Эра прогрессивизма. Том I
Шрифт:
Вместо эпилога
— Мэм, к вам посетители! — дворецкий отвлек молодую женщину от размышлений, которым она предавалась сидя у окна в сад.
— Мисс! Сколько тебе говорить! — в старика, всю жизнь работавшего в этом доме, полетела маленькая подушка.
— Мисс Мэм, к вам посетитель! — повторил Джеронимо.
— То, что я тебя помню еще мальчишкой, не дает тебе право называть меня мэм! Сколько тебе раз повторять?
Но для престарелого индейца его госпожа навсегда останется «мэм», как тогда, пятьдесят лет назад, когда они впервые встретились в поселении
— Так кто там? Очередные комивояжоры? Гони их в шею, Джеронимо!
— Военные мэм!
— Военные? Это может быть интересно! — скука враз покинула мисс «Мэм», стоило ей только услышать что-то новое, что может разбавить серость однотипных дней. — Давненько к нам не захаживали военные! С войны за независимость, не так ли? И тогда они пришли грабить! Ах какое прекрасное время тогда было! Не то, что сейчас...
Америка теперь казалась для Джоан Фицалан слишком скучной.
Первые пару сотен лет было еще интересно, неизведанный континент, новые люди, новая магия, но потом все вернулось на круги своя. Никакие новые эмоции надолго не давали ей забыть о своем супруге, Джордже, погибшим практически пятьсот лет назад.
Скука, рутина и незаметное возвращение к жизни обычной жены английского лорда. Огромное поместье, слуги, великолепный сад и настолько же красивый садовник, ничего не понимающий в растениях, но неплохо разбирающийся в том, что хочет женщина... тем более женщина, погрязшая в очередной рутине и женщина, которой больше не осталось места, куда можно сбежать! Вся планета открыта, никаких тебе новых континентов и стран!
Обычная жизнь обычной английской дамы из высшего общества Англии. Точно такое же существование, как и у всех ее соседей, которыми она обросла за эти годы. Подобное тянется к подобному, вот и осели вокруг выходцы из ее Родины. Не от этого ли он когда-то сбежала? И вновь она в этой трясине бесконечной рутины...
Она даже уже стала забывать, что когда-то ее звали Шальной Виргинией, приплывшей сюда с самим капитаном Дрейком, или Гаклюйтом? Точное имя того храброго капитана стерлось у нее из памяти. Но вот побережье, названое в ее честь, осталось. Так что пусть эта напыщенная императрица Елизавета I, думает что хочет, но байки о том, что побережье назвали в ее честь лишь глупые слухи.
Но о покойниках либо хорошо, либо только правду.
Могла ли Джоан подумать, что переживет их всех? Не являясь при этом сильным магом? Наверное, нет, тогда, в конце шестнадцатого века ей захотелось просто развеяться, да умереть где-нибудь на противоположном конце света, только долгим мореплаваньем она могла заглушить тоску о Джоне.
Но годы складывались в десятилетия, десятилетия в столетия, и вот, через восемьдесят с небольшим лет уже будет половина тысячелетия, как она живет здесь, в Америке. Внушительный срок даже для магов, постоянно находящихся подле своих источников. А уж для слабосилка, оторванного от родного источника, оставшегося в Абергавенни, так и вообще невероятная.
Однако, вот она, Джоан Фицалан, собственной персоной, живая и здоровая, и, тем более, никак не выглядящая на полтысячи лет. Максимум на двадцать пять, если в полумраке и на тридцать пять, если на дневном свету.
Менялись эпохи, имена и места жительства, но рано или поздно наскучивает
Наскучило оно и Джоан, даже попытки покончить с собой ввязавшись в очередную смертельную передрягу или в первых рядах идя в атаку, не помогли. Сколько бы повреждений не получало ее тело — оно всегда восстанавливалось до изначального состояния. Смерть для Джоан лишь краткий миг, который в реальности может длиться десятилетиями. В любом случае ей понадобилось одиннадцать лет чтобы восстановиться из пепла костра, на котором ее сожгли как мерзкую ведьму. После этот случая попыток вернуться на Родину она не предпринимала, ей хватило и этого гостеприимства.
Для себя она уже давно нашла ответ таким способностям — она была Истинным магом, тем самым, о которых рассказывают сказки. Вот только с силой не повезло — невероятная регенерация, не зря же ее прозвали Виргинией. Во всем остальном она была самым обычным магом, оторванным от своего родного источника. Не более чем слабосилок, которых полно что здесь, что на той стороне океана.
Причем в этот раз все было слишком серьезно — обычно, когда начинала подкатывать грусть, то она переезжала в другой город или страну, а вот здесь засиделась — уже сто лет как она живет в этом поместье, изображая из себя то дочку, то внучку сильного мага-затворника, привязанного к своему источнику. Слишком долго она на одном месте, короткие вылазки в мир по год-два не в счет.
— Пора переезжать, Джеронимо! Говорят, в Европе сейчас весело! — после долгой паузы закончила Джоан, чем нисколько не смутила дворецкого, который уже привык к тому, что без интересных событий его госпожа теряет интерес к жизнь, бремя бессмертия, так это он называл про себя.
— Сейчас же велю паковать чемоданы, мэм!
— Хорошо, иди... — ответила Джоан и снова уставилась в окно.
— А этих жуликов я прогоню! — Джеронимо сказал это себе под нос и уже за дверью, но мэм все равно услышала:
— Жулики? Какие жулики?
— Вам про них рассказывала мадам Мария Коллет, ваша соседка!
— Напомни? — в глазах Джоан впервые за пару последних дней зажегся интерес, что не могло не радовать старика-дворецкого, всю жизнь посветившего на служение своей госпоже.
— Из фонда добровольной помощи Армии и Флоту, собирают пожертвования! — продолжил Джеронимо. — Но я навел справки и никакого фонда нет, очередные жулики!
— Жулики говоришь? Давай их сюда! — огонь в глазах девушки превратился в жаркое пламя. — Повеселимся напоследок! А то совсем скучно, из последних новостей только мумия, пугающая прохожих на Бродвее! Интересно, кто тот актер, что так правдоподобно сыграл? А самое главное — откуда знания?
— Сейчас приведу их, мэм! — ответил Джеронимо и по пути к входной двери заглянул в оружейную комнату, ведь с мошенниками никогда не знаешь чем может закончиться разговор. Два деллинжера заняли место в его карманах, причем все вышло слишком обыденно, старик прекрасно знал, что подразумевается под веселием госпожи.
— Идите за мной! — дворецкий впустил в дом двух молодых людей, никак не тянувших на звание военных, как бы они не старались замаскировать свою молодость за обожженным лицом капрала и за бинтами, скрывающими нижнюю половину лица рядового солдата. — Госпожа примет вас!