Эпоха Опустошителя. Том II

Павлов Вел

— Ранкар… пожалуйста… — чуть не плача заскулила целительница, отчего физиономия Агдейна перекосилась от злобы и тот зашагал быстро к дриаде. — Тебе их не победить. Лучше сдайся. Подумай о своих друзьях, — и та глазами указала на едва шевелящиеся тела выживших «Осколков» неподалёку. — Одумайся…

— Захлопни пасть венценосная сука! — надменно расхохотался парень, впадая в крайнюю степень исступления. — Вы не можете видеть, кто мы такие… Даже чуточку не сможете понять, на что мы способны. Представить не

можете, что вас будет ждать, если мы сегодня выживем.

— ПОСЛЕДНИЙ ШАНС!!! — рявкнул зло Азаих, вновь сделав движение вперед и отныне двух людей разделяло всего с пяток жалких метров. — ПОКОРИСЬ И СМИРНО СЛЕДУЙ ЗА НАМИ!

— НЕ МОГУ… — пуще прежнего засмеялся тот. — НЕ ХОЧУ… — смех стал нарастать. — НЕ БУДУ… — в голосе уже звучали нотки истинного безумия. — Ну же, старик! Ты хотел забрать меня? Так попробуй! Иначе твоя сучка сдохнет! И твой сын сгинет, когда я до доберусь до них обоих.

— СУМАСБРОДНЫЙ МЕРЗАВЕЦ!!! ТЫ ПОЛУЧИШЬ СПОЛНА ЗА СОДЕЯННОЕ И ЗА СВОИ СЛОВА!

Невозможно передать словами, что бывает с теми, кто по своей глупости возжелает разозлить безупречного. Ныне правая длань ордена находился вне себя от ярости. Один из могущественнейших разумных Иерихона, впервые за долгое время не стал сдерживаться.

Аура Монарха Магии земли первого отсечения и эссенция Мастира Боя вышли из берегов, отчего сотканный из черно-алого тумана силуэт лишь надменно ухмыльнулся, но всё это была лишь игра. Из-за давления он не смог даже сдвинуться с места, а по уголкам губ внезапно заструилась ручейки свежей крови.

— Если это… всё? — хрипло сплюнул сгустки плоти бывший смертник, весело осклабившись. — То я… разочарован.

— ВЫСОКОМЕРНАЯ ВЫСКОЧКА! — рявкнул озлобленно генерал, но вот лицо его выразило сомнение, потому как благодаря неизвестному чуду парень умудрился разговаривать.

Всё пространство задрожало от выплеска, а все, кто хоть как-то был слабее стали задыхаться от недостатка воздуха в лёгких. Давление на окружающих стало воистину устрашающим. В зону действия чудовищного напряжения попала и целительница, которая невольно пошатнулась от демонстрации силы безупречного, но сформировавшийся силуэт без каких-либо трудов защитил дриаду от потоков эссенции и магии.

— Отец, это… это надо остановить! — поднимаясь на ноги и прижимая к себе изувеченную малышку прошептала едва слышно та. — Нельзя… Так нельзя. Он… он нам не враг.

— Увы, дочь моя, не могу, — поджав губы, отрицательно покачал головой. — Я обещал Азаиху его жизнь. И тут ты не права. Он враг. Он лейтенант Ксанта. А враги должны либо страдать, либо умирать!

— Нет, отец, ты не понимаешь! — взмолилась девушка, глядя на то, как генерал медленно приближался к едва стоящему на ногах юноше. — Ты ведь не знаешь, что он…

Однако последние слова застряли у целительницы в горле, так как в следующую секунду случилось нечто еще более безумное. Под невероятным давлением лейтенант Ксанта шагнул вперед и на изумление всех собравшихся звериный оскал отобразился на чудовищной гримасе.

— Если не хочешь… убивать, — едва слышно прошелестел хрипло Ранкар. — То убивать… станем МЫ!

* * *

Да,

в этом и была проблема. Стоит переступить грань неистовства, как сознание угасает под напором животных инстинктов и придти в себя получается только после основательного выплеска, либо после того, как меня кто-то умудрится остановить. Однако в этот раз всё происходило иначе. Впервые на своей памяти я стал жалким зрителем. Зрителем, который не вправе управлять собственным телом. Я видел всё вокруг. Я чувствовал бурлящую внутри чужеродную силу, что пыталась вырваться наружу, но стонущие от напряжения печати не давали ей вырваться. Я ощущал закипающую проклятую кровь. Я испытывал весь спектр поглотивших душу эмоций.

Вот только тело хоть и принадлежало мне, но под воздействием неистовства я не ведал, что творю и что говорю. Сейчас случилось именно так. Мощь правой длани являлась ошеломляющей. До сих пор таких оппонентов я не встречал. И только под напором подобного могущества становилось ясно сколь слаб я на общем фоне Вечного Ристалища.

Я прекрасно понимал, что выстоять против таких противников попросту невозможно. Всей моей силы не хватит, чтобы справиться хоть с одним из них. Так что если и уходить, то только по-своему.

Тем не менее даже в такой безвыходной ситуации неистовство действовало в излюбленной для себя манере:

— Если не хочешь… убивать, — прошелестели хрипло мои губы. — То убивать… станем МЫ!

Это невозможно было назвать схваткой. От слова совсем. Надо мной будто насмехались. В состоянии исступления я никогда не ощущал себя столь слабым и никчемным. Обычный глупец, который замахнулся на того, кого невозможно победить.

В одно из мгновений генерал Наказующих ослабил давление и тело ринулось в бой. Точнее в подобие боя. Даже прибегнув к третичному состоянию, правая длань оказался сильнее, быстрее и выносливее меня.

Ни единого шанса. Ни единого лишнего движения. Боевые навыки Азаиха находились на высоте. Я никогда не был слаб в боевых искусствах, но сейчас из-за ошеломляющей разницы в силе и рангах от моей былой гордости и высокомерия не оставили камня на камне. Тот мастерски рассекал мой защитный туман, и одновременно плоть до самой кости, а кое-где разрубал и сами кости. Впрочем, боли не существовало. Существовали только нескончаемые бурлящие эмоции, что заставляли игнорировать странную пытку.

Собственная жизнь медленно сжигалась в горниле нескончаемых страданий.

Гаммы превратились в обломки через пару секунд после того, как встретились с клинком из харалуговой стали. Порой удавалась избежать хлестких выпадов от оружия Азаиха и дотянуться до него хотя бы огрызками цепей, но пробить эссенцию и доспех из иллириума было попросту невозможно.

Вначале я только лицезрел за жалкими попытками неистовства преодолеть разницу в силе, а затем каким-то непонятным образом мне впервые в состоянии третичного неистовства удалось повлиять на ход событий. Мизерная деталь, как обычный шаг или рваное уклонение возымели невероятный эффект.