Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть
Шрифт:
Надежда – лидер
Прошло полгода после первой встречи с Троцкиным. Надежда, Стален и Джежинский делали революцию. Почти ежедневно вся троица посещала подпольную организацию «КомИнтерна», изучала труды Маркса Энгельса и Адольфа Плюра. Надежда, имея образование и опыт работы в преподавании, естественным образом выбилась в лидеры и заняла главенствующее положение во всей подпольной организации. Троцкин постоянно выдумывал всевозможные схемы захвата власти, которые сводились к кровопролитию и террору, на что Пупская всегда категорически возражала. Она, как и все женщины того времени, считала, что революцию необходимо делать руками женщин. Суть ее доктрины заключалась в свержении власти с помощью женской ласки и добродетели. Начиная с низов и заканчивая верхами, каждая баба должна была попросту приструнить своего мужика и направить его агрессивную энергию на созидание светлого будущего.
В свою очередь, помня о том, что Григория Распутника давно уже не было возле царской семьи, она с помощью подосланных и завербованных гувернанток, используя шантаж, а не кровопролитие, собиралась заставить царя передать власть правительству, сформированному на принципах гуманности и солидарности с народом. Однако Троцкин, по природе своей будучи кровожадным, считал необходимым ввести повсеместный красный террор и с помощью оружия свергнуть существующий режим, захватив и подмяв под свои интересы власть. Как ни странно, тщедушного
«Важнейшую роль в воспитании молодежи играют бабушки, благодаря их воспитанию мы узнаем, что такое хорошо и что такое плохо. Благодаря им мы слышим первые сказки о добре и зле и учимся отличать одно от другого. Так и в моем воспитании архиважную роль сыграла бабушка. Мою бабушку звали Анна Мария Большевикова, она происходила из древнего славянского рода Большевиковых, и после переезда ее батюшки на неметчину со своей тогдашней женой Марией, следуя традициям народа, где семья осела, она получила двойное имя Анна Мария. Так вот, именно моя бабушка, Большевикова, была для меня атаманом двора, авторитетом района и даже управленцем нашего городка… Я полностью уверен, что если кто и может менять сложившиеся традиции или общественный строй, так это бабушки. Вспомнить хотя бы, бабушек у подъездов. Они знают все обо всем и обо всех. И стоит только одному члену подъезда сотворить что-то выходящее за рамки их представления, и никакая жандармерии с полицией не поможет этому члену. Только они, бабушки, имеют возможность давления на своих внуков вне зависимости от пола, и внуки, а особенно внучки, им подвластные, посредством своих благоверных, способны вершить историю».
Получив большинство голосов на съезде, и приняв фамилию бабушки Адольфа, Пупская окончательно утвердилась в лидерах партии Большевиковой. Троцкин, в свою очередь, переговорив с основными финансовыми центрами страны, добился выделения бессрочных кредитов на дело революции, и гигантская машина гегемонии пролетариата включила зажигание.
Постепенно усиливалось влияние внутри подполья соратника Пупской Сталена. Всегда молчаливый, он стоял по правую руку Нади и внимательно внимал ее речам. И недаром. Природа не оставила смышленого паренька внакладе и одарила его замечательной памятью, если не сказать феноменальной. Единственное, что было не подвластно Ёсифу, это анализировать Надины высказывания. Получалось так, запоминать он запоминал, а вот что с этим делать, он не знал. Так крутились в его башке фразы и даже целые вырезки из «Искры», крутились независимо, по отдельности, а вот какое они имели значение для народа и как этим пользоваться, ему было невдомек. Вот и попадал Ёся время от времени впросак. Так на втором съезде подполья, сидя под правую руку от Нади и скучающе смотря в зал, пока Пупская толкала речь о необходимости достижения договоренностей с нетрадиционалистами «КомИнтерна», он вдруг заметил молоденькую большевичку и на вопрос, заданный девушкой о легитимном привлечении в ряды партии нетрадиционалистов, он на чистом украинском громко произнес: «Пролетари усих краин, еднайтесь». И уже от себя добавил, не снижая децибелов: «Вы “за” или “против”?» На что смущенная и покрасневшая большевичка ответила голосом, больше похожим на блеющего ягненка, что она «за». Конечно, большинство не догадывалось о скрытом подтексте вопроса, но Надежда ясно представляла, что ее грузин имел в виду. Пупская, будучи девушкой воспитанной, не замечала или старалась не замечать хабальство друга, но и не приветствовала его опрометчивые высказывания. Периодически Ёсиф получал от нее взбучку, извинялся и снова продолжал гнуть свою линию ловеласа. Но нравоучения Надежды научили Ёсифа сдерживать себя в высказываниях и поступках. И в тот момент, когда он хотел вставить свою ремарку, он доставал трубку и вставлял ее в рот, придавая себе вид гегемонапредводителя и идейного соратника председателя. Позже он стал раскуривать ее заранее, что позволяло напустить на всех завесу тумана и создать иллюзию человека преданного делу партии. Однако его по-прежнему волновали женщины во всей красе, и когда на его пути определялась красивая большевичка, он прибегал к чарам гипноза, заманивая ее в свои сети любви. Так он завоевал авторитет человека серьезного, достаточно скрытного, с неординарным талантом ловеласа. Уж коль сказал Ёсиф Стален слово, то он его и самолично забрал. И никому не позволял делать это за него. Люди к нему потянулись. Кто за советом, кто за частичкой любви, кто так, покурить трубку. Причем последние тянулись чаще, и все больше к трубке. Надежда, видя отношение, формирующееся вокруг персоны ее друга, не могла остаться в сторонке и предложила ему пост партийного министра по связям с общественностью. И Ёсиф, не моргнув и глазом, согласился на оказанное доверие со стороны любимой женщины. Получив заветный мандат и высокую должность, Стален принялся чистить ряды партии от вражеских элементов. Перво-наперво, он заручился поддержкой Троцкина и Джежинского, взрастивших террор и поклоняющихся Дракону, богу взрыва и пороха. Затем он освоил подрывную деятельность,
Голландия
Поставив перед собой задачу свержения существующего строя, Надежда решила набраться опыта у своих заморских коллег, и лучшей страны, чем Голландия, ей было не найти. Страна, будучи самой густонаселенной в Европе, тем не менее слыла в светских и политических кругах как страна с высокой степенью терпимости к любым нетрадиционным отклонениям и общей толерантностью ко всему происходящему внутри нее. В свое время здесь набирались опыта Дяделев с Серго, бывали также Чуковски с Ржажаневским и многие другие. Каждую весну она превращалась в буйство красок и перелив радуг. Поля колосились всевозможными видами тюльпанов и хризантем, а отдельные деревенские дворы ублажали взор розами небывалой красоты и расцветки. И все это великолепие создавалось кропотливым трудом крестьян и агрономов. И возделывалось во благо населения страны и путешественников, прибывающих в страну целыми семьями и исключительно для того, чтобы полюбоваться красотами или же просто посидеть на травке. Летом страна предавалась различным парадам и празднествам, коих насчитывалось великое множество. Отдельные парады стоит отметить красным словцом. Тут тебе парад Древнейших профессий, изысканный парад Красавиц со всего света, парад Нетрадиционалистов, берущих свое начало из Голландии и зародившихся еще до начала наших дней в Древней Элладе, парад Ботаников и Агрономов Канабиса, поклоняющихся культу агроботанического чуда Канабису, посевной травы с ярко выраженной смехотворностью, и самый интересный парад – парад Чудил. Последний приметен тем, что вызывает бурю негодования местных жителей из-за места его проведения и образа самовыражения парадирующихся. Все участники парада переодеваются и преображаются в известных персонажей и шествуют по центральной части Амстердама, перекрывая тем самым железнодорожное сообщение с Роттердамом, где проживает значительная часть торговцев, ботаников и агрономов, что доставляет массу неудобств для их повседневного уклада. В день, парада площадь заполнялась тысячами Марксов Энгельсов, Адольфов Плюров и, что самое странное, королей и королев Голландии. Эти, в свою очередь, вообще самые популярные персонажи парадного действа, да настолько, что истинные король с королевой спокойно прохаживались в толпе и прислушивались к гласу народа. А он подчас был нелестным, и даже бранным. Чудилами их прозвали голландцы за то, что даже после окончания шествия многие из них так вживались в свой образ, что неделями не могли из него выйти. Каждый голландец, по прошествии нескольких дней после проведения шествия мог наблюдать толпы праздношатающихся королей и королев, Наполеонов, Зевсов, Афродит и даже Медуз Горгон, а посему не иначе как чудилами он их не называл. Так и повелось, парад Чудил – это парад образов известных персонажей, известных чудил.
Надежда с сотоварищами прибыла в Амстердам ранним июльским утром. Все таверны и торговые лавчонки еще были закрыты, и просторный железнодорожный вокзал казался пустым и безлюдным. Паровоз «Красная стрела» лениво, скрипя рессорами подкатил к перрону. Со всех вагонов посыпались сотни торговцев, груженных тюками с разной утварью и охапками цветов, упакованными в целлофан. Сойдя на перрон, Надежда указала перстом на цветы:
– Смотри, Лева, внимательно смотри. Это наше будущее. Мы будем процветающей страной. И никто не сможет разрушить мою мечту, – произнесла она в сторону Троцкина.
– Я не против, Наденька, я считаю твою теорию цветной революции жизнеспособной, но без оружия нам не обойтись. Надо на обратном пути все ж в Неметчину заглянуть, пороху попросить у их Кайзера, для террору, – ответил Троцкин.
– Однако, ты, Лев, и лиса, мы же договорились с тобой, что террор – не наш путь. Наш путь – бабы и цветы. Хватить мутить воду, Лев.
– Да, да, бабИ и цвИты, нЭ мути, Лев, – вклинился Ёсиф.
– Но позвольте, Ёсиф Виссарионыч вы же, не так давно нетрадиционалистов уничтожали с помощью террора, с помощью пороха, и вот те на, бабы, – сказал Троцкин.
После этих слов Стален поперхнулся, споткнулся о бордюр и, расставляя перед собой руки, плюхнулся наземь. Из карманов его брюк посыпались бумажные купюры достоинством в сто рублей, медяки, ключи и два спичечных коробка, один из которых раскрылся, и из него высыпался порох. Встав на колени, он спешно стал собирать содержимое коробка внутрь, искоса поглядывая на Надю. Но было поздно.
– Ты, что, Ёся, это что, правда, то, что сказал Лев? Ты встал на путь террора, и, и уничтожил нетрадиционалистов? – строго спросила Надежда. – А, я-то, наивная, полагала, что внутренние распри их уничтожили. Какая же я была дура. Ты же моя правая рука. Как же так? Я сама, своими руками, уничтожила их.
– Надя, извинЫ, другого путЫ не бИло, с ними цветами не получалось и бабами тоже, у них же нЭт баб в партии. – оправдался Стален.
– Хм, а ты прав, я об этом никогда не задумывалась, их бабами не возьмешь, да черт с ними, на первый раз я тебя прощаю, но что б больше о терроре я не слышала. Всё, забыли. Вставай с колен, Страна Советов, – и она протянула свою руку Ёсифу. – Да и коробки эти твои выбрось прямо сейчас.
Ёсиф посмотрел на заветные коробочки и со всего размаху бросил их в канал. Все четверо зашагали уверенным шагом в сторону квартала красных фонарей. Ранним утром квартал был абсолютно безлюден. Огромные витрины, завешенные тяжелым бархатом, оставались пусты. Немногочисленные дворники убирали узкие улочки квартала, после ночного гулянья. Одинокие пьяницы, те, которые не в силах были добраться до дома, валялись прямо у входов в рестораны или на прилегающих лавчонках. Изредка попадались попрошайки, но от ночной усталости они забывали свое предназначение и только приветливо кивали головой. Город продолжал спать. Надежда достала из нагрудника узелок, развернула его и прочитала название улицы.
– Нам надо на улицу Дамрак, – объявила она. – Там нас ждут.
– А какой дом? – поинтересовался Джежинский.
– Двадцать восемь Би, – ответила Надя.
– Ну, тогда мы пришли, вот эта улица, – Джежинский указал пальцем на табличку на доме. – Вот этот дом, но только без этой вашей приставки Би.
– Странно, а где же тогда Би, следующий дом тридцать и это четная сторона, там вон дальше тридцать два, где же двадцать восемь Би, – запаниковала Надя.
– НадЭжда не панЫкуй, щаз разберемся, – сказал Стален, подошел к двери и покрутил механический рычажок звонка.