Эра Огня 5. Мятежное пламя

Криптонов Василий Анатольевич

Хлестал дождь. Стихиали не могли толком прийти на помощь. Их пламя всё съёживалось и мельчало, они искали не боя, а укрытия.

В воздухе Асзар сражался с драконами, опалённый, уставший. На самом берегу моря Натсэ в каменном големе тоже дралась с одним драконом, не давала ему взлететь. Ящер визжал и бился, будто в истерике, поливал её огнём, но с каждым ударом очевидно слабел. Вот позади него вырос ледяной голем, взмыл в воздух ледяной меч...

Огненный Дракон налетел на Материк. Пламя ударило по сражающимся Стихийным тварям. До меня уже долетал

истошный визг поджаривающихся заживо лягушек. Когда-то, в Дирне, этот звук наполнял сердце восторгом. Сейчас — ничего, кроме боли. Ведь эти твари бились на нашей стороне! Да всё, что угодно, сейчас на нашей стороне, кроме этого Огненного выползка, который никак не желает подыхать!

Я полетел быстрее. Заприметил холм между Материком и морем, сконцентрировал взгляд на его вершине.

Боковым зрением я видел, как Натсэ и Вукт повергли своего дракона и одновременно бросились наперерез мне. Асзар отбил очередную атаку и тоже полетел к холму. По пути ему едва удалось разминуться с Огненным Драконом. Тот полыхнул в его сторону пламенем, но промахнулся и не стал преследовать, сосредоточился на выжигании лягушек.

Я врезался в вершину холма, подняв тучи земли, волны грязи. Встав, наверное, больше походил на чёртика из табакерки, чем на самого себя, но времени умываться и приводить себя в порядок не было.

Слушая инстинкты, я повёл рукой и разровнял землю, превратил вершину холма в плоскую площадку. А потом поднёс дрожащую грязную руку к груди...

Что-то такое, наверное, ощущал Данко. Может быть — как знать? — в наш мир просочилось что-то из этого мира. Иначе как бы Данко смог жить, вырвав своё сердце? И почему бы оно светилось? Может, речь шла о Сердце Огня? Вряд ли я когда-нибудь это узнаю...

Сердце вырвалось с болью. А когда оно, живое, пульсирующее, Огненное, оказалось у меня в руках, в груди я ощутил невосполнимую пустоту.

И в этот момент понял Фродо, который не хотел бросать кольцо в вулкан.

Первой до меня, как ни странно, долетела Авелла. Странно было то, что я вообще её узнал. Белое платье обгорело и испачкалось, насквозь пропиталось кровью. Белые волосы превратились в слипшийся ком грязи, лицо покрылось копотью. И всё же она как-то держалась. Бережно положила на землю девушку, которая ростом уже была не меньше неё самой.

— Это Талли? — выдохнул я.

Авелла кивнула, попыталась отереть лицо тыльной стороной ладони, но только размазала копоть и вдруг расплакалась.

— Она... Она вырубилась, когда вы улетели, и опять росла!

Я и сам видел. Маленькая Талли, наша непонятная и загадочная дочь, была уже практически нашей ровесницей.

— Мортегар, мне страшно, — прошептала Авелла.

— Не бойся. Сейчас всё закончится.

Я положил Сердце и, приблизившись к Авелле, сжал её руку. Рука была горячей. Как будто у Авеллы был жар.

— Где Лореотис? — спросил я.

Ответить она не смогла. Мотнула головой, потом опустила её и затряслась от беззвучных рыданий. Я привлёк её к себе. Гладил её по грязным, спутанным волосам и проклинал себя

за то, что не испытываю уже никаких эмоций. Ну же, ну! Мой друг, возможно, единственный, погиб! Но внутри — ничего. Я, кажется, уже разучился что-либо чувствовать. Кроме этого вот тепла к Авелле, к Натсэ...

Натсэ приземлилась рядом с нами, будто спрыгнув с возвышения. Должно быть, так оно и было — голем остался стоять возле холма, замерший, бездушный.

— Что делаем? — быстро спросила Натсэ.

Она, наверное, могла испытывать эмоции, но сейчас — запрещала себе. Как её годами и учили: сначала сделаешь всё необходимое, а потом можешь хоть всю ночь рыдать в подушку, если, конечно, судьба пошлёт тебе эту подушку. Не пошлёт — рыдай в трупы врагов.

— Сердце, — коротко сказал я.

Натсэ кивнула. Шагнула в сторону, присела, и вот рядом с Сердцем Огня очутилось Сердце Земли. Они пульсировали в одном ритме.

Натсэ встала и сделала шаг назад, глядя на Сердца. А я глядел на неё. На её стройные сильные ноги, на длинные чёрные волосы... Да, они опять стали длинными, как в день нашей первой встречи. Вопрос родился и умер. Всё очевидно. Человеческая плоть — Земля. И, обладая Сердцем Земли, Натсэ улучила минутку и вернула свой облик к тому, к чему привыкла.

Я вдруг понял, что прощаюсь. Наверное, моя душа раньше разума поняла, что будет дальше. Дело обычное для меня...

— Я здесь! — Асзар спикировал, заслонив собой Натсэ. Теперь он был нормального размера.

Он сам увидел Сердца и кивнул. Вопросов не задавал. Мне доверяли люди... Самые разные люди. Непонятно зачем, непонятно как, но — доверяли. И Асзар положил своё Сердце на землю, после чего отступил, встав рядом с Натсэ, которая, несмотря ни на что, так и не решалась встать рядом со мной и Авеллой.

А может, она просто знала, что случится сейчас. Она-то ведь обладала разумом в полной мере и понимала, что Каменный страж, будто шляпа, увенчивает голову ледяного голема, который бежит сюда, и...

— Талли! — Визг раздался рядом.

Я опустил взгляд и увидел Боргенту, стоящую на коленях над дочерью, которая выглядела, как её младшая сестра.

— Она жива, — поспешила доложить Авелла. — Она... Я вытащила её, когда она упала. А Лореотис встал между нами, и... Его просто порвали. У меня на глазах. Напополам...

Её вновь начало трясти. Я сильнее прижал её к себе и вдруг почувствовал, что не один. На плечи Авеллы опустились чистые белые руки. Я поднял взгляд и увидел грустно улыбающееся лицо госпожи Акади.

— Тарлинис, — начал я зачем-то, будто торопясь принести плохую весть.

Она покачала головой. Будто знала, что я хочу сказать, или просто не желала слушать.

— Неужели можно ещё что-то сделать? — дрожащим голосом спросила Алмосая.

— Можно, — шепнул я и отстранился от Авеллы, оставил её с матерью.

Вукт и Моингран стояли плечом к плечу, глядели на меня с немым вопросом.

— Положи сюда Сердце, — сказал я Вукту, показав на землю.

— С чего это? — буркнул тот.