Эрика
Шрифт:
— Баронессу, — поправила его Адель и повернулась к мужу:
— Все хорошо, Сашенька. Спасибо тебе. И чувствую я себя прекрасно. Пожалуй, можно на работу в больницу выходить.
Гедеминов, подойдя к двери, закрыл ее на ключ и сказал жене по–немецки:
— Эдуард привез наши с ним драгоценности, вернее часть из них. — Он открыл портфель и высыпал содержимое на стол.
— Что это!? — воскликнула Адель, удивленно глядя на мужа.
— Военные трофеи, — опустил муж голову, затем выпрямился и сказал: — Перед тобой старые разбойники. — И поцеловал жене руку.
— Господи, красота–то какая! Но как же? — И уже испуганно: — А вдруг дознаются,
— Не для того раскапывали, — сказал Эдуард.
А Гедеминов засмеялся, обнял жену и заверил ее:
— Я закопаю, но у себя дома. И так хорошо, что кроме нас их никто не обнаружит. Подумай, кто будет искать ювелирные изделия в этом бараке?! Успокоилась? Ну и хорошо. И Эдуарду: — Мы стройку затеяли, так сказать, кооперативный дом. Я, граф, архитектор с семьей, и тебя тоже приглашаем. Здесь холм недалеко, километра два будет. Прямо на холме родник бьет. Мы решили холм наполовину срезать и строиться так, что с холма на улицу будет смотреть длинное одноэтажное здание с чердаком. Забор будет вплотную с управлением Зеленстроя. На самом деле два других этажа и подвал будут внизу. Да забыл, с нами еще хочет строиться скульптор. Ты его не знаешь. Земли на семью дают немного, а объединившись, мы получаем изрядный участок и сможем благоустроить его соответствующим образом. Я решил спроектировать ветряную мельницу, чтобы не экономить на электричестве. Здесь проходит роза ветров. Нам понадобится и зимний сад для детей. У нас теперь их трое. И еще спортивный зал…
— Как же трое? — удивился Эдуард.
— Медсестра в зоне умерла, поручив Адель своего сына. Он сейчас в детском доме. Мы его навещаем. Но пока даже для Эрики нет места в квартире, она в общежитии живет.
— Какие прекрасные вещи! Какие были мастера! — Адель перебирала драгоценности. — Чудо! Какая тонкая работа! Глаз не оторвать! Вы их продадите? — спросила она обоих сразу.
— Продадим зубным техникам, в основном золотые монеты и работы, не представляющие большой художественной ценности. А вот это, — Гедеминов достал из кармана коробочку, — это тебе, рождественский подарок от меня.
Адель открыла футляр, ахнула и воскликнула:
— Ой, приму от разбойника! Я слабая женщина и устоять перед такой красотой не могу.
— А Эрике? Давай мы ей этот перстенек подарим.
— Отбери из тех, что в коробочках. Там наиболее ценные вещи. Есть ожерелье из крупного жемчуга. Мы ведь не сделали ей подарка в день рождения.
— Это правда, — Адель с Эдуардом склонились над столом, выбирая подарок для Эрики. В это время Гедеминов ходил по комнате, размышляя над тем, как сказать жене о Попове, не напугав ее этим сообщением. Он решил, что более подходящего времени не будет и сказал:
— Адель, я не хотел говорить, но ты все равно узнаешь. Сюда на фабрику пришел новый заведующий хозяйством. Он будет секретарем партийной организации. Это наш старый знакомый по зоне, Попов. Комната его в нашем бараке. Я говорю это тебе сейчас, потому что ты можешь столкнутся с ним в любое время.
Адель подняла голову на мужа и изменилась в лице:
— Да откуда он, этот Попов снова взялся?! Что же это такое!?
— Так я ведь могу … — не договорил Гедеминов, а Эдуард успокоил ее:
— Не волнуйтесь Адель. Все будет хорошо. — И с угрозой добавил: — Если он хоть словом обидит вас, я его лично убью! Приглашу в цирк и шашкой, на всем скаку, голову снесу.
— Но он же теперь не
— Хорошо, Адель. После рождения нашего сына я дал Господу обещание никого больше не убивать. Но если придется защитить жизнь или честь моих близких … Понимаешь, в нашей с Поповым гражданской войне сила на его стороне, за ним сволочная власть. Он, конечно, не забыл, что благодаря мне хромает и что мы с покойным профессором отправили его в психиатрическую клинику. Да еще увидит, что я женился на женщине, на которую он имел виды и в которую стрелял… Свидетели ему не нужны. Поэтому я не позволю ему подслушивать у двери и собирать на нас компромат. Я уже предпринял меры, был у знакомого охотника, он дрессирует для меня молодого кобеля. «Бабушка» этого щенка была волчица. Хороший кобель, серый. Не лает, только рычит, когда требуется, и ждет команды. Он будет сидеть у порога. Ведь теперь нам придется дома говорить по–русски, пока Эрику не обучим хотя бы немецкому языку. И конечно же со мной всегда будет в чехле пара ножей и перчатки, если придется его издали достать. Вблизи он мне не опасен.
— Ты полагаешь, он может исподтишка напасть на тебя?
— Сам нет. У него есть для этого уголовники. Как–то в зоне он хвалился, что творил на фронте. Какой–то молодой лейтенант сказал ему в лицо: «Ты, Попов, — подлец!» Попов не простил ему этого. И подговорил одного преданного ему уголовника пристрелить в бою лейтенанта. Тот так и сделал. А потом Попов уголовника убил, якобы за то, что тот командира застрелил. Да еще награду получил за это. Наверное, орден Славы. Бойцы остались в земле гнить, а среди героев–солдат подлецы орденами брякают. А ночей боятся. Сколько совесть ни заглушай, она все равно кричит о том, что сделано. Такие, как он, обычно сходят с ума. Но, думаю, мне недолго на фабрике работать. Архитектор обещал помочь мне с выставкой моих работ, а там имею право на вольные хлеба переходить. Только бы Попов дорогу мне не перешел…
— А есть что выставлять? — переменил тему Эдуард.
— Конечно, — ответила вместо мужа Адель. — Александр за год чудо какие вещи сделал! Там у него в мастерской такое холодное оружие! Он с работы — и сразу в кузницу, мечи кует. Я его совсем не вижу. Сашенька, открывай мастерскую! И уберите же поскорей со стола ваши военные трофеи, сейчас Альберт прибежит.
Собирая драгоценности в портфель, Гедеминов приговаривал:
— Слава Богу, серебра много для отделки рукояток и ножен. Но с работой в кузнице у меня будут проблемы. Она теперь участок нового заведующего хозяйством Попова.
— А кто Вам, князь Александр, материалы для работы поставляет? — спросил Эдуард.
— Ему бывшие начальники лагерей багажом высылают заготовки нержавеющей стали и карельскую березу, — опять за мужа ответила Адель. — Вот из этого дерева он и делает мебель в стиле барокко.
— Да, я поддерживаю с ними связь, но только не с подлецами, — поправил жену Гедеминов.
* * *
— Эрика, где ты пропадаешь? Я тебя не могу найти. Вчера я заходила в 10 вечера, а тебя не было, — накинулась Инна на Эрику. Инна, в новеньком пальто с песцовым воротником, в песцовой шапочке, явно хотела похвастаться перед подружкой.