Error 404
Шрифт:
Дэн шел к центру «Красавицы» - большой оранжерее. Это был круглый зал, сила тяжести в нем уменьшалась к центру, вплоть до нуля - невесомости. В центре зала серебристой струной был натянут осевой тоннель, соединяющий полюса корабля-шара, а по стенам были посажены растения, снабженные особой устойчивостью к странным условиям жизни.
Дэн взошел на верхнюю галерею над кипящим зеленым морем листвы... и шагнул вниз, за перила.
Он падал, но это падение постепенно превращалось в полет, как во сне. В центре зала полет закончился, он завис в воздухе, перенасыщенном килородом до опьянения, а вокруг все также кипела-бурлила листва, то тут, то там вздымая волны самой причудливой формы. Изредка мимо скользили роботы, ухаживающие за растениями
Дэн развернул припасенные веера и медленно погреб в сторону ближайшей зелёной волны.
– Дэра!
– позвал он несколько раз.
– Дэра, покажись!
Облако листвы разорвалось не слева от Дэна, как он ожидал, а справа. Самый странный поселенец «Красавицы» показался, как всегда, неожиданно.
Человек в этом существе едва угадывался, но оно, несомненно, было земной, не инопланетной природы. Кости были изломаны, позвоночник выгнут в дугу, но уродство скрывала великолепная грива светло-русых волос. Существо было одето в волосы, и только в них. Откуда оно взялось на корабле, Дэну за пятнадцать лет так и не удалось выяснить. Первая команда «»Красавицы» держала Дэру в глубокой заморозке, Шелтон разбудил ее незадолго до 404-ой, и уложить существо обратно спать Дэну так и не удалось, хотя перепробовал он многое. При попытке вывести Дэру за пределы оранжереи, при прикосновении кого-либо из нового экипажа, с ней случалась истерика, переходящая в жуткий нервный припадок и заканчивающаяся остановкой сердца. Несколько раз ее реанимировали медроботы, а потом Дэн вовсе оставил попытки. Единственное, что удалось установить - существо имеет ДНК человека, женского пола, а ее биологический возраст чуть больше сорока лет. Дэра питалась фруктами, росшими в оранжерее, а где пряталась при перегрузках, когда остальные спали в криокамерах, никто не знал. Мелких роботов она подпускала к себе, чтобы ее причесали и обиходили, с людьми иногда соглашалась поговорить.
Дэра тихонько приблизилась. Масса тонких волос облаком окутывала худую фигуру, одно плечо было открыто.
- Дэра, - тихо сказал Дэн.
– Никогда не советовался с тобой. Но мы собираемся лететь на Землю. Ты хочешь домой? На Землю? Домой?
Он медленно, разборчиво повторил: «На Землю», «Домой» еще несколько раз. Дэра молча висела перед ним, облако волос колыхалось, казалось, существо раздумывает над ответом. Вдруг в русом тумане показались уголья налитых кровью глаз.
Нет!
– прорычала Дэра.
– Домой, на Землю, Дэра. Ты хочешь домой?
- Нет! Нет! Нет!
– заорала Дэра. Копна волос мелко затряслась, рот существа раззявился, из него показались пузырьки пены.
– Нет! Нет! Нет!
– и исступленный нечленораздельный вопль. Дэн подхватил невесомое, судорожно дергающееся тело и позвал роботов из медотсека. У Дэры начинался очередной панический припадок.
Сента 1
Сента (планета 404)
Кейла
– Э-эй! – раздался оклик сзади. Кейла коротко рассмеялась, почти не сбив дыхания, и ускорила бег. Кровь горячими толчками отдавалась в пальцах ног при каждом шаге-прыжке. Казалось, она касается тёплой родной земли самым сердцем. Вколоченный в центр неба гвоздь из раскалённого металла сопровождал бешеный бег. Лучи красного солнца прорезали плотный полог разноцветной листвы вверху и, расписывая смуглую кожу Кейлы огненными узорами, подхлёстывали бежать ещё быстрее. Но плети ползучих растений с жесткими узкими листьями в это же время старались обвиться вокруг ног, остановить. Приходилось юлить, пританцовывать на ходу, обманывая их.
– Э-эй!
– снова позвал преследователь. – Кейла, э-эй!
Он хрипло засмеялся и осмелился затянуть песню на бегу. Старинную песню с часто повторяющимся рефреном «моя любимая». Кейла усмехнулась: вот растеряет дыхание и пожалеет!
– Я буду первой! – крикнула
Пение приближалось, Энжет догонял. Очередная плеть обвилась вокруг тонкой щиколотки, и Кейле пришлось крутануться на месте, чтобы сбросить приставучее растение. Несколько потерянных мгновений отозвались в голосе преследователя торжеством. Земля под ногами Кейлы загудела от его топота. Плети растений, которые она старалась бережно распутывать, он рвал тяжелыми сильными ногами на части.
– Энжет, отстань! – слабо запротестовала Кейла, почувствовав, что его близкое дыхание обжигает спину.
– Ещё чего!
– Я хочу бежать одна!
Энжет опять засмеялся, победно, но какая-то сильная плеть отомстила – споро обвила щиколотку, и он не удержался на ногах. Смех потонул в глухом звуке удара о землю и мягком шелесте ползучих растений. Кейла остановилась и обернулась. Стебли оплетали Энжета, тот срывал их своими ручищами и негромко ругался, но подняться пока не мог. Кейла и не подумала помочь.
- Я же сказала, что хочу бежать одна! – и мстительно добавила, покачнувшись: то разгорячённая кровь толкала её вперёд. – Будешь последним.
Она побежала дальше. Но разогнаться также, как до встречи с Энжетом, не удавалось, и Кейла злилась. Прилипчивые плети, распознав слабость нарушительницы их покоя, утроили силы и скорость. Теперь они успевали обвиться вокруг бедер и коснуться талии, прежде чем Кейла сбрасывала их.
«Всё равно приду первой», - сквозь зубы пообещала себе Кейла. Все предыдущие дружеские соревнования она выигрывала, и это, последнее в жизни, выиграть обязана!
Лес внезапно закончился, Кейла перескочила через упавший ствол какого-то исполина, пробежалась по мясистым стеблям другого растения. Неосторожно задела рукой два его пёстрых цветка, и её окутали облака желтой пыльцы. Кейла вдохнула и закашлялась, слёзы выступили на глазах.
Кто-то бежал рядом, невидимый в жёлтой пыли, лёгкие скользящие шаги... Не Энжет.
– Э-эй! – восторженный звонкий девичий голос. Это Лереми, подруга.
Скоро стебли под ногами Кейлы из упругих стали сухими, ломкими, теперь она проваливались в них порой по колено. Желтый туман пыльцы рассеялся, и она увидела Лереми. Подруга также шла по мертвым стеблям, но всё больше завязала в высохших растениях. Вокруг клубилось облако поблекшей серой пыльцы из растревоженных цветов, и Лереми отчаянно чихала.
Кейла остановилась, огляделась. Справа было высохшее озеро, подёрнутое корочкой соли на дне. По гладкой розово-белой поверхности то тут, то там пробегали трещины и темнели вмятины следов, и маленьких, оставленных детьми, и больших, таких, какие мог бы оставить Энжет.
Беготня по засохшему озеру была их давним детским развлечением...
Кейла замялась. Лереми завязла крепко, подруге требовалась помощь, но сейчас так хотелось пробежаться по застывшему розоватому молоку на дне глубокого котлована озера! Мышцы на ногах подрагивали и ныли, недовольные отсутствием нагрузки. Да и первой Кейле тогда уже не быть… Поняв колебания подруги, Лереми махнула рукой: беги, мол, и Кейла встрепенулась. Мысленно поругав себя, бросилась к застрявшей между двух сухих стеблей девушке.
– Отталкивайся руками. Тащу.
Лереми попробовала и ладонью провалилась в сухую серую гниль в толще стебля. Вверх взвилось ещё одно облако удушливой пыльцы из потревоженного цветка. Обе закашлялись.
– Беги, говорю, - задыхаясь, попросила Лереми. – Не дай этому гордецу прийти первым, он же всю обратную дорогу будет хвастаться!
- А ты?
– Аки сейчас подойдёт. Он отстал где-то в лесу. Пусть почувствует себя героем. Беги!
Кейла не заставила себя упрашивать. Она побежала к озеру и на краю обрывистого берега даже не подумала затормозить бег. Прыгнула и, на мгновение показалось, взлетела. Тяжело приземлилась в семи шагах от берега. Застывшее розоватое молоко от её ног пошло глубокими трещинами во все стороны.