Эрта книга четвертая

Русаков Валентин

Без труда Кинт нашел почту, да и чего ее искать? Ноги словно сами принесли туда и пока он шел, с каждым шагом в памяти всплывали строки письма, которое он писал. Кинт писал это письмо каждый день, писал в своих мыслях все то время, которое находился в Ордене. Раньше в письме было много слов, он их все помнил наизусть...

– Прошу прощения, - Кинт протиснулся к окну в небольшом помещении конторы почты, у которого стояла деревянная кафедра с канцелярскими принадлежностями, и снова подумал вслух, - Тесновато...

– Этот

город уже не тот, что раньше, он уже не вмещает в себя всех, - проворчал угрюмый старик, но пропустил Кинта к окну.

– Пожалуй да, - согласился Кинт и встав за кафедру вынул из держателя лист, взял авторучку, проверив что колба заправлена чернилами и написал на листе всего одну строчку, затем сложил лист вчетверо, вложил его в самый маленький из пяти типов конвертов и написал адрес: "Актур, Ткацкий квартал, для мадам Поль Таг". После чего Кинт расплавил сургучный карандаш над срезом колбы светильника и, запечатав конверт, встал в очередь к одному из почтовых клерков.

– Пропустите! Пропустите увечного во славу терратоса!
– громогласно провозгласил кто-то от дверей.

Очередь Кинта почти подошла, впереди была милая старушенция, которая уже расплачивалась с почтовым клерком. Кинт мельком посмотрел назад. От дверей, скрипя протезом правой ноги и громыхая им об пол, к окошку, опираясь на массивную трость, шел с первого взгляда так портовый грузчик, да и несло от него соответственно - тухлой рыбой и перегаром, вот только в Латинге нет порта... Зато под многократно штопаным бушлатом был пояс с револьвером.

– Пропусти увечного, говорю!
– хромой неслабо толкнул какого-то торгаша в конце очереди.

Люди загомонили, но стали пропускать наглого калеку.

– Эй, - калека бесцеремонно шлепнул Кинта по ноге тростью, - пропусти-ка!

Кинт не стал протягивать в окошко свое письмо и чуть отступил.

– То-то... Ик! Скажи-ка, Дейк, чернильная твоя башка!
– калека просунул голову в окошко, отчего почтовый клерк замахал рукой у себя перед лицом, разгоняя "аромат" от посетителя, - Не пришел ли на мое имя ответ из комиссии парламента по обороне?

– Нет, - ответил клерк и сделал такое лицо, будто это его вина.

– Разорви их там всех! Я на следующей неделе приду!
– калека с трудом высунул голову из окошка и повернулся к Кинту, - что смотришь? Отсиделись тут! А я...

Тут бравый и пьяный вид сошел с лица калеки, он как-то осунулся, опустил голову и похромал к выходу.

– Каждую неделю приходит... уже год ответа ждет на свое письмо, - словно извиняясь сказал Кинту почтовый клерк, - жаль его... Давайте ваше письмо. Куда?

– В Актур.

– Секундочку...
– Дейк переставил на счетной машине пару рычажков и прокрутил ручку, - с вас четыре кеста.

Кинт провел еще час в компании управляющего товарной станцией, получил ключи от просторного склада в пакгаузе, куда, с помощью пары тягловых лошадей был перемещен большой деревянный

ящик, что прибыл в Латинг с востока еще две недели назад. Затем, решив что было бы неплохо и подкрепиться, Кинт прошел в харчевню в здании станции. Публика пестрая, тут и те, кто в ожидании своего рейса тоже решил пообедать, и местные носильщики, и пара городовых зашли перекусить, и босоногие мальчишки из пригорода... В самом углу зала с мрачным видом, топил в стакане шанта свою тоску недавний калека с почты.

– Не помешаю?
– Кинт присел за небольшой круглый столик.

Калека оглянулся и осмотрел зал.

– Свободных мест достаточно, - буркнул он в ответ.

– Где воевал?
– спросил Кинт, пропустив реплику мимо ушей и позвал жестом проходящего мимо парня из кухонной прислуги.

Калека поднял на Кинта взгляд, пустой, полный отчаяния и тоски взгляд.

– Какое дело торгашу до того?

– Я не торгаш, я инженер горного треста...

Суетливый парнишка со всклокоченной рыжей шевелюрой возник перед столиком.

– Что желает господин?

– Бутыль шанта, мяса... да, и моему другу порцию наваристого бульона.

– Сей момент!
– уже спеша на кухню ответил парнишка.

– За еду спасибо конечно, неделю горячего не ел, но чего ты от меня хочешь... друг?

– Так где ногу-то потерял?
– Кинт снова проигнорировал вопрос.

– В последней битве за Майнг, скреверы северян пытались сбить атаку нашего кавалерийского корпуса, их картечницы как гребнем прошли по нашим порядкам... я сначала обрадовался, что не убило меня, а только ранило, но видишь, как вышло?
– калека хмыкнул, допил остатки шанта из своего стакана и постучал костяшкой пальца по металлу протеза, - колено перебило, пришлось ногу отнимать.

– Так ты кавалерист?

– Мастер-гренадер кавалерийского корпуса.

Вернулся рыжий парень с подносом в руках и, выставив все на стол, замер в ожидании.

– Сколько?
– Пододвинув миску с бульоном собеседнику спросил Кинт.

– Двенадцать кестов...

Кинт рассчитался, а калека накинулся на горячий бульон, работая ложкой с такой скоростью, будто боялся, что миску вот-вот отберут, а Кинт налил себе и соседу шанта, наколол вилкой кусок мяса и сказал:

– Не торопись.

– Так чего тебе от меня надо, - с шумом втягивая с ложки горячий бульон, снова спросил калека.

– Работу хочу предложить.

– Кем? Если пристрелить кого, то это не ко мне, это вон в ремесленный квартал прогуляйся...

– Мне нужны люди, чтобы присмотреть за фермой.

– Полноценно работать я не смогу.

– А конюхом? И помощники будут.

– Конюхом?
– калека задумался, - смогу пожалуй... а не боишься незнакомцу довериться?

– А ты не боишься сдохнуть в подворотне так и не дождавшись обещанных денег от комиссии парламента по обороне? Семья-то есть?