Эромант. Система Соблазнения
Шрифт:
— Смотрю, тебе нравится мой небольшой массаж, — мурлыкнула фон Винтер, описав пальчиками круг около слегка приподнявшегося der schlauch.
— А знаете, что мне нравится еще больше? Когда вы говорите по-немецки.
Ирма тихонько рассмеялась.
— Я совсем недавно выучила английский и порой перескакиваю на родную речь. Не думала, что это кому-то придется по нраву. Всегда считала, что это выдает во мне провинциалку.
— А что в этом плохого? Я и сам родом из деревни. Тем более, вам весьма пойдет костюм с Октоберфеста.
Очки
Уровень отношений понижен до Интереса
Да блин! С большими бонусами приходят и большие штрафы в случае провала.
— Вы всерьез считаете комплиментом сравнение с сельской девкой? — надменно бросила женщина и переместила руки от паха к животу.
— Нет. Неудачно вышло, согласен.
— Порой мне кажется, что вы хотите не сдать семя на анализ, а похитить мое заклинание. Не старайтесь, я — не маг.
Она произнесла это столь обиженно-сердитым тоном, что я сразу уловил в нем зацепку.
— А хотели бы им стать?
— А что, кто-то не хочет? Разве не весело обрушивать на головы врагов метеориты и ломать линкоры огромными волнами? К тому же, если ты не маг, то навсегда останешься безродным. Нет магии — нет титула. И ты можешь быть величайшим умом современности, но тебе придется кланяться самому завалящему колдунишке! Разве это справедливо?
Вы открыли предпочтение Ирмы фон Винтер
Я обязательно стану магом! Женщина одержима способом открытия у себя колдовского дара. Это стало для нее новым философским камнем. Ради достижения цели и обретения волшебства она готова на все.
Бонус к очкам отношений: +10
— Думаю, что нет. Человека нужно судить по делам, а не по родству.
— Какое смелое суждение, — фон Винтер фыркнула. — Ты случайно не коммунист?
— Да вроде нет. Но я всецело поддерживаю СССР. Свободу, Справедливость, Социальность, Равенство.
Немка усмехнулась:
— Юноша пылкий со взором горящим. В твои годы я была такой же идеалисткой. Считала, что труд важнее крови. И вот где я оказалась.
Я выждал немного и вкрадчиво спросил:
— Как думаете, мой дар смог бы вам помочь?
Ирма сжала губы и посмотрела мне в глаза столь пристально и напряженно, что закружилась голова.
— А какой резон тебе помогать? Мы — прямые конкуренты, а в прошлом — злейшие враги.
— Вот именно. Я хочу забрать Анри и вернуться домой. Этот Авилан — гребаный ад, я сдуру залез сюда, но быстро понял, что жизнь дороже молодецкой удали и славы. Я помогу вам обрести дар, а вы замолвите словечко Генриетте, чтобы нас отправили в русскую колонию. На мой взгляд, все честно.
— Ничего не могу обещать, — она нахмурилась и закусила губу, явно погрузившись в тяжелые думы. —
— Договорились, — выдавил слабую улыбку, прекрасно понимая, что иду на сделку с дьяволом. Да каким там дьяволом… Сам сатана рядом с этой бестией — стыдливый подросток.
— Тогда позволь мне уже закончить начатое.
Она поставила баночки прямо мне на живот, наклонилась и попыталась открыть ту, что с мазью. В таком ракурсе сжатая корсетом тройка открылась взору во всей своей округлой красе, но хозяйку это, похоже, ни капельки не смущало.
Крышку заело, фон Винтер усилила нажим и затрясла рукой, отчего в свою очередь затряслись цеппелины, зависшие едва ли не над моим лицом.
И несмотря на некоторую трагичность обстановки, молодой организм отреагировал на них именно так, как и должен реагировать молодой организм при виде стройной барышни с дрожащими шарами навыкате. И реакция не осталась незамеченной для острых глаз естествоиспытателя.
— Sehr gut, — похвалила Ирма. — Весьма достойный экземпляр.
Крышка в кои-то веки поддалась, и немка обильно смазала перчатки в чем-то вроде топленого жира. К тому моменту я находился в полной боевой готовности и понимал, что сбор образцов много времени не займет.
Женщина поправила очки запястьем и взяла пустую емкость, стараясь сделать вид, что это не более чем рядовая процедура — вроде сбора семян у растений или розлива снадобий по пузырькам.
Но пятна на шее и скулах и часто вздымающаяся грудь выдавали ее с головой — происходящее безумицу весьма заводило, хоть та и пыталась ничем себя не выдать.
Она занесла пальцы над моей ракетой, как вдруг тишину кабинета прорезал пронзительный оглушающий звон.
— Scheisse! — фон Винтер бросила все и побежала к телефонному аппарату на столе, что дребезжал, как адский колокол. — Hallo?
— Ирма! — раздался сердитый голос Генриетты, отлично слышимый даже на расстоянии. — Что там пленница? Ты уже расколола ее? Где протокол допроса?
— Эм… — серые глаза испуганно забегали — похоже, ученая довольно сильно боится начальницы. — Она еще не готова. Нужно больше времени.
— У нас нет больше времени! Нужно найти и уничтожить лагерь, пока они опять не напали! Мне только что позвонили с шахты — сказали, видели вдали белых всадников. Немедленно займись ушастой мразью, пока та соловьем не запоет!
— Jawohl, mein oberst, — женщина нахмурилась. — Займусь ею сейчас же. Но перед тем, можно вас кое о чем попросить?
— О чем? — сквозь шелест и треск помех пробилось удивление.
— Я бы хотела, чтобы Семена Любимова и ту рыжую доставили в мое крыло. Они нужны мне для важных экспериментов.