Ермак. Регент
Шрифт:
Также в этой папке лежал листки с моими эскизами устройства стреляющего портсигара и беззвучного патрона. Всё это я собрался показать Михаилу, Ширинкину и Кошко, которые должны будут собраться в кабинете у Великого князя Михаила Александровича минут через пятнадцать. Я посмотрел на часы. Надо и мне поторопиться.
— Ваше императорское высочество, предположительно вот этот человек убил вашего брата, — я положил перед Михаилом на стол лист с портретом предполагаемого убийцы в форме штабс-капитана.
— Это точно он? — спросил регент, впившись глазами в листок.
— Вероятность большая, Ваше императорское
— Но откуда его портрет? И кто он? — голос великого князя дрогнул.
— Я сейчас всё объясню. Посетив чердак Прачечного двора, я убедился, что вероятность выстрела оттуда с гарантированным поражением цели близка к нулю. К тому же для этого необходима хорошая винтовка с отличной оптикой, которую незаметно на чердак не пронесёшь, не вызвав подозрений. А такого факта выявлено не было, — я по очереди посмотрел в глаза Кошко, Ширинкина и Михаила Александровича. — Тогда я подумал о том, как можно выстрелить рядом с целью, чтобы этого никто не увидел.
— И как же, Тимофей Васильевич? — начальник столичного сыска, задав вопрос, смотрел на меня с искренним интересом.
Представляю, как он все свои мозги сломал, пытаясь раскрыть убийство императора и генерал-губернатора Бобрикова.
— В руках у убийцы должен находиться предмет, который не воспринимается, как оружие и при этом бесшумно выстрелить с надёжным поражающим, я бы сказал, убийственным воздействием. Вспомните трости с клинком внутри, а потом стреляющие трости. Но на эти предметы ближний круг охраны натаскан, как и на немедленное уничтожение лица, пытающегося их применить. Кроме того, — я замолчал, задумавшись, как же более правдоподобно подвести свой рассказ к стреляющему портсигару.
— Что же Вы замолчали, Тимофей Васильевич? — нарушил паузу Ширинкин.
— Евгений Никифорович, я тогда подумал, что основным источником звука выстрела огнестрельного оружия является ударная волна, создаваемая раскалёнными пороховыми газами, вырывающимися вслед за пулей из ствола оружия. Создаваемый этой волной громкий и резкий звук демаскирует стрелка. Глушители, которые сейчас известны, имеют немалые размеры, вес и не могут полностью устранить звук. И тут я вспомнил, как мне год назад приносили для ознакомления информацию по патенту американца Бисселя, который в 1902 году изобрел патрон, в котором небольшой пороховой заряд был отделён от пули пыжом-поршнем и слоем жидкости. Эта жидкость и пыж-поршень при выстреле выталкивают пулю и запирают гильзу. В результате раскаленные газы остаются внутри гильзы, и выстрел получается полностью бесшумным, без огня и дыма, — я замолчал, положил на стол перед Михаилом выписку по патенту, которую мне принёс Маклер, мысленно переведя дух.
Вроде бы логичная и правдивая версия получилась. Теперь надлежит ещё версию про стреляющий портсигар как-то также правдиво донести до собеседников.
Регент просмотрел информацию и передал листок Ширинкину, который вместе с Кошко тут же уставились в него. Я же воспользовавшись паузой, прикидывал, как и что я буду говорить дальше.
— Из чего стрелял убийца, Тимофей Васильевич? — на этот раз тишину нарушил Михаил Александрович.
— Из портсигара, Ваше императорское высочество.
— Из чего? — Михаил от удивления широко раскрыл веки.
— Я подумал, если создан такой бесшумный патрон, то достаточно небольшого ствола,
Я достал из папки свои эскизы стреляющего портсигара и положил на стол перед регентом.
— Вот, что мне пришло в голову на чердаке. Потом мы с братами поехали к Петропавловской крепости, и там нашлось подтверждение моей версии. Старшие урядники Филиппов и Чупров вспомнили штабс-капитана, который держал в руках портсигар, что было странно для офицера в такой ситуации. Но угрозы они никакой не почувствовали, поэтому и не среагировали.
— Это ваша версия, Тимофей Васильевич? — с каким-то сомнением в голосе произнёс Великий князь Михаил Александрович.
— Да, Ваше императорское высочество. Художник Куликов сделал наброски возможного вида предполагаемого убийцы. Теперь остается найти этого штабс-капитана гренадера с лицом кавказского типа. Только моя чуйка говорит, что не в одном из гренадерских полков мы его не найдем, а придется искать по всей столице, возможно и в загримированном виде. А может он и тот день в гриме был, — я замолчал.
— Знаете, Ваше императорское высочество, а я поддержу версию Его превосходительства. Она очень многое объясняет. У меня теперь сошлись концы с концами. Только вот смущает, зачем убийца надел форму. В руках обычного обывателя портсигар вообще не вызвал бы никакого подозрения, особенно дорогой, — произнёс Кошко и замолчал.
— На набережную и к мосту был ограничен допуск, Евгений Никифорович? — задал я вопрос Ширинкину.
— Конечно, Тимофей Васильевич. Беспрепятственный проход имели офицеры…
— Вот и ответ, Аркадий Францевич, — перебил я начальника Дворцовой полиции.
— Согласен, Тимофей Васильевич. Остается только найти и узнать кто же он такой, — задумчиво произнес Кошко.
«Тебе и карты в руки», — подумал я про себя.
Глава 3
Земельный вопрос
— Я рад, что все сегодня здесь собрались, — Великий князь Михаил Александрович обвел присутствующих за столом тяжелым взглядом.
А собрались, можно сказать, ближники Правителя и Опекуна или, проще говоря, Регента Российской империи за обеденным столом Арсенального зала Гатчинского дворца — в таком удобном закутке, который и не просмотреть, и не прослушать. К тому же в обоих входах-выходах в Арсенальный зал стояли посты из трех вооруженных «черных ангелов» в тяжелой экипировке, которые не пропускали никого в зал, до особого распоряжения регента.
В число ближников, находящихся за пустым, а не накрытым для обеда столом, входили: Михайловичи — Николай, Александр и Сергей во главе с отцом Михаилом Николаевичем, Ник Ник, Плеве, Макаров, Куропаткин и я. В общем, все силовики, патриарх семейства Романовых, один генерал-лейтенант и трое молодых генерал-майоров Свиты Его Императорского Величества, которые сделали ставку сначала на Николая II, а теперь на его брата и сына.
— Завтра я объявлю состав Совета Правительства, в который войдут пятеро, сидящих за этим столом и ещё Великий князь Алексей Александрович, — произнёс Михаил и поморщился на последних словах, словно от зубной боли.