Эрлик-19
Шрифт:
Глава 5
Утро предсказуемо наступило внезапно. Дверь в камеру Калмана неожиданно распахнули всё те же люди в зелёном камуфляже, затем командным голосом объявили о том, что пора выходить, а после повели в доселе незнакомую часть здания. Калман всегда не очень хорошо ориентировался во всех этих плохо освещенных лабиринтах коридоров, но на этот раз точно понимал, что ведут его не на допрос. Первое, что мелькнуло в его голове после вполне реального осознания происходящего, – это то, что он идет на казнь. Однако эта странная, но довольно ясная мысль почему-то совсем не расстроила, скорее, немного удивила. И вскоре она даже на миг нашла свое подтверждение, потому как Калмана вывели на улицу, но там почему-то не повели на эшафот, а погрузили в раскрашенную с внешней стороны в темно-зеленый цвет, довольно теплую и комфортабельную машину, с отгороженным от водителя салоном. Те двое людей, что вели его сюда, неожиданно сели по бокам, с двух сторон и как только двери
– Выгружаемся, девочки! – скомандовал один из его провожатых и вышел из машины.
– У солдата нет теплой одежды, – бросил ему второй. – Пусть пока посидит здесь.
– Согласен, – одобрил предложение первый и, достав сигарету, закурил.
– Думаешь, в этот раз не опоздает? – спросил второй и тоже вышел из машины. – Последнее время всегда не вовремя приходит.
– Посмотрим, – прищурившись, ответил первый и захлопнул дверь.
Калман остался один, в полном ощущении, что его изначальная версия сильно не верна, и что происходящее абсолютно точно не является постановкой. Его действительно куда-то отправляли, причем на поезде. На каком и когда именно, он, конечно, не понимал, но когда увидел ту самую черную махину, которая почти неслышно подобралась к станции, даже сам, без предварительного разрешения, вышел наружу. Так близко тот самый легендарный «Эрлик» Калман, пожалуй, не видел никогда.
– Ну что, солдат? – спросил его один из сопровождающих. – Впечатляет?
– Да, – коротко, и не глядя на вопрошающего, ответил он.
До сих пор Калману сложно было даже представить, что он сможет вот так запросто хотя бы увидеть этот поезд, а уж попасть на него, и тем более. На время прибытия поезда всегда перекрывались абсолютно все дороги в радиусе нескольких километров. Впрочем, в голове еще какое-то время теплилась мысль, что Калмана, возможно, привезли просто посмотреть, но она быстро улетучилась, ведь его наскоро подхватили с двух сторон и повели вперед. Остановившись возле состава, его провожатые немного пометались, потом кому-то позвонили прямо с коммутатора на ближайшем столбе, и уже значительно позже в одном из вагонов открылась автоматическая дверь. Они спешно схватили Калмана под руки и потащили в ту сторону. Остановились перед темным входом и, кажется, все до единого удивленно замерли.
– Кто? Куда? Звание? – спросил из темноты грубый женский голос.
– Энквист. На фронт. Рядовой, – так же четко ответил один из его сопровождающих. – Все бумаги были переданы два дня назад!
– Допуск?
Тот спешно протянул вперед дрожащую руку с каким-то куском пластика. Оттуда всего на долю секунды вылезла ответная рука, и очень скоро сказали:
– Ясно. Грузим.
Калмана тут же выпустили и зачем-то даже немного отошли назад, а потом прямо перед ним вниз опустилась пневматическая лестница. Калман неуверенно поставил ногу на первую ступень, затем сделал еще шаг, потом еще, и вскоре оказался в той же темноте.
– Закрываем! – неожиданно скомандовал всё тот же грубый женский голос рядом с ним, и дверь сзади с мягким шипением закрылась.
Калман продолжил стоять, словно истукан. И не потому что боялся, ему на самом деле было не понятно, что дальше делать.
– Отправляем! – вновь сказал тот же голос, видимо, в рацию и потом добавил. – Второго-то посадили?
– Да. На месте, – ответили оттуда.
– Ясно. Отходим.
Калман продолжал стоять, потому как был абсолютно убежден в том, что соблюдать правила важно. Какие они конкретно здесь, он не знал и потому предпочитал не двигаться. Тишину нарушил всё тот же грубый женский голос.
– Ты живой хоть? – спросила женщина и, включив фонарик, осмотрела его с ног до головы.
– Да, – робко ответил Калман и от яркого света невольно прищурился.
– Ну молодец, значит, пошли.
Далее она твердым движением открыла дверь в удивительно красивый и светлый салон вагона и, коротко кивнув в его сторону, пошла вперед. Калман послушно пошел следом, но по дороге всё же мельком рассмотрел и ее. Это была немолодая, но вполне интересная женщина, очень высокая и подтянутая, скорее, даже плечистая. Одета она была в черную форму, но не как у обычных проводниц, женственную и с юбкой, а скорее, в военную, но при этом довольно официозную.
– Вот ваше купе, господин Энквист, – женщина вырвала его из наблюдений и открыла ближайшую дверь.
Калман осторожно вошел внутрь. Первое, что его поразило, – это невероятная чистота и удивительная красота. Купе предназначалось, видимо, для двух человек, но всё в нем, включая обивку на стенах, занавески, постельное белье и коврик под ногами, были настолько безукоризненно стилизованы, что не без преувеличения казались нарисованными. Не очень веря в то, что на самом деле
– Господин Энквист! – позвала его всё та же женщина. – Второй завтрак через сорок минут. Я принесла меню, ознакомьтесь, на досуге.
– Меню? – растерянно переспросил ее Калман и принял черную кожаную папку в руки. – А там и попить что-то можно выбрать?
– Только горячее, холодные напитки в холодильнике, вон там, – она кивнула куда-то в сторону и тут же захлопнула дверь, причем прямо перед его носом.
От такого жеста Калман невольно скривился, но всё же осмотрелся и после недолгих поисков к своему удивлению нашел еще одну потайную дверь. Ручки у нее не было, и он, не очень понимая, как это работает, просто машинально надавил, после чего услышал щелчок, и дверь послушно открылась. То, что он увидел внутри, могло присниться только в самых смелых снах. Довольно большой, даже по меркам обычной квартиры, встроенный холодильный шкаф был снизу доверху заполнен совершенно неизвестными ему напитками и яствами. От увиденного Калман замер. Полноценного понимания, можно все эти продукты трогать или всё же нельзя, у него не было, и потому на какое-то время пришлось серьезно задуматься, о том, нарушит ли его вмешательство здешние правила. Но Калман довольно быстро решил, что разницы уже нет, и схватив вообще всё, что понравилось, начал спешно есть и пить. Минут через десять его сумбурную трапезу прервала всё та же грозная проводница – она вновь открыла дверь и как раз застала его с набитым ртом.
– Господин Энквист, – со вздохом произнесла она, – сказала же, что скоро будет второй завтрак. Вы меню так и не смотрели?
Калман лишь отрицательно покачал головой.
– Ну ясно. В общем, как и всегда. Побольше мяса, рыбы и хороший крепкий алкоголь?
Наскоро проглотив всё, что не успел прожевать, он уверенно ответил:
– Да!
– Принято, – бросила женщина и закрыла дверь.
Калман вновь повернулся к своему импровизированному столу и, уже не сомневаясь продолжил есть, правда, теперь намного медленнее. Еда, которую он ел, была настолько невообразимо прекрасной, что от ее потребления даже мутился рассудок. Особенно ему понравились колбаски и какие-то красивые бутерброды, видимо, с рыбой. Из напитков Калман выбрал пиво в стильных стеклянных бутылках. Его вкус был мягким, насыщенным и не шел ни в какое сравнение с тем пойлом, которое у них в городе так же называли. Насытившись, Калман облокотился на стенку и еще раз осмотрел свое купе. Место, где он сидел, сложно было назвать полкой в вагоне, скорее, это был полноценный диван. Наверху располагался такой же. Каждый из них был удивительно мягким и отчего-то теплым. Там было расстелено белоснежное постельное белье, а поверх очень приятные на ощупь однотонные покрывала. Калман содрал то, на котором сидел, затем максимально в него укутался, а после, видимо, задремал. Очнулся вновь от возгласа проводницы:
– Господин Энквист!
– Да! – зачем-то крикнул он и по инерции вскочил.
– Поздний завтрак, господин Энквист, – не без иронии сказала она и поставила на стол огромную тарелку с едой и бутылку какого-то спиртного. – Приятного аппетита.
– Спасибо! – отчеканил он и мельком осмотрел всё, что ему принесли.
– Хорошего отдыха, господин Энквист! – напоследок бросила она и тут же вышла.
Калман еще раз и уже в недоумении осмотрел блюдо. Там, казалось, лежало абсолютно всё, от курицы до баранины, рыбы было меньше, и были еще доселе неизвестные ему розовые закорючки. Только присмотревшись, он понял, что это, вероятно, креветки. До сих пор ему не удавалось их не то что есть, но и видеть вовсе, воспоминания пришли только по картинкам из книг. А еще рядом стояла бутылка, и как ни странно, не водки или коньяка, а скорее, чего-то другого. Немного подумав, Калман присел и пододвинулся к столу. На самом деле, есть ему уже совсем не хотелось, но он, не раздумывая, решил, что обязательно и съест, и выпьет вообще всё, что видит, даже если от этого ему станет плохо. Поспешив съесть всё до конца, он с непонятной горечью осмотрел уполовиненную бутылку и пустую тарелку. Его друзья и мама никогда и десятой части подобных продуктов не то что не ели, но и не видели, и погибли, даже не подозревая о том, что такие продукты вообще существуют, а он по какой-то непонятной причине выжил и сейчас с наслаждением вталкивал их в себя, словно так и должно было быть. От этих мыслей Калману неожиданно стало невыносимо тошно, и он со страшной скоростью рванул в туалет, где его через пару секунд вывернуло наизнанку. Немного придя в себя, он глянул на месиво в унитазе и в первый раз за столько времени разрыдался. Только сейчас Калман вдруг осознал, что те скоты в пункте контроля все-таки смогли исполнить задуманное. Им каким-то образом удалось добиться своего, у них действительно получилось убить его, но не физически, а морально.