Эрлик-19
Шрифт:
– Я? – он всё же попытался поднять голову и приоткрыть, вероятно, сильно опухшие от избиений глаза, но всё равно ничего не увидел.
– А кто еще? Все сказали, что ты главарь, отмазываться бессмысленно.
– Никто не мог так сказать, потому что это не правда.
– Не смей мне врать! – крикнули откуда-то сверху, после чего вновь последовал удар в челюсть. – Ты, тварь, мне всё расскажешь! И поверь, я умею уговаривать, да и времени у меня примерно дохрена!
Калман вновь сплюнул на пол кровь, потом постарался вернутся в исходное положение и обессиленно замер.
–
Этот человек видимо сел прямо перед ним, потому что голос стал ближе и напористее.
– Мне нечего вам рассказать, кроме того, что вы уже знаете.
– Неплохо, – бросил четвертый и, видимо, обратился к третьему: – Ломай ему руку.
– Хорошее решение, – одобрил предложение Калман. – Этой костью я себя и убью.
– Нет, придурок, – прошипел ему в ответ третий, – мы тебе переломаем все конечности, потом наложим гипс и уже после продолжим. И так будет до бесконечности.
– Еще лучше. Так я точно умру, – с усмешкой ответил Калман.
– Никто до тебя не умирал, и ты не сдохнешь, – с не меньшей усмешкой сообщил ему четвертый.
– Вы меня явно сильно недооцениваете. Скорей всего, у вас до меня не было людей с отличным инженерным интеллектом и полностью готовых к смерти.
На время повисла тишина. Видимо, они пытались осмыслить услышанное.
– Ладно, – сказал неожиданно четвертый, после чего дверь снаружи вновь со скрипом открылась и также быстро захлопнулась. – Давай поговорим.
Если судить по следующим звукам, он пододвинул к Калману стул и сел напротив. На самом деле сказать, что всё происходит именно в такой последовательности, было сложно, но увидеть что-либо всё равно никак не получалось.
– Допустим, что ты ни при чем, – уже более спокойно продолжил четвертый. – Но в таком случае кто из вас планировал свержение нашего великого правительства?
– Никто, – сухо ответил Калман. – Мы просто пошли в лес за мясом.
– Даже если допустить, что всё именно так, то это не просто правонарушение, господин Энквист. Это предательство своей страны и ее граждан.
– В чем? В том, что мы хотим есть?
– В том, что все животные в лесу также принадлежат государству! Это фактически кража национального имущества!
– Вы ведь тоже их едите. И не нужно говорить, что это не так. Я слишком давно и слишком много знаю о том, что всё обстоит именно так.
– То есть ты, гнида, смеешь мне еще и угрожать? – с нервной усмешкой спросил у него четвертый.
– Конечно, нет. Но если я здесь умру, то те, кому нужно, непременно обо всем узнают.
Оценить возникшую после этого тишину Калман не мог, не хватало сил, но где-то на задворках изувеченного избиениями сознания он пребывал в тихом шоке от самого себя. Конечно, у него никого не было, и естественно он блефовал, но при этом с такой уверенностью в голосе, словно совершал такие разоблачения каждый новый день.
– Ладно, уговорил, – со вздохом произнес четвертый. – Отправим тебя в лечебницу на время. И уже затем подумаем, что с тобой дальше делать.
–
– Да пошел ты! – четвертый прошипел ему в ответ, а после крикнул. – Хэй! Кто там есть? Забирайте его.
Дверь вновь отворилась, и в нее кто-то вошел.
– Куда забираем, начальник? В тот же карцер? Или в морг?
– В лечебницу, идиот!
Глава 3
Когда-то давно отец Калмана сказал ему, что постоянно высыпаются либо высокие начальники, либо бездельники. Калман никогда не был ни тем, ни этим, но после перевода в медицинский блок высыпался каждый день. Порой спал так много, что вставал уже ближе к полудню. На удивление персонал местной лечебницы никогда его не будил и вообще относился к пациентам очень внимательно и бережно. Это невероятно поражало, потому, как до сих пор ему казалось, что лечение больных предателей и тем более тех, кто содержится при пункте контроля, вряд ли может отличаться высоким профессионализмом, однако на деле всё обстояло совершенно иначе. Здесь всегда было чисто, одежда и постельное белье выстирывались и выглаживались до ослепительного, почти крахмального состояния, а еда и медикаменты предоставлялись в необходимом количестве. Да и вообще, кроме решеток на окнах, место, где на самом деле находишься, совсем ни о чем не напоминало.
В этот день Калман встал, как обычно, ближе к обеду. Его маленькая одиночная палата, размером квадратов в пять, как и всегда, словно светилась. Возможно, так происходило из-за единственного небольшого окна под потолком, а может, потому что всё вокруг было белого цвета, но ему это даже нравилось. Солнечный свет, да и вообще любой яркий свет, после того жуткого подвала доставляли ему теперь только радость.
– Господин Энквист? – оторвав Калмана от мыслей, позвала его медсестра и приоткрыла дверь. – Вам бы покушать. А еще надо укол сделать.
– Здравствуйте, – спешно поздоровался Калман и улыбнулся. – Как ваши дела сегодня?
– Всё отлично, – коротко бросила девушка и, выкатив вперед каталку с медикаментами, вошла внутрь.
– Вас давно не было, я уж было подумал, что вы уволились.
– Что вы! – отмахнулась она. – У меня отличная работа, и пациенты здесь всегда благодарные. Давайте для начала сделаем все инъекции?
– Конечно! – нарочито смело согласился он и на минуту прилег обратно.
Получив очередную порцию витаминов и антибиотиков в филейную часть своего тела, Калман кряхтя приподнялся и, поерзав, сел.
– У нас на сегодня две куриные ножки, пюре и салат из капусты, – благодушно сообщила медсестра и выставила на его небольшую тумбочку тарелку с едой. – А вечером, возможно, будет мороженное! Я видела, как его загружали утром на склад, – она подмигнула.
– Это очень здорово! – сказал Калман и, растерянно осмотрев ее, продолжил. – Я знаю, что уже надоел, но может, подскажете на счет моих знакомых? Никто не появлялся?
– К сожалению, сегодня новых поступлений из пункта контроля тоже нет. Но я уверена, что они точно появятся, ведь все должны попадать сюда рано или поздно.