Ермак. Регент
Шрифт:
Шестого марта французское правительство в ответной ноте сообщило кайзеру, что по результатам расследования и показаниям французских пограничников, записям в их журналах наблюдения все выстрелы по германским пограничникам были произведены с германской стороны, и предположило, что речь идёт о несчастных случаях среди германских военнослужащих. Также Франция со своей стороны готова обсудить двусторонний отвод войск от границы в Эльзас-Лотарингии и предложила провести совместное расследование инцидентов.
Целую неделя была тишина и вот вчера вновь пулемётный огонь по заверению
Новая нота Франции от фон Рихтгофена, в которой барон доводит до французского правительства, что последний эпизод на границе отражает глубокую враждебность правительства Франции к Германской империи и призван довести до крайности кризис в отношениях между обеими странами.
«Интересно, что на это ответят французы? — Подумал я. — Это же прекрасный повод для объявления войны со стороны Германии. И чем-то это похоже на начало Второй Мировой войны, когда немецкими спецслужбами были организованы провокации на границе с Польшей».
Мои мысли устремились к событиям моего прошлого-будущего. Вспомнилось, что немцы организовали якобы нападение поляков на немецкую радиостанцию, а на следующий день к немецкому народу обратился Гитлер, заявив, что Польша осуществила нападение на германскую территорию, и что с этого момента Германия находится в состоянии войны с Польшей.
«Любопытно, это ребята майора Карла Брозе поработали? Или всё-таки французские реваншисты на поднявшейся волне взаимной ненависти отметились?» — пронеслось у меня в голове.
Кто такой майор Брозе? Это начальник Отдела III-b при германском генеральном штабе, сотрудники которого занимаются разведкой и контрразведкой.
Объём полномочий отдела III-b весьма широк. Он занимается разведывательной работой, контрразведкой и политической работой в армии. Ему же поручены все связи с иностранными военными атташе, а также наблюдение за иностранными посольствами в Берлине. Контрразведчики отдела занимаются и перлюстрацией переписки германских граждан с заграницей.
Поскольку отдел являлся не просто органом военной разведки, а общегосударственным разведывательным и контрразведывательным военно-политическим ведомством, то в нём работают не только офицеры, но и штатские сотрудники, владевшие иностранными языками и другими полезными навыками. Например, мобильным агентам необходимы документы тех стран, где они нелегально будут работать, и кто-то их должен сделать.
Это я сужу по работе агентов Аналитического центра и своим «блиноделам» и «маклерам». Не думаю, что германцы будут глупее. Телохранителей кайзера обучали у нас в центре. Могли германские офицеры увидеть или услышать и про курсантов? Могли. Тем более, ничего необычного в действиях нелегальных разведчиков нет. Вспомните орден иезуитов. Вот где «к вящей славе Божией» работали настоящие профессионалы, используя любые методы и личины.
Мои размышления прервал стук в дверь, после чего на пороге
— Ваше превосходительство, Великий князь Михаил Александрович просит вас немедленно прибыть к нему в кабинет.
Я посмотрел на подтянутого коллежского секретаря в чёрном мундире с серебряными петлицами, белоснежной рубашке с чёрным галстуком и усмехнулся про себя.
Выпускник первого курса Александр Сергеевич с позывным «Арап», благодаря своей внешности, очень уж был похож на другого Александра Сергеевича с фамилией Пушкин, был оставлен после выпуска при центре из-за своей феноменальной способности получать нужную информацию чуть ли не из воздуха, особенно среди женского пола. Как-то незаметно стал у меня секретарём. Очень хорошим секретарём, к тому же снабжающим меня всеми слухами Гатчины и даже Санкт-Петербурга. Как у него это получается, остаётся для меня загадкой до сих пор.
— Что случилось, Александр Сергеевич? — спросил я, заранее уверенный, что сейчас получу исчерпывающую информацию из Гатчинского дворца.
И Арап меня не подвёл.
— К регенту из Санкт-Петербурга лично на встречу прибыл посол Германской империи фон Шён. После приёма Его императорское высочество отдало распоряжение, как можно быстрее собрать регентский совет, задействовав его личный поезд, для приезда членов совета из столицы, а также вызвал вас, — бойко отрапортовал коллежский секретарь.
— Война, Александр Сергеевич?! — задав вопрос, я усмехнулся.
— Она уже давно идёт. Только теперь увеличится её масштаб, Ваше превосходительство, — с какой-то грустной улыбкой на лице ответил секретарь.
Я поднялся из-за стола, взяв со стола бумаги с грифом секретно, положил их в сейф, закрыл его и отправился на встречу с регентом.
— Что скажите, Тимофей Васильевич? — задал вопрос Михаил, увидев, что я закончил читать документ.
А читал я копию ноты, которую сегоднястатс-секретарь по иностранным делам Германской империи барон фон Рихтгофен вручил в Берлине послу Франции Жоржу Бихурду.
Если свести всё словоблудие довольно жёсткого послания, то это было объявление войны. Слова «Германская империя считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу Франкфуртского мирного договора, заключённого между Германией и Францией и систематически нарушаемого в последнее время правительством Франции», а также «объявление мобилизации» говорило об одном — кайзер объявил французам войну. Объявил несколько раньше, чем мы ожидали.
Оторвавшись от невесёлых мыслей, я ответил регенту:
— Это война, Михаил Александрович. Судя по всему, германцы не стали ждать ответа от французов. Господин фон Шён что-нибудь ещё передал вам?
— Передал, что во Франции также объявлена мобилизация, а французский флот в Тулоне поднят по тревоге и начата подготовка к большому походу. В принципе, и мы, и германцы это ожидали.
— Ожидали, но чуть позже, — произнёс я и задумался.
— Это так. Кайзер, видимо, решил начать войну раньше, чем планировал, воспользовавшись случаями на границе, — начал Михаил.