Еще один шпион
Шрифт:
– Сторож! – клацнул зубами Айва.
– Пи...ц! – прошептал Вампирыч, крепче сжимая гладкую деревянную ручку.
Кому должен наступить этот самый п...ц – сторожу или им самим, он не уточнил. Но саперная лопатка в умелых руках – страшное оружие, и все это знали. Не знали только – умелые у них руки или нет...
На фоне мерцающей потусторонним светом пленки проступили какие-то смутные очертания. Пленка заколыхалась. Крюгер схватил Вампирыча за ворот куртки и шепнул в ухо:
– Тихо!
И тут совсем близко раздалось:
– Не ссыте, диггеры! Он в бытовку ушел телек
Айва что-то пискнул с перепугу. Крюгер и сам перетрухнул, если честно, не сразу узнал голос.
– Рыба, ты? – спросил он.
– А кто ж еще!
Рыба появился перед ними во всей красе: химка, налобник, рюкзак, на поясе какое-то железо позвякивает. Рожа довольная.
– А как же твои менты? – злобно проговорил Айва, снова обретя дар речи. – Или отпросился?
– Менты побоку, – уклончиво ответил Рыба и натянул ему шапочку на нос. – Я за вами полчаса ходил, между прочим. С самого Земского. Смотритесь натурально, террористы еще те. Думаю, если бы сержант какой вас узрел, через минуту вся Москва точно бы на ушах стояла!..
– Я знал только одного человека, кому повезло, как нам сегодня, – бубнил Крюгер из-под «намордника», рыская лучом фонаря по старым кирпичным стенам.
– Точнее, двух: Лешего и Хоря. Они когда-то примерно так же «Пирожок» отрыли с николаевскими рублями. Слыхали что-нибудь про это?
– Я думал, «Пирожок» всегда был, – сказал Рыба. – А что за рубли?
Они закончили осматривать первый подвал, который оказался бывшей мастерской – здесь всюду валялись сгнившие в слизь доски и какие-то хомуты, а в углу стоял почерневший верстак. За верстаком обнаружилась тонкая, в полкирпича, замуровка, за которой открылся следующий подвал – сухой, как Сахара, присыпанный по полу и стенам странной липкой то ли пылью, то ли сажей, от которой у Айвы случился жуткий пятиминутный чих. Крюгер велел всем надеть самоспасатели.
– Так что за рубли это были? – спросил Рыба.
– Серебряные, еще при Пушкине чеканили. Больших денег стоят.
– И что? Леший здорово поднялся на этих рублях? – крикнул Вампирыч. Он обходил подвал по противоположной стене.
– Вроде нет, – Крюгер пожал плечами. – Точно не знаю, но вроде какие-то неприятности у него там начались...
– А-а, – сказал Вампирыч.
Две дощатые перегородки до середины человеческого роста. На полу валялась труха, которая, по предположению Крюгера, когда-то была сеном. При малейшем прикосновении она распадалась на атомы. В стене имелись неглубокие ниши. В одной из них под слоем пыли Вампирыч обнаружил увесистый том в кожаном переплете.
– Ни хрена себе, «Библия»! – сказал он, открыв титульный лист. – Это ж дореволюционное издание!.. Вот застежки медные, твердые знаки везде...
– Какие еще твердые знаки? – не понял Айва.
Взял находку, оценивающе взвесил на руке, осмотрел застежки, заглянул внутрь.
– Да ты на год посмотри – тысяча восемьсот девяносто третий! Там все писалось с этими, как их, ятями и ёрами...
– Точно, – сказал Вампирыч. – Наверное, ценная! Тысяч двадцать рублей, а то и больше.
– Что вы ерунду несете! – не выдержал Рыба. – Пыли этой обнюхались, что ли?
Он посмотрел на титульный лист, восхищенно покачал головой, перевернул несколько страниц, заглянул в конец. Молча передал книгу Крюгеру, а тот сунул ее в рюкзак.
– Разберемся, оценим, только без спешки, – сразу сказал Крюгер. – Чтобы не засветиться. С антиквариатом шутки плохи. У ментов целый отдел по этой линии работает..
– Менты далеко, нам сейчас строители страшнее, – мрачно проговорил Вампирыч. – Как бы они не замуровали нас бетоном!
И столь же мрачно добавил:
– Офигес полный!..
Шесть или семь подвалов когда-то были соединены между собой, неизвестно какой нужды ради. На месте этих соединений чаще всего были замуровки, но коегде оставались обитые медным листом двери с причудливо изогнутыми ручками. Вампирыч поковырялся отверткой и снял одну такую ручку, сказал, что поставит на дверь спальни – будет прикольно смотреться. Айва тоже попробовал снять, но у него ничего не получилось.
Крюгер с помощью навигатора соотнес приблизительную осевую линию подвалов с Якиманкой и выяснил, что подвалы находятся под самым дорожным полотном и идут под небольшим углом к сегодняшней линии застройки. По всей видимости, дома, стоявшие здесь, снесли в середине, а то и в начале ХХ века, когда расширяли улицу.
Из ценных и даже не особо ценных вещей ничего не обнаружили. Один подвал был забит полуистлевшими тетрадями, газетами за 1913–1915 год и прочим бумажным хламом, увязанным в пачки. Вампирыч вытянул одну тетрадь, предполагая, что это дневники какого-нибудь писателя или поэта, а то и политического деятеля вроде Маркса с Энгельсом. Но там оказались только выведенные красивым тонким почерком названия продуктов – крупа ячневая, хлеб, яйца, чай, пиво сельдь керченская (все те же яти и ёры, и все измерялось фунтами и дюжинами), – и цены в рублях и копейках. Приходно-расходная книга какая-то.
– Пиво «Дурдинское», тридцать штук бутылок по десять копеек, – прочел Вампирыч потрясенным голосом. – Десять копеек! Вот это жили люди, представляете? Да там, наверное, руки можно было мыть этим пивом!
– Это тебе, Вампирыч, не в нефти плескаться... – буркнул Айва.
– А «Кириешки» у них почем? – поинтересовался Рыба.
Вампирыч принялся честно рыться в тетради, но она буквально рассыпалась у него в руках, из-за чего на Айву напал новый приступ чиха.
Подвалы выстроились цепочкой, уводившей на север, к Якиманской набережной и Водоотводному каналу. Разобрав очередную стену с крошащимся раствором («Наверное, а Первую мировую строили, – предположил Рыба. – Тогда на всем экономили»), они едва не свалились в какую-то яму, которая при ближайшем рассмотрении оказалась длинной каменной полостью с кирпичными стенами, подпертыми деревянными балками. Здесь было очень сыро, с потолка капало, всюду росли сталактиты, а вода местами доходила до середины икр. Кое-где из этой воды торчали обломки огромных бочек, похожие на потерпевшие крушение корабли, и воняло здесь просто исключительно. По виду все это походило на старые винные склады.