Эра Огня 5. Мятежное пламя

Криптонов Василий Анатольевич

Она сделала один шаг и исчезла. И одновременно с ней исчезли Авелла, Натсэ и шагнувшая-таки к дочери Ниитлис.

— Кто это такая была? — спросила Боргента и посмотрела на Моинграна, будто от него ждала ответа.

Он пожал плечами.

— Сиектян, — ответил Вукт голосом, полным недоумения. — Это... Дочь главы нашего клана.

— Нет больше никаких кланов, — хихикнула Талли. — Привыкайте поскорее. А ты — привыкай быть героем, Моингран! Впереди у тебя ещё о-о-очень много подвигов. И пусть первый из них был ненастоящим, это скоро

перестанет иметь значение.

— Какие подвиги? — спросил Моингран.

— Ге-ро-и-чес-ки-е! — ответила Талли и отстранилась от мамы. — Не волнуйтесь. Теперь нам остаётся только ждать. Кстати. Ты принёс игрушку?

— Какую игрушку?! — Моингран чувствовал, что мозг уже просто стекает вдоль позвоночника и вот-вот попросится наружу.

— С пти-и-и-ичками-и-и, — пропела Талли и вытянула руку.

Моингран нерешительно опустил руку в карман, достал оттуда то, о чём за последние сутки почти совсем позабыл, чего раньше за ним не водилось.

Смартфон чудом пережил все перипетии и даже включился. Даже заряд какой-то там оставался. Моингран с трудом вглядывался в ставшие непонятными надписи на экране. Но иконку с нужной игрой отыскал без труда. Ткнул её и протянул Талли.

— Эта?

— Да! — Талли схватила смартфон и шлёпнулась на траву. — Теперь нам всё равно только и остаётся, что ждать, — пробормотала она, с головой уйдя в мир противостояния злых птичек и зелёных свиней.

Тем временем на плато стали выползать люди. Сначала Денсаоли. Она со стоном упала на руки подбежавшего Асзара. О чём-то эти двое заговорили, не обращая внимания ни на кого вокруг. И Моингран вдруг ощутил странную щемящую боль в груди.

Он подумал о Мортегаре, который победил Дракона. Ведь это он победил! И что?.. Теперь одни позабудут о нём, а другие будут ненавидеть за то, что он лишил мир магии. И только лишь те, кто стоял здесь, на холме, будут помнить и знать... Возможно.

— Где эта мразь? — послышался крик.

На холм взобрался Зован, а следом за ним карабкалась Огневушка с таким злобным лицом, что Моингран вздрогнул. Они смотрели на него. И к нему они пошли быстрым шагом.

— Ты убил хозяина! — крикнула Огневушка. — Он, конечно, ужене был моим хозяином, но ты — негодяй!

— Не разговаривай с ним, — одёрнул её Зован.

— Не буду! Давай просто убьём его.

Но путь им заступили Акади и Алмосая.

— Вы что? — недоумевал Зован. — М... Мама, ты что? Он убил мужа твоей дочери! Да что бы тот ни сделал...

— Дорогой, — тихо сказала Акади. — Тебе, возможно, тоже нужно было уйти туда, куда ушли они.

— Куда?

— Я верю, что вам дадут ещё возможность. А пока — просто порадуйся тому, что всё закончилось. Мы — живы. Войны больше нет.

И странный, жуткийзвук послышался. Зован... всхлипнул?..

— Они там, — пробормотал он. — Они его проклинают. Все до единого! А этого — на руках носить готовы...

— Не все, — мягко сказала Акади. — Мы — нет.

— А я — да! —

крикнул Вукт. — Я поверить не могу! Да мы... Мы ведь почти победили! Зачем он уничтожил Сердца?! А-а-а, это что, я теперь не смогу вернуться домой никогда?! Я ведь не смогу дышать под водой! Мортегар — су-у-у...

— Заткнись! — рявкнул на него Зован. — Заткнись, пока я тебе голову в задницу не затолкал!

— Тихо вы! — прикрикнула Маленькая Талли, разом оборвав все голоса и сделавшись центром внимания. — Играть мешаете. Неужели так сложно просто подождать?

***

В этот раз черноты не было. Я летел куда-то вверх, сквозь что-то, напоминающее лёгкие облачка. «По восходящей спирали» — как сказал Анемуруд. Я и сейчас не понимал, что это значит, но чувствовал, что происходит именно это. Далёкий свет звал меня к себе. Он пронизывал душу насквозь, и от этого чувства хотелось плакать, только вот плакать было нечем.

Такая сладкая боль. Я летел, и мне было стыдно, страшно, грустно. Я презирал себя. Но всё это с каждым витком отваливалось. Эмоции гасли, одна за другой, их заменяло покоем. Если бы было чем дышать — я бы вдохнул спокойно.

— Догоняй, братик! — хихикнул знакомый голосок, и что-то невидимое пронеслось мимо.

На душе сделалось ещё легче. Свободна... И мы с ней будем вместе.

— Так держать, пацан. — Это голос Лореотиса. — Если бы я выжил — я бы тебя убил, наверное. Но сейчас... Отсюда видно...

Он не договорил. Не мог выразить того, чего не смог бы выразить и я. И его унесло восходящим потоком. Почему-то все они летели быстрее меня, а меня всё ещё что-то как будто тянуло вниз.

— Морти, — услышал я грубоватый голос настоящей Талли. — Спасибо тебе за всё. Может, миру понадобятся столетия, чтобы это осознать, но я уже сейчас говорю тебе: спасибо. Ты спас мир, хотя тебя призвали, чтобы его уничтожить...

— А Мелаирим? — спросил я. — Он тоже здесь?

— Нет. Что бы он тут забыл? Он там, где полагается быть таким, как он. В ядре. Навсегда. И, скорее всего, однажды этого безумца выбросит за пределы Шаданакара.

— Пределы чего?

— Прощай, Морти.

— Почему «прощай»? Почему «прощай», Талли?!

Но ответил мне уже другой голос, тоже знакомый, хотя, чтобы связать его с именем, мне и потребовалось время:

— Потому что мы хотим тебя вернуть, Мортегар.

— Нет, — сказал я.

Свет тянул к себе. Свет был любовью. Свет хотелось обнять, раствориться в нём.

— Я здесь не для того, чтобы услышать отказ!

— Сиек... тян... Убирайся.

— Я лечу вместе с тобой, Мортегар.

— В этом нет смысла.

— Во всех твоих действиях не было смысла. И ты многих из нас научил этому.

— Уходи.

— Твоё тело восстановлено. Оно ждёт тебя, Мортегар.

— Я ненавижу своё тело.

— Так значит, нет?

— Нет.

— Хорошо. Но я не стану смотреть им в глаза и говорить, что не справилась.