виноградом.
– Слушай, класс какой, – сказал Самбист, пригубив. – Это что?
– «Фонпино», каждая бутылка номерная, все с одного виноградника, бывает только «Экс-О», – объяснил Валера. – Лучший коньяк наряду с «Хином».
– А «Хеннесси»?
– «Хеннесси» жулье. Никто толком не знает, откуда они даже виноград берут. У них своих виноградников на сто бутылок, условно, а продают миллион.
– Ага, к чему я… – кивнул Самбист. – Колено говорил, что у них стволы в два раза дороже, чем в наших краях. Так? А у нас оружейники и так цены держат дурные, только за счет того, что нам лишнего не надо, а покупают у них помалу. Так?
– Ну и дальше что?
– За опт по цене их можно раза в два нагнуть, они все равно за это не платили. На золото поведутся, у них от него аж скулы сводит. То есть нажить можно раза в три или четыре, так что предлагаю тебе загрузить завтра машину товаром от них и сгонять в Медное, к Колену на базар.
– Нажить просто? – чуть удивился Валера.
– Нажить, да и должники в сарае у меня накопились, – пояснил Самбист. – В КамАЗ загрузим и продадим оптом, а от них тоже затаримся чем-нибудь.
– Ты тоже собираешься? – удивился Валера.
Самбист в дела коммерческие не лез пока, занимался все больше «силовыми акциями» и мародеркой, перевалив весь «бизнес» на друга.
– Ага, – кивнул тот, пригубив из бокала. – Огляжусь, и тему одну перетереть надо. Да и просто здесь сидеть заманался, скататься куда-нибудь охота. Колено звал, обещал встретить как надо.
– Ну тогда давай, я со всей радостью.
На этом вчера разговор и завершился. Допив коньяк, Валера направился к тыловикам, которые к вечеру уже подгрузились водкой до состояния здорового красномордия, и довольно быстро достиг с ними торгового консенсуса на несколько ящиков автоматов и гранат. Много решил не брать, чтобы пока проверить в реальности теорию Самбиста о выгодности такой торговли. Хотя в главном Самбист был прав – вид золота сделал тыловиков весьма гибкими в вопросах ценообразования – благородный металл быстро возвращал утраченные было позиции. Какой-то эквивалент накопленному добру и затраченному труду людям требовался.
С утра он с Матроскиным и еще одним бойцом, прозванным Швили за длинный нос, на «уазике» подкатили к сараю, куда Самбист повадился запирать должников. Таких набралось одиннадцать человек, проигравших на местных лохотронах все, что до этого имели. Теперь их грузили в КамАЗ под увещевания Борика, говорившего им:
– Поработаете пару суток, спишем с долга по совести, не бойтесь.
– А что за работа? – спросил один из должников, одетый в камуфляжные штаны и драный чуханский вшивник, который ему выдали вместо проставленной и проигранной куртки.
– Да погрузить что-то надо, – отмахнулся Борик. – Нормальная работа, а за выезд еще трудодней накинем. Не боись, хуже уже не будет, ты и так сделал все, что мог. Раньше думать надо было, теперь отрабатывай.
– Да я чего… – вроде даже смутился мужик в ватнике.
Валера мысленно позволил себе усомниться в словах Борика о том, что «хуже не будет». Он был твердо уверен, что будет именно «хуже», причем намного. Но говорить об этом вслух, естественно, не стал.
Подкатил «крузак», в котором сидел Самбист, и пятнистый БРДМ-2, который где-то добыли и подогнали братве тыловики, обменяв на право пожизненной бесплатной аренды одного из ангаров рынка. Теперь это была главная ударная сила Самбистовой бригады, краса, можно сказать, и гордость.