Эпоха перемен 2
Шрифт:
— Вы говорили о смерти, — вспомнил я. — К чему?
— Ты не чувствуешь? — китаец пристально посмотрел на меня.
В этом месте действительно было жутковато. Будто на старом кладбище.
— Пожалуй, чувствую, — кивнул я.
— В окрестностях захоронено больше ста человек, — продолжал мой собеседник. — В основном молодые люди чуть за двадцать… тут, знаешь ли, удобно от трупов избавляться. Почва кислотная, тела быстро разлагаются.
— Ясно, — ответил я. После чего спросил, зная, что
— ВДНХ — это особенное место. Тут мощные зёрна созидания. Многие творческие люди это чувствуют. Сейчас оно мертво и разлагается — но скажи… ты ведь видел его другим?
Я закрыл глаза и попытался воскресить в памяти картины последних мирных лет, вдруг обнаружив, что эти воспоминания выцвели, потускнели, будто старая плёнка… не осталось ни звуков, ни запахов. Лишь картинки: восстановленные павильоны, толпы отдыхающих, фудкорты, выставки…
— Видел, — кивнул я.
— У меня будет к тебе одна просьба, — сказал китаец, глядя мне в глаза. — Если ты выполнишь её — мы готовы считать, что в расчёте по нашей договорённости о помощи с разными чрезвычайными обстоятельствами.
Разумеется, он говорил про «волшебный телефон».
— Слушаю, — ответил я.
— Когда у тебя будет достаточно власти, ты поспособствуешь, чтобы нам выделили в этом месте небольшой участок земли, — продолжал китаец. — Тут будет большой современный отель. Деловой центр. И — парк в китайском стиле, с беседками и павильонами.
— У Китая самое большое по территории посольство в Москве, — напомнил я.
— Разумеется, — кивнул мой собеседник. — Но это не должно быть посольство. Это должен быть символический центр торговли
— Именно здесь?
— Да, именно здесь, — кивнул китаец.
На лес, где мы сидели, медленно опускались сумерки. Становилось по-настоящему неуютно; вот-вот и начали бы мерещится неупокоенные белесые призраки за тёмными стволами… мне даже показалось, что я действительно увидел какое-то движение там, за ручьём.
— Хорошо, — кивнул я. — Это ваш выбор.
— Благодарю. И отдельное спасибо за то, что спас моего внука. Строго говоря, ты не обязан был это делать такой ценой.
— Значит, звонок засчитан… — вздохнул я.
— Увы, да. Иначе нельзя. Это ограничение никак невозможно обойти, увы, — китаец развёл руками.
Вот хитрая морда, будто я смог бы поступить иначе…
Впрочем, плата за оставшуюся подстраховку не выглядела слишком большой. Если, конечно, в этом не было какого-нибудь серьёзного подвоха… впрочем, проблемы лучше решать по мере их возникновения. До того уровня, на котором я смогу распоряжаться земельными участками в пределах Москвы ещё довольно далеко.
— Что ж… я рад, что у Саши всё хорошо, — ответил я.
— Спасибо, —
— Через пару недель, после того как я вернусь из Германии, — ответил я.
С этими словами я поднялся и, не оглядываясь, пошёл в сторону территории ВДНХ. По сторонам я старался не глядеть.
Все выходные ушли на то, чтобы пристроить Шурика. Удивительно, но программисты оказались особо никому не нужны. Требовались торговцы, охранники, вышибалы — кто угодно, кроме реальных специалистов.
Пришлось трудоустроить его в нашу контору. Впрочем, Лика была только рада: грамотный специалист под рукой, способный настроить любой софт, лишним не был.
Я чувствовал, что предстоял новый большой разговор с её отцом и Борисом Абрамовичем, и он не обещал быть простым. Предстоит создать такую конструкцию, чтобы я оказался прикрыт, когда они осознают, что айти проекты начинают перерастать их традиционные бизнес-интересы. Придётся делиться, конечно — куда уж без этого. И договариваться.
Кроме работы, Шурику нужно было найти жильё. И с этим оказалось совсем весело: в то время в «диком рынке» работало множество мошенников. Поэтому, чтобы найти что-то надёжное и подходящее, приходилось задействовать всех знакомых. Разумеется, безо всякой гарантии.
Нам повезло, когда к делу подключилась Мирослава. Как выяснилось, у одной из её подруг на Волочаевской было целых две квартиры. Вторую родители купили «на вырост» и «потому что была возможность». Впрочем, в детали такого положения вникать не хотелось — есть и есть.
За беготнёй и встречами прошли последние выходные отпуска.
Ночь на понедельник я провёл на квартире Мирославы. Само собой так получилось, что мы снова начали жить вместе. И не могу сказать, что я был этому не рад.
Вставать пришлось рано, в пять тридцать. Те, кто возвращался из отпуска «в последний момент», должны были прибыть в расположение не позже шести. Для девушек эта цифра сдвигалась к семи тридцати, так что, когда я оделся и позавтракал, Мирослава ещё нежилась в постели.
Поцеловав её на прощание, я вышел из дома.
В сторону КПП тянулись ряды отпускников: в гражданке, с разномастными сумками. Будто и не военное учреждение находилось за забором, а оптовый рынок, куда собирались торговцы перед началом рыночного дня…
Поморщившись неожиданной ассоциации, я достал увольнительную и военник, чтобы предъявить их на КПП.
Ребята, стоявшие у «вертушки» выглядели измождёнными и недовольными. Не удивительно: дополнительная нагрузка в «счастливый» наряд…