Эра Водолея
Шрифт:
Но женщина на картине отнюдь не в игривом настроении. Печальные глаза смотрят озабочено, и даже угадываются нотки затаённого страха. Лицо нахмуренное и слегка осунувшееся. Невольно задаёшься вопросом – что же заставило красавицу переживать?
На мосту, чуть правее женщины, трое мужчин в белых широких одеждах и в чалмах, украшенных изогнутыми рогами. Лица скрывают причудливые бороды, словно завитые на тонкие бигуди. И один показался мне знакомым. Присмотревшись, я уловил отдалённое сходство с капитаном Бренером. Он-то здесь откуда?
– Альберта хотела утопить картину в море, поскольку к ней стали приходить видения, – рассказывала
Хм. А у Альберта рассказала иную версию.
– Даже на фото видно – картина шедевр, – продолжала девушка. – Поверьте, лейтенант, в натуре полотно смотрится гораздо внушительнее. Я сразу поняла – за него можно получить хорошие деньги, и взялась реализовывать идею. И оказалась права. За картину на аукционе заплатили двадцать миллионов рублей.
– Ого! Всего-то за ночь работы.
– Но Таскани не захотела брать выручку. А сказала, что мысленно выбросила холст, как и намеревалась, за борт. Но я тоже не взяла деньги. А положила в банк на имя дочери Альберты. Матери сейчас, может, и не нужны. Как вы знаете, Таскани вполне обеспеченная дама. Но Мария, по достижению зрелого возраста, думаю, обрадуется богатству. А из той суммы я оставила себе двести тысяч, так сказать, на издержки. Вот предыстория нашей поездки.
– Таскани написала и другие картины об Атлантиде?
– Вы не ошиблись, – кивнула Патриция. – Но остальные увидите позже. Не возражаете?
– Жду с нетерпением.
С мостика сразу выходишь на широкую набережную. А дальше, чтобы сократить путь к шестому корпусу, нужно пройти между дворцами. Судя по картине Таскани и пустующим углублениям с обеих сторон дороги, здесь создатели закладывали аллею.
– Патриция, вы интересно рассказываете, и мне не терпится услышать продолжение.
– А вы лгунишка, – улыбнувшись, погрозила девушка. И я почувствовал, как между нами тает лёд. Альберта права на счёт подруги. Если та захочет, то может и очаровать. И сейчас рядом со мной совсем иная Патриция, абсолютная противоположность той, что в кабинете бросалась на меня с кулаками. Я дал возможность говорить, и девушка словно вернулась в привычный мир, где зарабатывает воображением и языком. – Вы делаете мне комплимент, чтобы я дала больше информации.
– Хм. Но ведь для того мы и находимся здесь. А рассказываете вы интересно.
– Лейтенант, а знаете, не мне принадлежала идея отправиться в космотур.
Ну, вот. А художница утверждала обратное. Нельзя доверять женщинам.
– Мне позвонил коллекционер, – с энтузиазмом продолжила девушка. – Сказал, что является владельцем первой картины Таскани. А мой номер телефона дали устроители аукциона.
– Мужчина представился?
– Да. Назвался Филипом, и поинтересовался, не написала ли художница новых картин об Атлантиде, поскольку хочет ещё купить. Ему понравился стиль и манера исполнения. Я не знала о других холстах Альберты, и ответила, что у него единственный экземпляр.
И тогда Филип предложил оплатить автору ещё одну экскурсию на ковчег. Думал, что художница летала в Атлантиду, раз с таким мастерством смогла выписать город.
– Зачем же Филип хотел отправить Альберту в космос? – насторожился я.
– Коллекционеры странные люди. Мужчина планировал у себя во дворце устроить галерею Таскани.
– Богатый дяденька. Ведь знал, какую сумму придётся выложить за серию картин.
– Да уж, – согласилась Патриция. – Но у каждого свои причуды. Фанаты-собиратели на многое идут ради очередного экспоната для коллекции.
Так вот, предвидя возможные сложности, я ничего не могла обещать Филипу. Мне вообще редко удавалось хоть в чём-то переубедить Альберту. Слово Таскани всегда решающее. (А художница говорила обратное.) Впрочем, не жалуюсь. Обладая врождённой мудростью, подруга даёт ценные советы. Даже когда я обижалась из-за неуступчивости, со временем оказывалось, что ошибалась именно я. А случай с холстом явился исключением. Думаю, Альберта не захотела со мной драться.
– И какая реакция Филипа?
– Услышав, что я не гарантирую возможность такой экскурсии, коллекционер расстроился и отключился. Но затем перезвонил и попросил телефон художницы. Альберта запретила кому бы то ни было давать свой номер, и я отказала. Тогда Филип пообещал и мне оплатить поездку на ковчег, если уговорю Таскани. И я не смогла устоять от предложения.
– Думаю, я тоже согласился бы.
– Вот когда подключилась моя романтичность, и я загорелась космическим туром. Оставалось уломать Альберту. Не подвиг, но потрудиться нужно. В тот же день я созвонилась с ней, и сказала, что хочу прилететь. У нас так заведено, поскольку яхта не имеет стабильной якорной стоянки. Подруга не возражала, и пригласила меня в Марсель. Я тут же взяла билеты, и на следующий день мы встретились.
Пепе говорила быстро. Видимо, привычка сформировалась во время бесконечных презентаций. Ведь продавцам недвижимости требуется выложить как можно больше сведений о предлагаемом объекте, пока клиент не потерял интерес. Но сейчас Патриция дала горлу отдых.
А я поймал себя на мысли, что занимаюсь не своим делом. Мне нужно расследовать убийство, а не слушать истории о картинах. Но девушка умеет интересно рассказывать, и я невольно втянулся в тему.
– Альберта сопротивлялась?
– Немного, – усмехнулась Патриция. – Но я знаю, как с ней разговаривать. Поднимаясь на борт, я первым делом иду в мастерскую, и смотрю, над чем работает подруга, чтобы быть в курсе дел и настроений. Так вот, если вижу на мольберте яркие, насыщенные, жизнерадостные картины, значит, всё хорошо, Альберта здорова, и я могу позволить некоторые вольности. Но если холст серый, унылый, с развалинами или затонувшими кораблями, лучше помалкивать. И вообще, я предпочитаю тогда слинять с яхты, чтобы не нарываться.
– И что было на мольберте?
– Атлантида. Но настроение картины хуже некуда. Подруга рисовала убийство. Мрачные тона и сюжет кричали – Таскани на грани срыва. А когда увидела её, удостоверилась в поставленном диагнозе. Альберта исхудала, лицо уставшее и осунувшееся. Никакой косметики. Дочь отослала к родственнице мужа, живущей в старинном замке возле Марселя. И я поняла – у неё депрессия.
У нас состоялся разговор. Альберта призналась, что плохо спит целую неделю, с тех пор, как я уехала. А засыпая, видит ужасы. В мире, где она гуляет во сне, наступили скверные времена. Вот и хандрит. И затем показала новые работы. Представьте – шесть полностью законченных картин за неделю. Вот, кстати, вторая из серии.