Эркюль Пуаро
Шрифт:
– А леди Рейвенскрофт?
– Она тоже любила ее, и Зели была ей предана. Поэтому она и вернулась после отъезда.
– Вернулась?
– Да, когда леди Рейвенскрофт заболела и попала в больницу, Зели стала как бы ее компаньонкой и ухаживала за ней. Я точно не знаю, но почти уверен, что она была там, когда произошла трагедия. Поэтому она должна знать, что случилось на самом деле.
– А вам известно, где она сейчас? Вы знаете ее адрес?
– Да, я узнал адреса их обеих. Мне пришло в голову, что вы могли бы расспросить их. Я понимаю, что прошу слишком много... – Юноша умолк, не окончив
Некоторое время Пуаро молча смотрел на него.
– Пожалуй, из этого может что-то выйти, – сказал он наконец.
Книга вторая
ДЛИННЫЕ ТЕНИ
Глава 11
ГЛАВНЫЙ ИНСПЕКТОР ГАРРОВЭЙ И ПУАРО
ОБМЕНИВАЮТСЯ ИНФОРМАЦИЕЙ
Главный инспектор Гарровэй смотрел через стол на Пуаро, поблескивая глазами. Джордж налил ему виски с содовой, потом поставил перед Пуаро стакан с темно-пурпурной жидкостью.
– Что это за напиток? – с интересом осведомился Гарровэй.
– Сироп из черной смородины, – ответил Пуаро.
– Ну-ну, – усмехнулся главный инспектор. – У каждого свой вкус. Спенс говорил мне, что вы употребляете какое-то пойло под названием «тизан» [34] . Это что-то вроде французского фортепиано?
34
Т и з а н (tisane) – отвар, настой из трав (фр.).
– Нет. Это уменьшает жар и успокаивает нервы.
– Понятно. Очередной дурман для инвалидов. – Он поднял свой стакан. – Ну, за самоубийство!
– Так это было самоубийство?
– А что же еще? – отозвался Гарровэй. – Должен заметить, узнать то, что вы просили, было нелегко. – Он покачал головой.
– Сожалею, что причинил вам хлопоты, – сказал Пуаро. – Я совсем как то животное или ребенок из рассказа вашего мистера Киплинга – страдаю от ненасытного любопытства.
– Киплинг сочинял забавные истории, – промолвил главный инспектор. – Свое дело он знал. Мне рассказывали, что ему было достаточно один раз пройтись по эсминцу, чтобы знать о нем больше, чем любой из инженеров в королевском флоте.
– Увы, я не знаю ровным счетом ничего, – вздохнул Пуаро. – Поэтому мне приходится задавать вопросы. Боюсь, что я прислал вам чересчур длинный их список.
– Меня заинтриговало то, как вы перескакиваете с места на место. Психиатры, доклады врачей, кому были завещаны деньги, кто их получил, а кто нет, хотя и рассчитывал получить, дамские прически, парики, имя торговца париками, розовые коробки, в которые их упаковывают...
– И вы все это знаете? – воскликнул Пуаро. – Просто удивительно!
– Дело было загадочное, поэтому мы фиксировали все детали. Толку от этого не было никакого, но сведения хранились в архиве на
– Ага! – произнес Пуаро.
– Почему «ага»?
– Я вам чрезвычайно обязан. Вы подали мне идею. Все-таки странным образом идеи иногда приходят в голову.
– Вся беда в том, что у вас в голове уже слишком много идей, – сказал главный инспектор. – Больше вам не требуется. Я изучил семейную историю так подробно, как мог. Алистер Рейвенскрофт был шотландского происхождения. Отец – священник, оба дяди отличились на военной службе. Женился на Маргарет Престон-Грей – девушке из хорошей семьи, представленной ко двору и так далее. Никаких семейных скандалов. Вы оказались правы насчет сестры-близнеца, хотя понятия не имею, где вы об этом пронюхали. Доротея и Маргарет Престон-Грей – их называли Долли и Молли. Престон-Греи жили в Хэттерс-Грин, в Сассексе. Близнецы были абсолютно идентичны. Как часто бывает в таких случаях, у обеих в один и тот же день прорезался первый зуб, обе в один и тот же месяц заболели скарлатиной, носили одинаковую одежду, влюблялись в мужчин одного типа и одновременно вышли замуж за военных. Семейный врач, лечивший их в молодости, умер несколько лет назад, так что ничего интересного из него уже не вытянешь. С одной из сестер была связана какая-то трагедия.
– С леди Рейвенскрофт?
– Нет, с другой. Она вышла замуж за капитана Джарроу и родила двоих детей. Младшего – мальчика четырех лет – ударили по голове детской лопатой или другой садовой игрушкой; он свалился в пруд и утонул. Очевидно, это сделала его старшая сестра, которой было девять лет. Дети играли вместе и из-за чего-то поссорились. Но некоторые говорили, будто его ударила мать, за что-то на него рассердившись, а другие – что это дело рук соседки. Не думаю, чтобы эта история представляла для вас интерес, – едва ли она связана с самоубийством по уговору сестры матери мальчика и ее мужа, происшедшем спустя много лет.
– Пожалуй, – согласился Пуаро. – Но всегда лучше побольше знать о прошлом.
– Да, – кивнул Гарровэй, – как я вам говорил, приходится заглядывать в прошлое. Правда, это случилось за очень много лет до самоубийства.
– По этому поводу было судебное разбирательство?
– Да, я просмотрел отчеты и газетные статьи. Конечно, возникли определенные сомнения. Мать была полностью сломлена и попала в больницу. Говорят, она так и не пришла в себя.
– Но некоторые считали, что она ударила мальчика?
– Так думал доктор. Разумеется, прямых доказательств не было. Мать говорила, будто видела из окна, как старшая сестра ударила мальчика и толкнула его в пруд. Но ее сбивчивым показаниям едва ли поверили.
– Очевидно, у нее было не все в порядке с психикой?
– Да. Она провела много времени в одной или двух лечебницах, кажется под наблюдением специалиста из госпиталя Святого Андрея в Лондоне. Спустя года три ее признали излечившейся и отправили домой вести нормальную жизнь в семье.