Эрлик-19

Тэк Кэтрин

Утро в этом месте наступало не с завтрака, а как раз с допросов. Калман не успел и глаза открыть, как двое дуболомов ввалились в его камеру, схватили за руки и куда-то потащили. Он не сопротивлялся, только всю дорогу думал, что, вероятно, не очень хочет умирать голодным. Тем временем охранники втащили его в какую-то коморку, усадили на высокий стул, пристегнули наручниками и спешно вышли.

– Фамилия?! – грозно спросил его кто-то из темноты комнаты.

– Энквист, – отчеканил Калман.

– Как относишься к нашему великому правительству?

– Насрать на него.

– Вот скотина! – ощетинился второй голос.

– Как есть, ребят. Дайте покурить?

– Ты совсем ахренел?! – вновь возмутился второй голос.

–

Угомонись, – осек его первый. – Этот персонаж нам нужен. Ведь вся его спесь может быть направлена на желание отдать долг родине. Так сказать, на личную встречу с неприятелем, лицом к лицу.

– Давайте! – смело согласился Калман. – Уже как-то всё равно, куда и зачем.

– Конечно, всё равно, – вкрадчиво продолжил первый голос. – Ведь у тебя из родственников была только мама, но даже она сегодня умерла в больнице. Инфаркт, знаешь ли, такая опасная вещь.

Калман всего на долю секунды невольно сжался, но быстро взял себя в руки. Показывать этим скотам, что ему от этой новости невыносимо больно, он категорически не хотел.

– Ясно, – максимально отстраненно ответил он. – Ну так что? Курить-то есть?

– Дай этому ублюдку сигарету, – со смехом произнес первый голос. – Вероятно, мама была не из лучших. Да? Господин Энквист.

– Не ваше дело, – уже прикурив ответил Калман.

– Ах ты паскуда! – не выдержал второй.

– Всё нормально, – остановил его первый. – Скажи, чтоб вели обратно.

Глава 4

До сих пор Калману казалось, что он никогда не сможет вынести всего того, что переживает сейчас, но он по какой-то невероятной причине продолжал жить, ходить и иногда даже есть. Поначалу приставленные к нему надзиратели вели себя очень скверно, они старались ударить или унизить, но он на их выпады реагировал только еще большим спокойствием и непонятно откуда взявшейся гордостью. Ему больше не было всё равно, но уже точно не больно. Вся, что была в его теле, боль закончилась в тот момент, когда его вернули обратно после объявления о смерти матери. С тех пор Калман не чувствовал вообще ничего, причем ни физически, ни морально. Наверное, тогда стоило всерьез задуматься о своем психическом состоянии, но и на это обстоятельство ему уже было наплевать.

– Эй, Энквист! – крикнул ему через окошко в двери один из надсмотрщиков, чем вновь вывел его из вечного и теперь уже постоянного отсутствия хоть какой-либо реакции на происходящее. – Жрать принесли.

Калман тут же послушно встал, затем забрал металлическую тарелку с подноса и, быстро вывалив ее клейкое и мерзко пахнущее содержимое в пространство возле туалета, со звоном поставил посуду обратно.

– Ты идиот что ли? – возмутились из-за двери. – Сдохнешь ведь.

– Значит, напьешься, – холодно бросил Калман.

– Что тебе там опять на допросе пообещали? Рыбу в маринаде?

– Нет, тебя на вертеле. Вот сижу, жду.

– Дошутишься. Реально ведь сгноим здесь!

– Придумай что-то новое.

– Тертый парень, – вполголоса восхитился второй, – Думаю, у него и впрямь кто-то наверху есть.

– Да, заткнись ты уже! – зашипел на него первый, и окошко захлопнулось.

Как Калману удалось создать настолько правдоподобную иллюзию своей ангажированности, он и сам не понимал, но теперь даже на продолжающихся допросах следователи постоянно пытались узнать, с кем у него связь. Нужно было отдать им должное, потому как делали они это очень искусно, порой самыми разными и несвязанными между собой манипуляциями, но он в ответ только внимательно смотрел и молчал. И вскоре, по странному совпадению, на их пункт контроля приехала проверяющая комиссия. Калмана по такому случаю спешно отвели помыться и даже переодели. Проверяющие, конечно, толком ничего не сделали, просто походили с умным видом и всё посмотрели, ну а он со странным выражением лица за ними понаблюдал, однако сразу после

этого от него отстали буквально все. Вероятно, они решили, что именно он своим присутствием ее и навлек. Калману и на это было уже откровенно наплевать, хотя его мнением они и не интересовались. Тем не менее, сразу после отъезда проверяющих его спешно перевели в довольно чистую и сухую камеру, в которой даже присутствовало окно, и кормить начали относительно неплохо. Так стало еще скучнее, ведь с местными крысами в той тесной и темной каморке Калман к тому моменту уже успел подружиться, и без них было как-то некомфортно. Сам он ел редко, а вот им его еда сильно нравилась. Так продолжалось достаточно долго и, как часто в жизни бывает, изменилось в один день.

– Энквист! – грозно сказал кто-то жестким голосом и почему-то распахнул дверь. – На выход!

В первую секунду Калман подумал, что его ведут на очередной допрос, и потому, даже не посмотрев на посетителя, послушно встал лицом к стене для того, чтобы ему надели наручники, но голос продолжил:

– Я сказал, на выход!

Калман повернулся и, коротко окинув взглядом того, кто с ним разговаривает, пошел вперед. Это был человек в совершенно другой форме, больше зеленой, чем черной, а потому, скорей всего, военной. За ним стояли еще трое очень похожих людей.

– Пойдем, пойдем, – приговаривал человек и, пропустив Калмана вперед, пошел сзади. – Мы очень рады таким прекрасным новобранцам, с настолько достойными установками!

Калман не понимал, о чем тот говорит, но, как и прежде, решил, что ему нет никакого дела до их мыслей. Тем временем его привели в какую-то комнату, также усадили на стул и напоследок как-то по отечески похлопали по плечу.

– Ну что, новобранец?! – гордо и грозно произнес восседающий за столом прямо перед Калманом колоритный бородатый мужчина в фуражке и такой же зеленой форме. – Рады приветствовать в наших рядах! Твои психологические тесты внушают доверие, ты готов убивать!

– Это вы верно отметили, – согласился Калман.

– Прекрасно! Значит, завтра, в девять утра, ты отправишься защищать нашу родину от вероломных захватчиков! Тебе выпала великая честь, солдат!

– Я безмерно счастлив, – отстраненно ответил он.

– Понимаю, что сейчас ты расстроен, – вдруг понизив голос, сказал человек и поднялся из-за стола. – Тебе пришлось нелегко, и кормили тебя неважно, но такого больше не повторится, отныне ты – герой.

– Видимо, мне стоит обрадоваться, но пока не получается.

– Ничего страшного, солдат! – тем же задорным голосом продолжил человек. – От тебя пока многого и не требуется, а достойно отдохнешь ты в «Эрлике»!

После главный повернулся к тем, кто привел Калмана, и скомандовал:

– Возвращайте обратно и проследите, чтобы отправили в баню и нормально накормили!

– Есть, генерал! – выпрямившись по стойки смирно, ответили все четыре человека.

Калман невольно ухмыльнулся. Всё разыгранное перед ним действо больше походило на очередной спектакль от следователей, чем на присутствие настоящих военных, и потому внутренне он на это вообще никак не отреагировал. Страх того, что Калман вновь что-то выкинет, безусловно, двигал этими людьми, и винить их за бесконечную череду импровизаций не было причины, они были обычными, такими же, каким и он когда-то был. Тем не менее наслаждаться результатом ему всё же нравилось. Ведь Калмана действительно вскоре отвели именно в баню, пусть небольшую, но невероятно уютную, которая к его удивлению в этих стенах тоже присутствовала. Затем его досыта накормили очень неплохой едой и даже предоставили матрас, постельное белье и сменную одежду. Уже засыпая, после такого насыщенного дня, Калман сам себе улыбнулся. Эти люди вели себя, словно те крысы, в обществе которых ему довелось провести так много времени – они вроде и ненавидели его и каждый раз норовили укусить, но всё равно уважали и продолжали бояться.