Эр-три
Шрифт:
– Нет, не подумайте странного. То, что я предлагаю – это никакая не альтернативная медицина. Методику, скорее, можно назвать народной, но она считается весьма действенной, и даже включена в классификатор рациональных методов!
К счастью, старинное мое умение – вовремя вспоминать то, о чем со мной говорили, пока я был занят чем-то внутри собственной ментальной сферы – не подвело.
Все то время, пока я – на удивление долго – рефлексировал что-то свое, доктор, как раз, и излагала мне суть методики несколько непривычной, но, как сказано было выше, не
Мне объяснили, что любое длительное проклятье, реагирующее на новые условия и имеющее в виду какие-то эффекты долгого действия, обязательно основывается на эфирно-вычислительной мощности некоего специального духа. Дух такой до крайности похож на цифродемона, отличаясь в главном: демон обязательно призван с нужного эфирного плана, и служит за плату, не очень, впрочем, большую. Дух же – местный – в смысле мира и плана физического – житель. Такое обстоятельство, с одной стороны, значительно снижает расход эфирных сил на поддержание конструкта заклятия, с другой – делает очень сложным процесс отзыва зловредной сущности. Ее, в общем, следует как-то изгнать, и это тяжело.
Собственно, именно поэтому современная медицина так не любит старинные практики наподобие гомеопатии, остеопатии и прочих хиропрактик: работа с ними слишком ненаучна, избыточно интуитивна и требует очень сложного особого подхода в каждом новом случае. Еще, конечно, влияет то, что, например, гомеопат в девяносто девяти случаях из ста – ловкий мошенник, а в одном оставшемся – добросовестно заблуждающийся фитотерапевт.
– Это старый дух, - продолжала, меж тем, доктор Тычканова.
– Старый и очень опасный, по некоторым данным, не всегда историческим, но более того легендарным, он вообще происходит из младшего пантеона какой-то утраченной культуры, то есть, технически, он был когда-то или зверобогом, или легендарным героем.
Разговор наш, кстати, уже давно шел на калейдоскопически разнообразной смеси советского, греческого, латыни и бритиша: сказывалась очень сложная тема, недоступная, конечно, в рамках доктрины воинского Устава.
Получалось, что дух, конечно, сложный и опасный, но мне, профессору Амлетссону, сказочно повезло: родная традиция орчанки Куяным Тычкановой, самой орчанкой не забытая и освоенная, включала широчайший спектр откровенно шаманских методик, предназначенных для борьбы именно с древними духами!
– В итоге, Вы можете этого духа, как это, убить?
– я решил конкретизировать разговор.
– Убить, конечно, могу, но это лишнее. Внимание на экран!
– свет, повинуясь взмаху универсального советского жезла, почти погас. Посередине дальней стены оформилось отдельное поле, сначала белое, потом – содержащее набившее уже оскомину черно-красное изображение. Дух предстал во всей своей первобытной красе.
– Обратите внимание, Локи, - доктор указала концентратором на участок эфирного тела злокозненной эфирной твари.
– Вот этот отросток, больше всего похожий на хвост, им, хвостом, и является. Мы идем по пути наименьшего расхода сил и причинения Вам наименьшего вреда, как пациенту, поэтому этот хвост
– Это поможет?
– усомнился я.
– Видите ли, доктор, так вышло, что хвост есть у меня самого, а также у большинства моих соплеменников. Я точно знаю, я уверен, что жить без хвоста, конечно, грустно, но полностью возможно! Мне бы не хотелось лишаться своего собственного, но, реши Вы его злодейски усечь, меня бы это не убило и даже не остановило бы!
– Вопрос не в названии, а в функции!
– несмотря на серьезность и даже некоторую трагичность темы, доктор позволила себе мило рассмеяться. Я немедленно насупился: смех показался мне на редкость неуместным.
– Простите, профессор, - девушка с некоторым трудом вернула своему милому лицу подобающее выражение.
– Дело в том, что хвосты у таких сущностей – нечто вроде аккумуляторной батареи. Потеря хвоста не смертельна, но крайне неприятна: лишившись аккумулятора, дух не сможет поддерживать конструкт, ему будет просто нечем!
Оставался один вопрос.
– Скажите, доктор, а Вы уверены, что предложенная Вами методика – если вдруг не сработает – не помешает консервативному лечению, предлагаемому Вашими коллегами в Мурманске?
– я немного наклонил голову набок в ожидании ответа на неудобный вопрос.
– Говоря начистоту, профессор, у меня есть вопрос и к самому предложенному лечению, и к его пресловутой консервативности. Например, мне категорически непонятен один момент, имевший место во время Вашего визита в больницу.
– Какой же?
– мне снова стало интересно.
Доктор Тычканова приняла вид серьезный и официальный.
– Известно ли Вам, Локи, что мой мурманский коллега добрых полчаса продержал Вас под гипнозом?
Глава 24. Два совещания и один триллер
Первое, о чем зашла речь на собрании, назначенном на ближайший понедельник – «как сделать так, чтобы в Яму больше никто не падал».
Вопрос был чертовски логичен: с момента начала работы внутри ангара, возведенного над непосредственно Объектом, туда, в Яму, упало уже почти тридцать человек, и некоторые из упавших сделали это дважды!
Странная статистика эта, а именно – тридцать четыре падения на двадцать девять уникальных фигурантов – логичным образом вызывала тревогу, а еще – отчетливое желание как-то прекратить развитие опасной тенденции.
Собрание, по внезапно возникшей, но успевшей непонятным образом укорениться, традиции, организовалось прямо внутри ангара, на идеально выровненной площадке, предназначенной для каких-то важных целей, но пока этим целям не посвященной.
Начальство, что инженерно-техническое, что административное, собралось весьма представительное: практически все руководители, их заместители и даже некоторые начальники калибра более мелкого. Видимо, именно так действовал пресловутый коллективизм, о котором я очень много слышал ранее, ну, или имело место какое-то иное явление, интересное, но непознанное.