Ермак. Регент
Шрифт:
Императрицу, как и говорил Ивушкин, я нашёл в Собственном саду, где она находилась с детьми, в окружении свиты, в которую входили Ксения и Маша. Там же были Сандро и Великий князь Михаил Александрович. День для середины октября был удивительно солнечным и теплым. Деревья и галереи из кустов окрасились в золото и багрянец, завораживая всех своим видом.
Вся большая компания расположилась в самом центре сада на лавочках и в галерее — перголе рядом со статуей богини цветов Флоры, от которой начинались дорожки-лучи и стояли десять монументальных герм, мастерски выполненных из
Я подошел и тут же оказался в центре внимания детей старшего возраста, у которых верховодил девятилетний император Александр IV. Старшая дочь Сандро — Ирина была на месяц старше Александра, но всегда признавала во всём первенство двоюродного брата. Ещё в их компании были: восьмилетний Алексей Николаевич, семилетний Андрей Александрович и шестилетний Фёдор Александрович. И мои глаза на лоб полезли, когда я увидел среди этой стайки детей своих племянников Шуня и Бао.
Алена вместе с детьми уехала вместе с Машей, но я думал, что она в нашем имении проживает или в квартире в Санкт-Петербурге, а если племянники здесь, то и сестра должна быть во дворце.
«Неужели мои мысли о том, что мой шурин — дзяньдзюнь провинции Цзилинь Чан Шунь может стать правителем Маньчжурии после смерти императора Цзайтяня стали обрастать плотью, — подумал я, приседая и обнимая племянников, которые, наплевав на все условности, с криком дядя Тимофей подбежали ко мне и прижались с двух сторон. — Я в своё время рассказал Сандро и Михаилу, что Чан происходит из древнего маньчжурского рода, ведущего свое начало ещё из клана Ваньянь, глава которого Агуда в начале XII века стал основателем чжурчжэньского государства Цзинь. Гирин — второй по значимости город Маньчжурии после Мукдена. За Шунем от двадцати до сорока тысяч подготовленных войск нового строя. А лет через двадцать-тридцать новым императором Маньчжурии может стать и мой старший племянник Чан Шунь — полный тёзка своего дяди. Сестра будет матерью, а я родным дядей императора Маньчжурии».
— Дядя Тимофей, ты убьешь того, кто убил моего папу? — прервал мои размышления вопрос Александра IV.
Я поднял голову и посмотрел в глаза молодого императора. Сын Николая смотрел на меня серьезно и требовательно, и вид его не соответствовал девятилетнему возрасту. Так смотрит взрослый человек, понёсший большую утрату.
— Да, мой император, клянусь, найду и убью, — произнёс я, выпрямившись и приняв строевую стойку.
— Тимофей Васильевич, что вы говорите ребенку!? — резко произнесла вдовствующая императрица, вышедшая только что из галереи — перголе.
За ней вышла Алёна и её младший сын Фанг, облизывающий губы с остатками крема и со светящимися от детского счастья глазами. Моя супруга, державшая на руках Василька, и Великая княгиня Ксения, которые всё видели, осуждающе покачали головой. Сандро громко хмыкнул, а Михаил посмотрел одобрительно.
— Александр, ты не должен так говорить, — Елена Филипповна подошла к сыну и положила ладонь на его голову, попытавшись прижать ребенка к себе.
Мальчик, мотнув головой, сбросил руку матери и, вскинув голову, глядя ей в глаза, произнёс:
— Мама, я знаю, кто и как отомстил за смерть моего деда, бабушки,
— Сынок, что ты говоришь?! — Елена прикрыла рот рукой.
— Я знаю, мама. Случайно услышал ваш разговор с отцом! И хочу, — мальчик на несколько секунд замок, а потом твёрдо произнёс, — я, как император, требую, чтобы дядя Тимофей также отомстил за смерть моего отца. Слышите, все? Я требую…
Голос мальчишки сорвался, и он, всхлипнув, рванул по аллее, ведущей к дворцу. Императрица застыла столбом, закрыв глаза руками. Ксения и Мария превратились в милых героинь аниме из-за широко открытых глаз, да и рты у них приоткрылись.
Первой среагировала Ирина, которая молча побежала за своим двоюродным братом. За ней сорвались Алексей и Андрей. Ещё секунда из галереи — перголе буквально вылетела агентесса Соболева Наталья, точнее, уже Иларионова и понеслась за детьми.
«Ширинкин поставил в ближний круг охраны императора агентесс», — подумал я, глядя на Великого князя Михаила Александровича.
Тот пожал плечами и кивком головы указал на застывшую императрицу. Фёдор, Шунь и Бао посмотрели на матерей. Ксения, державшая за руку четырехлетнего Никиту, другой рукой подозвала Фёдора к себе. Алёна сделала тоже самое. После чего обе женщины вместе с детьми также направились в сторону дворца.
Маша подошла ко мне и сунула в руки сына, после чего подошла к императрице и, приобняв ее, повела в галерею — перголе, где, как я понял, был накрыт стол для полдника. Сандро и Михаил направились следом, а я с Васильком уселся на лавку, которая стояла у стены перголе.
Сын доверчиво смотрел на меня голубыми, как у матери глазами, а потом чётко произнёс: «Папа».
К горлу подкатился комок, а по щеке скатилась слеза. Я прижал сына к груди, вдыхая от его шеи непередаваемый аромат, а в голове стучала только одна мысль: «Суки! Всех на лоскуты порежу! Всех порешу!».
Обнимая сына и гладя его по спине и голове, я думал о том, а правильно ли я поступил, сказав такое Александру. Ведь ему только девять лет, но слова вырвались как-то спонтанно и от души. Только вдовствующей императрице они не понравились.
Я услышал шаги и поднял голову. Ко мне подходила Елена Филипповна, бледная, с заплаканными глазами, но вся её фигура уж с заметным, округлым животом выражала властность.
— Тимофей Васильевич, я очень рада, что вы вернулись, — спокойно произнесла она.
Я посадил сына на лавку, а сам встал. Вдовствующая императрица подошла ко мне вплотную, посмотрела глаза в глаза и произнесла:
— Ты, правда, найдешь того, кто убил Николая и убьешь его?
— Ваше императорское величество, я найду того, кто стрелял в императора, через него узнаю, кто заказал это убийство, а потом убью заказчика, — твёрдо ответил я.
— Ну что скажешь, Леший? Реально отсюда было попасть, да ещё в голову императору? — спросил я хорунжего Лескова, который, как и Тур стали во время войны с японцами офицерами, кавалерами ордена Святого Георгия 4-й степени и полного банта знаков отличия Военного ордена Святого Георгия, единственными во всём казачьем войске.