Эркюль Пуаро
Шрифт:
– Элизабет Коул.
– Она заметила что-нибудь необычное в его поведении?
Я попытался вспомнить.
– Не знаю. Возможно, заметила. Мне спросить у нее...
– Ни в коем случае, Гастингс, ни с кем ни слова об этом.
ГЛАВА 16
Я
– Конечно, я к нему зайду. Мне бы хотелось. Но знаете, Гастингс, я сожалею, что упомянул об этом деле даже вам.
– Между прочим, – сказал я, – вы больше никому ничего не говорили об этом, не так ли?
– Нет... по крайней мере... нет, разумеется, нет.
– Вы совершенно уверены?
– Да, да, я ничего не говорил.
– Ну и не говорите. Пока не увидитесь с Пуаро.
Я заметил, что, отвечая в первый раз на мой вопрос, он замялся. Однако второй раз ответил очень твердо. Впоследствии я еще вспомню это легкое замешательство.
Я снова поднялся на поросший травой холмик, где мы были в тот день. Там уже был кто-то. Элизабет Коул. Она повернула голову, услышав мои шаги.
– У вас очень взволнованный вид, капитан Гастингс, – сказала она. – Что-нибудь случилось?
Я попытался взять себя в руки.
– Нет, нет, ничего. Я просто запыхался от быстрой ходьбы. – И добавил будничным тоном: – Будет дождь.
Она взглянула на небо.
– Да, наверно.
Мы немного помолчали. В этой женщине было что-то очень милое. С тех пор как она рассказала, кто она такая, и я узнал о трагедии, погубившей ее жизнь, я проникся к ней симпатией. Двух людей, которые страдали, многое связывает. Однако, как мне казалось, к ней пришла вторая весна. Я сказал под влиянием порыва:
– Я больше чем взволнован сегодня, я подавлен. У меня плохие новости о моем дорогом старом друге.
– О мосье Пуаро?
Ее сочувственный интерес заставил меня облегчить душу.
Когда я закончил, мисс Коул мягко произнесла:
– Я понимаю. Итак, конец может наступить в любой момент?
Я лишь кивнул, не в силах говорить.
Через пару минут я вымолвил:
– Когда его не станет, я останусь в мире совсем один.
– О нет, у вас есть Джудит – и остальные дети.
– Они разбросаны по миру, а Джудит – ну что ж, у нее есть ее работа, и я ей не нужен.
– Мне кажется, детям не нужны их родители, пока они не попадут в какую-нибудь беду. Я бы приняла это как непреложный закон. Я гораздо более одинока, чем вы. Две мои сестры далеко – одна в Америке, другая в Италии.
– Моя дорогая! – воскликнул я. – Ваша жизнь только начинается.
– В тридцать пять?
– Что такое тридцать пять? Хотел бы я, чтобы мне было тридцать пять. – И добавил не без умысла: – Я не совсем слеп, знаете ли.
Она вопросительно взглянула на меня, потом покраснела.
– Неужели вы подумали... О! Стивен Нортон и я всего лишь друзья. У нас много общего...
–
– Он... он просто ужасно добрый.
– О, моя дорогая, – возразил я, – не верьте, что это лишь доброта. Мы, мужчины, не так устроены.
Но Элизабет Коул неожиданно побелела как полотно. Она тихо, с усилием заговорила:
– Вы жестоки... слепы! Как я могу помыслить о... о браке? Ведь моя сестра – убийца... или сумасшедшая. Не знаю, что хуже.
– Пусть это вас не мучает, – веско произнес я. – Помните, это может оказаться неправдой.
– Что вы хотите сказать? Это правда.
– Разве вы не помните, как сказали мне однажды: «Это не Мэгги»?
Мисс Коул судорожно вздохнула:
– Я так чувствую.
– То, что чувствуешь, часто оказывается верным.
Она пристально посмотрела на меня:
– Что вы имеете в виду?
– Ваша сестра не убивала вашего отца.
Мисс Коул поднесла руку ко рту. Глаза, широко раскрытые и испуганные, впились в мое лицо.
– Вы с ума сошли! Кто вам это сказал?
– Не важно. Это правда. Когда-нибудь я вам это докажу.
Возле дома я столкнулся с Бойдом Каррингтоном.
– Это мой последний вечер здесь, – сказал он. – Завтра я переезжаю.
– В Нэттон?
– Да.
– Наверно, это очень волнующее событие для вас.
– Да? Полагаю, что так. – Он вздохнул. – Во всяком случае, Гастингс, должен вам сказать, что рад буду отсюда уехать.
– Конечно, еда тут неважная и обслуживание посредственное.
– Я имел в виду не это. В конце концов, тут дешево, и нельзя многого ожидать от подобных пансионов. Нет, Гастингс, я имею в виду совсем другое. Мне не нравится этот дом – он оказывает какое-то пагубное воздействие. Тут что-то происходит.
– Определенно.
– Не знаю, что это такое. Возможно, дом, в котором однажды произошло убийство, уже никогда не бывает прежним... Нет, мне тут не нравится. Сначала этот несчастный случай с миссис Латтрелл – чертовское невезение. А потом бедная маленькая Барбара. – Он остановился. – Она вовсе не собиралась расставаться с жизнью – это я вам говорю.
Я нерешительно возразил:
– Ну что же, не думаю, что мог бы со всей определенностью сказать...
Бойд Каррингтон меня перебил:
– А я могу. Черт побери, я провел с ней большую часть дня накануне. Она была в хорошем настроении, радовалась нашей прогулке. Единственное, что ее огорчало, – не слишком ли увлекается Джон своими экспериментами и не станет ли пробовать свои растворы на себе. Вы знаете, что я думаю, Гастингс?
– Нет.
– Это он в ответе за смерть Барбары. Изводил ее, я полагаю. Она всегда была веселой, когда оставалась со мной. Он дал ей понять, что она мешает его драгоценной карьере (я бы ему показал карьеру!), и это ее доконало. Он чертовски бездушный, этот парень, даже бровью не повел. Совершенно хладнокровно объявил мне, что отправляется в Африку. Вы знаете, Гастингс, меня бы не удивило, если бы это он убил ее.