Эригена и не только
Шрифт:
Жиров потряс головой: «Тормозим! Ты следак, а не сочинитель!». Он тронулся с места, надо поболтать с Зоей Павловной, вдруг, что и подскажет, миссис Марпл.
Зоя Павловна гуляла по парку.
– Какой-то вы взбудораженный, Иван Иванович.
– Это моё обычное состояние, – сказал Жиров. – Сказывается благотворное влияние лечебных процедур.
– Как продвигается расследование? – полюбопытствовала миссис Марпл.
– Кое-что продвигается, – уклончиво ответил Жиров. – Скажите, а с чего вы вообще решили, что в санатории что-то нечисто?
– Это довольно долгая история, – сказала Зоя Павловна. – Скажу
– Это я уже понял, – поддакнул Жиров.
– Два года назад в этом санатории отдыхала моя старшая сестра Ангелина Павловна Телеухова, как и я, а по мужу Гурьянова, она в Москве живёт одна, муж умер несколько лет назад. А рекомендовала сюда приехать Зосенька, наша двоюродная племянница, она врач-терапевт, тоже живёт в областном центре, летом подрабатывает в санатории, здесь премии значительные в разгар сезона. Зосенька такая замечательная молодая женщина, я помню ей совсем крохой. Я с Зосенькой, после замужества, редко виделась, а вот сестра с ней поддерживала отношения.
«Так, – вздохнул Жиров. – Изучать генеалогическое древо семейства Телеуховых-Гурьяновых не входит в мою задачу».
– И что же ваша старшая сестра?
– Зосенька её уговорила приехать, так, мол, здесь хорошо, такие прекрасные врачи, и я рядом, всегда помогу, если что. Сначала действительно всё было прекрасно, обслуживание на уровне, Зосенька постоянно в номер забегала, спросить, как самочувствие, не надо ли чего. Только вот сестре показалось, что племянница постоянно какая-то взвинченная. Будто целый день она дожидается некого события, которое происходит ночью. А однажды услышала, как Зосенька разговаривает по телефону с мужем. Тот хотел приехать на несколько дней вместе с дочкой, а Зосенька всяческие предлоги изобретала, мол, загружена с утра до ночи, некогда будет с ними заниматься, в общем, отговорила приезжать. А ведь такой у неё замечательный парень – муж, работящий, непьющий, и дочка чудесная. Это всё сестре показалось очень странным. Она у меня разведчица старая, однажды ночью подкралась к флигелю, который для персонала, заглянула в окошко, а там: голая Зосенька, голый директор Рыбин, ещё две голые докторши, пьют вино, хохочут и занимаются, если «Камасутру» когда-нибудь смотрели, поймёте, чем занимаются.
– Да уж, – сказал Жиров. – Впечатляющее, наверное, зрелище было.
– Ну, моя старшая сестра – человек прямой, полжизни в райкоме партии проработала. Заявилась к директору в кабинет, хлопнула кулаком по столу, пообещала весь этот кавардак прикрыть, дурачок директор вокруг неё бегал, вы, мол, не так поняли, это у нас просто общение. Ага, просто общение, две голые бабы на голом мужике скачут, а третья от любовной истомы изнемогает. Зосенька в коленях валялась, не губите, у меня семья. Обозвала их сестра последними словами и уехала из санатория.
– Ясно, – сказал Жиров. – И каково же завершение этой непристойной истории?
– Прошло два года. Однажды в супермаркете я случайно встретила Серёжу, мужа Зосеньки, как выяснилось, уже бывшего. Смотрю, он какой-то мрачный, весь поникший. Я давай его пытать, что случилось? Он сначала не хотел говорить, но, видно, на душе тяжело, вот и рассказал всё как есть. Зосенька сбежала с каким-то хмырём от него и от дочери, а перед этим заявила мужу, что жить с ним невозможно, скучно, сплошное занудство. Представляете,
– Как, по описанию сестры, выглядели две эти докторши? – спросил Жиров.
– Сестра, конечно, подробностей не запомнила, – сказала Зоя Павловна. – Но, судя по всему, это были Наталья Сергеевна Уварова и Елена Николаевна Селезнёва. Уварова, кстати, во флигеле живёт, а Селезнёва частенько задерживается на работе и остаётся ночевать в том же флигеле. А вот муж Селезнёвой, Евгений Семёнович, никогда не ночует в санатории, хотя и пьющий человек. В любом состоянии садится за руль и едет домой. Не берут, видно, алкоголика в дружную компанию.
– Да, Селезнёва, – сказал Жиров. – Мне как раз к ней в пять на приём.
– Вы уж поаккуратнее, Иван Иванович, – сказала Зоя Павловна. – А то затянут в сети. Не удивлюсь, если наркотики применяют. Уж больно дикая метаморфоза с Зосенькой произошла.
– Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! – сказал Жиров. – Не волнуйтесь, Зоя Павловна, я боец испытанный.
– Заходите, Иван Иванович! – Селезнёва сидит за столом. – Я вас жду! Вы когда-нибудь пробовали аутотренинг?
– Гипнотизировали меня один раз, – сказал Жиров. – Но неудачно. Не поддался.
– Какой вы кремень, – рассмеялась Селезнёва. – Нет людей, не поддающихся гипнозу, всё зависит исключительно от подготовленности специалиста. Но к нашему случаю это не имеет никакого отношения. Аутотренинг или самовнушение это методика, помогающая вызвать у человека позитивные переживания. Наш мозг устроен таким образом, что он сам в состоянии выбрать из подсознания наиболее комфортные и приятные образы. Задача доктора в данном случае лишь подсказать направление. Попробуем?
– Давайте, – сказал Жиров.
– Ложитесь на кушетку и расслабьтесь. Закройте глаза и представьте, что вы на берегу океана. Если океан не нравится, подумайте, какая местность вам больше по душе, и мысленно переместитесь туда.
– Мне океан очень даже да, – сказал Жиров. – Я бы с удовольствием сейчас поплавал.
– Прекрасно. Вы плывете в тёплой, не очень солёной воде, небо голубое как на картинке, берег недалеко, по пляжу гуляют обнажённые девушки. Вы каких девушек предпочитаете, Иван Иванович, блондинок, брюнеток, худеньких, толстеньких?
– Да я всяких предпочитаю, – сказал Жиров. – Главное, чтобы не полная дура.
– Это всегда такая редкость, – улыбнулась Селезнёва. – Обойдёмся блондинками. Вы выходите на берег, девушки ждут. Сейчас заиграет музыка, и девушки увлекут вас. Нажимаю, и не буду подсматривать.
Через пятнадцать минут Селезнёва выключила магнитофон.
– Как ощущения, Иван Иванович?
– Необычно, – сказал Жиров. – Как будто действительно было наяву.
– Стихия подсознания. На самом деле, настолько мало известно о возможностях человеческого мозга, о таком явлении, как сновидение, например, хотя, начиная с Фрейда, об этом написаны миллионы томов.