Эригена и не только

Воликов Роман Владимирович

На следующее утро Жирова, выспавшегося, с аппетитом позавтракавшего в столовой с видом на графский парк (главный корпус санатория размещался в бывшей дворянской усадьбе) осмотрела доктор Селезнёва.

– Не так плохо, – обрадовала она. – Спина, конечно, запущена, но дело поправимое. Походите к Наталье Сергеевне на процедуры, я выпишу лекарства, надо будет принимать, не лениться. В вашем возрасте, Иван Иванович, – доктор посмотрела в медицинскую книжку Жирова, – ставить на себе крест непозволительно, сорок пять лет – мужчина

в расцвете.

– А я и не ставлю, – сказал Жиров. – Просто работа такая, сидячий образ жизни, хотя я каждый понедельник даю торжественное обещание делать зарядку по утрам. А Наталья Сергеевна это Уварова?

– Уварова, – подтвердила доктор Селезнёва. – Наталья Сергеевна у нас звезда. Очень грамотный специалист, к ней из Москвы приезжают спину лечить.

– Не знал, но, думаю, у вас все специалисты хорошие, – сподхалимничал Жиров.

– Вот ваше направление к Уваровой, – доктор Селезнёва протянула ему листок. – Процедуры каждый день с одиннадцати до часа. Сейчас, пока есть время, рекомендую погулять по парку, такая замечательная погода стоит.

Жиров отправился в парк. Там было чудо как хорошо. Некоторая запущенность, свойственная всем старинным паркам, только добавляла очарования. Жиров сел на лавочку и закурил, последние две недели лета, листва начнёт неумолимо желтеть, в воздухе появится запах осеннего тлена, меланхолично размышлял он, всё в этом мире преходяще, вот как та женщина из номера, в котором его поселили, жила и умерла. Он закрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам.

«Ну и что вы думаете об убийстве, Иван Иванович?» – услышал Жиров голос.

Рядом на лавочке сидела крепкая, плотно сбитая старушка в спортивном костюме «Адидас».

– Простите, мы знакомы? – сказал Жиров.

– Я видела вас в суде, – внушительно сообщила старушка. – Вы выступали обвинителем по делу банды Петрунина. Я на пенсии, посещаю все открытые судебные заседания. Знаете, интереснее, чем в театре. У вас была такая яркая речь.

– Спасибо, – сказал Жиров. – Э…

– Зоя Павловна, – представилась старушка.

– Видите ли, Зоя Павловна, – сказал Жиров. – Я здесь в отпуске. Если вы о смерти той женщины, что умерла несколько дней назад, это компетенция местных правоохранительных органов.

– Это неправильно, Иван Иванович, – сказала Зоя Павловна. – Вы находитесь, так сказать, в эпицентре и самоустраняетесь от расследования. Так нельзя.

– Да я не самоустраняюсь, – сказал Жиров, мрачно подумав, господи, свалилась мне на голову эта миссис Марпл. – У меня и полномочий соответствующих нет.

– Я вам расскажу краткую фабулу событий, – сказала Зоя Павловна. – А вы уж решите, как вам поступить.

– Ну, хорошо, – согласился Жиров. Меланхоличное настроение улетучилось, от бабушки легко не отвяжешься, подумал он. – Рассказывайте.

– Видите ли, Виктор Петрович тут завёл натуральный гарем…

– Виктор Петрович

это кто? – перебил Жиров старушку.

– Рыбин, директор санатория. Объяснение, конечно, лежит на поверхности, коллектив в основном женский, интересных мужчин всего двое: Рыбин и хирург Евгений Семёнович, но тот, к сожаленью, крепко за галстук закладывает. Так что получается, что Виктор Петрович как петух в курятнике. Докторши наши возраста около сорока, такой, знаете, опасный период жизни, когда во все тяжкие понести может.

– Ясно, – сказал Жиров. – А вы до выхода на пенсию кем работали?

– Учителем математики в школе, – сказала Зоя Павловна. – До шестидесяти трёх лет лямку тянула, и дальше бы работала, но более молодые коллеги уговорили на заслуженный отдых уйти.

«Не повезло, – подумал Жиров. – И персоналу санатория не повезло, и мне не повезло».

– Сплетни разные ходят, – продолжила Зоя Павловна. – Якобы и свальный грех практикуется, не хочу эту грязь повторять. Вы поймите правильно, Иван Иванович, я не ханжа, в жизни всякому уродству место есть, в конце концов, взрослые люди самостоятельно свой выбор делают, но зачем же человека убивать.

– Не вполне понимаю взаимосвязь, – сухо сказал Жиров.

– Сейчас поймёте, – Зоя Павловна сделала заговорщицкое лицо. – Дело в том, что покойная Наталья Степановна приходилась Рыбину женой.

– Любопытно, – сказал Жиров.

– Бывшей женой, – поправилась Зоя Павловна. – Они развелись лет восемь назад, но отношения хорошие сохранили, Наталья Степановна в санаторий регулярно приезжала на отдых. Есть у меня такое предположение, что они снова сойтись решили, у Натальи Степановны, как я поняла, серьёзные связи в Москве, я однажды случайно услышала, как они обсуждали, что Виктору Петровичу место в министерстве здравоохранения найдётся.

– Случайно? – сказал Жиров. – Какой у вас однако слух, Зоя Павловна.

– Это у меня наследственное, – без тени смущения заверила Зоя Павловна. – Вот и подумайте, Иван Иванович, с чего этого вдруг в таких обстоятельствах женщина сорока лет умирает от инфаркта. Странно, да?

– Странно, – ответил Жиров. – Но в месть обиженных дам как-то не очень верится. Как-то это больно кинематографично.

– Вы недооцениваете женскую ревность, – сказала Зоя Павловна. – Она бывает дика и страшна.

– Предположим, – сказал Жиров. – И кто же, по вашему мнению, инициатор злодеяния?

– Есть у меня подозрения, – сказала Зоя Павловна. – Давайте так поступим, вы осмотритесь в обстановке и через день-два мы с вами мнениями обменяемся.

– Давайте, – легко согласился Жиров. – У меня, соответственно, просьба: о том, что я работаю в прокуратуре, никому ни слова.

– Ни-ни, – старушка приложила пальчик к губам. – Не волнуйтесь, Иван Иванович, я понимаю, тайна следствия. За мной как в могиле, старая школа…