Эпоха Опустошителя. Том II
Шрифт:
— Ничего еще не окончено, — исчезая в ночном небе, едва слышно изрёк Иллион. — Не я повинен в этой войне, а Данакт. Он зашел слишком далеко…
Последнее, что успел увидеть Хаззак, так это фонящего гневом Агдейна и дриаду, которая не сводила печальных глаз с тела лейтенанта Ксанта.
Бастион Западный Предел медленно догорал в горниле пламени, но через несколько минут воздушные суда начали доставлять магов и артефакторов, которые спешно принимались за работу, попутно с этим восстанавливая все уничтоженные
Вот только пока сотни магов и воителей устраняли результаты вторжения неприятелей, в одной из ветхих хижин собрались сразу двое глав доминирующих домов.
— Как он? — тихо осведомился Хаззак, наблюдая за действиями подруги.
— Я не целитель, но боюсь, такими темпами жить ему осталось недолго, — с сомнением отозвалась Тимит. — Лучше дождемся Мараала. Экстракт жизни я ему дала. Причем двойную дозу. Будете должны. Либо ты, либо парень. Кстати, слухи правдивы?
— Какие именно? — осведомился хмуро деспот.
— О том, что ты намеренно его сюда направил? — с улыбкой пробормотала та. — Зачем такого талантливого юношу отправлять на убой?
— Причин несколько, — с тяжелым вдохом изрёк воитель. — Позже я обо всём поведаю, но лишь после того, как он станет частью моего дома. Это всё, что я могу сказать на данном этапе.
— Что? Частью?! — повернувшись всем корпусом к мужчине, с удивлением переспросила Сариан невольно переполошившись. — Не вассалом? Частью? Ты хочешь… принять его?
Впрочем, ответить на поставленный вопрос Хаззак не успел, потому как мгновение спустя в хибаре стало на одного главу больше. Причем с собой Ян чуть ли не на руках принёс целительницу.
Завидев ужасно изувеченное и переломанное тело на деревянной кровати брови магини Жизни подскочили вверх, но строгий голос сатира привёл её в себя.
— За работу! Ты целительница или девственница на выданье?
Секунды напоминали минуты, а минуты длились словно часы. Однако на протяжении всего времени изумрудное сияние не угасало ни на миг.
— Каков вердикт? — поинтересовался Дэймон, когда мерцание магии Жизни начало ослабевать.
— Я ввела его в целебную кому… иначе нельзя.
— Подробности! — нетерпеливо надавил на девушку Мараал, будто на кровати сейчас умирал его собственный сын.
— Мышцы разорваны, кости рассечены и раздроблены в десятках мест, магические каналы повреждены, резерв пуст, а сердце едва бьется. Складывается впечатление, что он пропустил через себя слишком много энергии. И это лишь самые основные недуги. Есть множество иных проблем. Я… я вообще не понимаю, каким образом он всё еще жив и дышит, — уставшим голосом пробормотала отрывисто целительница словно сама не верила в увиденное. — Что-то неизвестное поддерживает в нём жизнь. Честно сказать у него запредельный уровень регенерации, но раны… раны чересчур серьёзны.
— Я дала ему экстракт Жизни, — подала голос глава дома
— Дело не в экстракте, госпожа Тимит, — покачала головой целительница. — Зелье может исцелить многие раны, если человек еще в сознании, но не когда балансирует на грани жизни и смерти. Его необходимо доставить в лазарет, чтобы более высокоранговые целительницы сумели ему помочь.
— Рухнуть небесам к полудню! — рыкнул раздраженно Ян, отчего магиня невольно вздрогнула. — Чего ж ты раньше молчала? А ну прочь с дороги!
— Однако это еще не всё, господин Мараал, — с неким сомнением добавила целительница. — Основная проблема состоит в ином. Есть огромная вероятность того, что юноша может остаться калекой. Навсегда…
Глава 18
Последствия…
Мириада сраных бед! Публичный позор! Какого беса при любом удобном случае я постоянно отрубаюсь?
Впрочем, в этот раз всё происходило иначе, потому как находился я не во внутреннем мире, а просто-напросто плавал в густой тьме, но существовало в ней нечто забвенное, приятное и тёплое. Ни боли, ни страданий, ни эмоций, ни проклятого наследия. Совсем ничего плохого. Давно я не ощущал ничего подобного. Очень давно. Точнее практически никогда. Наверное, многие сказали бы, что такое можно ощутить лишь в объятиях матери, но, увы, я ничего похожего не испытывал. По крайней мере, в памяти об этом ничего нет.
Тем не менее в одно из таких приятных мгновений до ушей донёсся детский голос. Вначале один, после другой, за ним раздался третий, а через секунду перед глазами всплыла размытая сцена с неизвестным помещением. Вместо лиц лишь пятна, а вместо силуэтов разноцветные кляксы — красная, зеленая, серая, черная, а в самом центре, кажется, в детской кроватке, лежала мерзкая клякса различных грязных цветов.
— Ребята, тише, не разбудите маму…
— Мы должны посмотреть еще раз, — настойчиво проговорил в ответ мальчик.
— Ой… Надо же… — вдруг ойкнуло зеленое пятно с девичьим голоском, медленно приближаясь к той самой мерзкой кляксе. — Посмотрите. Он еще совсем маленький.
— Крошечный, — раздался ломкий мальчишеский голос.
— Он ведь… вырастет? — продолжала вопрошать с сомнением девочка, замерев в паре шагов от разноцветной блямбы в форме младенца.
— Скорее всего, — заговорщицки прошептал еще один детский голос. — Мы же выросли.
— Я… я хочу его потрогать. Он такое… безобидный. Даже улыбается нам.
— Нет! Сестра, нельзя! — вдруг запротестовал очередной мальчишеский голос. — Папа и мамы не разрешают тут находиться!
— Я совсем немного. Одну секундочку, — с мольбой проговорили девочка, делая еще один шаг к кроватке. — Совсем чуть-чуть.
Честно сказать эту сцену, как и прошлую, я видел впервые. Не знаю, что бы это значило, но сейчас всё выглядело вполне уютно и по-домашнему. Правда, продолжалось такое недолго, потому как через секунду невинное сновидение обратилось кошмаром.