Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!
Шрифт:
– Хочу сказать тебе, что все наше политуправление от сержанта до генерала, было как один организм, уже настроенный на созидательный лад. И если мы так же мобилизуем парторганизации строительных участков, то наш успех безусловен.
Гидравлические домкраты и телескопические подъёмники, а главное люди, сделали своё дело, тяжелые металлоконструкции прокатных цехов восстановлены, идет усиленный монтаж оборудования в цехе «слябинг». Этот цех, который назывался по наименованию прокатного стана, а именно цех «слябинг», был задуман, и осуществлено его проектирование ещё под руководством народного комиссара тяжелой промышленности, Серго Орджоникидзе.
Крайний
Слябинг – важное звено восстановительного процесса; он дает заготовку для всего дальнейшего технологического цикла. Но трудности монтажа, казалось, вот-вот застопорят дело. К сожалению, отдельные узлы слябинга приходили не в нужной последовательности и затрудняли монтаж. Для решения этой задачи, на руководство монтажом многотонных конструкций был назначен обер-мастер такелажных работ Александр Николаевич Чепига, который имел большой опыт такого монтажа и достиг, в этом вопросе, большой квалификации. Его не смущал разнобой поступающих узлов, он довольно быстро разбирался в предназначении каждого из них и монтировал их методом мозаики.
Как только это затруднение было преодолено, возникает ещё одна нестандартная ситуация. Маслопроводы забиты настолько, что восстановление всей системы смазки под вопросом. Возникает необходимость замены трубопроводов длиной около 10-ти километров. Но в дело включается мастер «Союзмантажстроя» товарищ Ткалич, со своей форсункой, которую он сконструировал и изготовил для выжига всех загрязнений из трубопроводов. Возникает надежда, что это спасет всю систему смазки стана. Форсунка с шипением и свистом, выбрасывая синеватое пламя, выжигает трубопроводы, а их кислотное травление и нейтрализация закрепляют успех. Можно вздохнуть с облегчением. Кажется, система смазки стана спасена, – рассказывал, радуясь своему успеху Ткалич.
– И вообще, – говорил он, – мы восстановили и ввели в строй на «Запорожстали» 12 тысяч точек смазки. Иногда нас преследовали неудачи, но Леонид Ильич не раз подходил к нам и ободрял, веря в успех нашего изобретения. Внимание секретаря обкома вдохновляло на дальнейшие искания.
– Приходилось заниматься не только политико-массовой работой, но и оказывать конкретную помощь хозяйственникам, – сосредоточив своё внимание, на этом вопросе, – вспоминал Отец:
– Оказывать влияние на поставщиков через их партийные и хозяйственные органы. Леонид Ильич охотно подключался к решению этих вопросов. Запомнилось несколько драматических эпизодов, например, организация срочной поставки внезапно вышедших из строя подшипников, когда пришлось обзванивать все инстанции, всех друзей и знакомых. А когда возникли неполадки с монтажом в прокатном цехе, когда имеющиеся специалисты не могли справиться с задачей, пришлось обращаться к Леониду Ильичу.
– После изучения обстановки на месте, прихожу в кабинет Леонида Ильича, как раз в тот, который на стройке. Он посмотрел на меня и заулыбался.
– Что ты, Николай Петрович, такой сумрачный, что-то случилось в прокатном цехе?
– Да, Леонид Ильич, монтаж застопорился, нужен шеф-мастер с Новокраматорского завода.
Тут же Леонид Ильич начинает решать и эту задачу. Трудности на монтаже прокатного стана были и чисто технические, как установить многотонные крупногабаритные детали, громадные вал-шестерни, и не
Уже позже, в ряде публикаций, появились разговоры о якобы малообразованности и низкой грамотности Леонида Ильича, основанные на мнении людей, судивших об этом по правильности простановки знаков препинания. А тогда, когда мы говорили о грамотности Л.И. Брежнева, то, конечно, подразумевали высоко ценившуюся в тот период его техническую грамотность; и как рабочего прокатчика, и как инженера-металлурга, да и политическую грамотность, соответствовавшую его жизненному и воинскому пути. Грамотность, которая позволяла тут же, на этих монтажных лесах, понять не только суть происходящего, но и дать деловой совет.
Весь этот круговорот событий, казалось, втягивал их в какую-то воронку, откуда они не могли выйти, чтобы передохнуть и с новыми силами заняться решением всех проблем. И отец начал приглашать Леонида Ильича, с семьёй, в цирк, над строительством которого он шефствовал. Цирк располагался в парке металлургов на площадке, откуда открывался вид на всю промышленную и природную панораму Днепра.
Цирк уже начал свои гастроли с летающими гимнастами, группой львов Бугримовой, и чемпионатом по французской цирковой классической борьбе. Для этих летающих гимнастов Отец изготавливал, на одном из заводов, их цирковую оснастку. И забрав её, заехал за мной и повез в цирк, не только посмотреть представление, но и встретиться с детьми Л.И. Брежнева.
Прибыли мы к началу представления и расположились в небольшой пятиместной ложе Леонида Ильича. Конечно, этой ложей пользовались и другие, но когда приезжал Леонид Ильич, это было его законное место. Так за этой ложей и закрепилось название «Брежневская ложа», хотя он сам бывал там очень редко.
Мы ждали его с нетерпением, но он всё не появлялся. Наконец, после антракта он приехал с Галей и Юрой. Галя была уже взрослой девушкой десятиклассницей. А Юра семиклассник в школьной форме, удивленно округленными глазами наблюдавший за рычащими львами.
Леонид Ильич пробыл минут двадцать и, наклонившись к Отцу, прошептал:
– Николай, оставляю детей на тебя, а мне нужно подготовиться к завтрашней встрече.
Галя и Юра, охотно просмотрев выступление львов, заскучали, когда на арену вышли борцы, и начали проситься домой. А Отцу, организовавшему этот чемпионат, уезжать никак не хотелось, тем более на эту встречу прибыл бывший чемпион СССР Стрижак. Кстати, он подошел к отцу с просьбой о двойном пайке для борцов, тогда была ещё карточная система. Это был высокий стройный атлет в сером удлиненном пиджаке и вельветовой шляпе, выгодно отличавшийся от других борцов, которые уже начали свой парад на арене и представляли собой довольно толстые и угрюмые фигуры.
Стрижак ушел в раздевалку и появился на арене в красном трико чемпиона СССР. Но Галю это никак не увлекало, и она всё просила отвезти её домой. Отец отдал им свою машину и отправил домой с шофером. А мы остались смотреть встречи, на которых Отец увлеченно болел, поддерживая возгласами своих знакомых борцов. И далее мы с борцами, в их небольшом набитом до отказа автобусе, отправились домой, живо обсуждая, удачные схватки. Эти встречи давали Отцу разрядку. И утром, помолодевший и по-новому деловой, он с энергией говорил на новых деловых встречах: