Еще одна из рода Болейн (Другая Болейн)
Шрифт:
Мои родители следуют за Сеймурами, теперь их место позади. Я жду, что они спросят, как Анна, но они проходят мимо, едва мне кивают.
— Она совсем поправилась, — говорю я матери, когда та рядом со мной.
— Отлично. — В голосе лед.
— Вы к ней не зайдете?
Лицо такое, будто я не о ее дочери говорю, словно и я и Анна не от нее родились.
— Я к ней зайду, когда ее посетит король.
Все понятно, у нас — Анны, Георга и меня — больше нет защитников.
Придворные дамы возвращаются в покои королевы подобно стае стервятников — не уверены, где пожива лучше. Я с горьким удовлетворением замечаю, что с возвращением
Я вошла в комнату, три женщины сразу же замолчали.
— Какие новости? — бросила я.
Никто не ответил. Первой не выдержала Джейн Паркер — всегда впереди всех со сплетнями и слухами.
— Король послал Джейн Сеймур подарок — целый кошелек золота. А она отказалась принять.
Я ждала продолжения.
Глаза Джейн Паркер блестят от возбуждения.
— Сказала, что незамужняя девушка не должна принимать таких подарков, это может отразиться на ее репутации.
Я помолчала, пытаясь понять тайный смысл подобного утверждения.
— Отразиться на ее репутации?
Джейн кивнула.
— Мне надо идти, — сказала я и, больше не обращая внимания на дам, прошла в спальню Анны.
Там Георг, а с ним Франциск Уэстон.
— Мне надо поговорить с вами наедине.
— Можешь говорить в присутствии сэра Франциска, — отрезала Анна.
Я только вздохнула.
— Слышали уже, что король послал этой девчонке Сеймур подарок, а она отказалась его принять?
Они покачали головами.
— Говорят, заявила, не может принимать таких подарков, пока не замужем, боится запачкать свою репутацию.
— Ого, — присвистнул сэр Франциск.
— Наверно, просто выставляет напоказ свою праведность, но во дворце только об этом и болтают.
— Намекает королю, что может выйти замуж за другого, — заметил Георг.
— Тоже мне, добродетель ходячая, — добавила Анна.
— Полно выставляться, — кивнул сэр Франциск. — Театр да и только. Она же лошадь обратно не отослала? А кольцо с бриллиантом? Подвеску с его портретом в медальоне? Но теперь ей удастся убедить и двор, и самого короля — есть на свете молодые особы, совершенно не интересующиеся ни деньгами, ни богатством. Отличный выпад! Туше! Пьеса в одной картине.
— До чего же она несносна! — процедила сквозь зубы сестра.
— Ну Джейн ты сейчас никак не отплатишь, — успокоил ее брат. — Даже думать о ней забудь. Голову выше, улыбку пошире и вперед — очаровывать короля.
— За обедом могут упомянуть союз с Испанией, — предупредил Франциск, когда она встала. — Не стоит против этого возражать.
— Если предстоит превратиться в Джейн Сеймур, — бросила Анна через плечо, — лучше сразу отойти в сторону. Что во мне есть хорошего — мозги, характер, страсть к переменам в церкви, и если это никому не нужно — значит, надо самой уйти. Коли королю понадобилась покорная, послушная жена, зачем мне вообще сдался трон. Если я — не я, незачем и стараться.
Георг подошел, взял ее руку, поцеловал.
— Право, мы тебя обожаем. Все это только прихоть короля, скоро
Она усмехнулась, расправила плечи, кивнула мне — открой дверь. Вышла, роскошное платье зеленого бархата, в ушах изумрудные серьги, на зеленом чепце посверкивают бриллианты, шею охватывает знакомая подвеска в форме буквы „Б“ на жемчужном ожерелье. Я услышала шум голосов в приемной.
К концу февраля похолодало, Темза у дворца замерзла. С пристани можно спуститься по лесенке к белому покрову, ступить прямо на гладкое стекло льда. Река превратилась в дорогу, иди куда хочешь. Где лед потоньше, видна зеленая, опасная глубина, там под прозрачной поверхностью движется вода.
Сады, тропинки, стены и аллеи вокруг дворца побелели от снега, за ночь намерзает ледяная корка, снова идет снег. Кусты в парке покрыты изморозью. По утрам, когда появляется солнце, таинственным, наброшенным на тоненькие ветки кружевом сверкают замерзшие кристаллы паутины. Каждая былинка, каждый прутик очерчены белым, будто все веточки и стволы выкрасил художник.
По ночам ужасно холодно, ветер с востока — русский ветер. Днем ярко светит солнце, в парке приятно гулять или играть на замерзшей лужайке в шары. Малиновки на деревьях ждут хлебных крошек, над головой проносятся стаи гусей — эти создания любят холод. Большие птицы кричат, вытягивают длинные шеи, ищут незамерзшую воду.
Король объявил — пора зимних развлечений, рыцарские турниры на коньках, танцы на льду, зимние маскарады с катанием на санях, пожирателями огня, акробатами из Московии. Пора дразнить медведей, на льду это куда смешнее, бедный зверь скользит и падает, бросаясь на преследующих его собак. Один из псов кидается на зверюгу, надеясь куснуть и отпрыгнуть, но лапам на льду не за что уцепиться, медведь переламывает псине хребет одним могучим ударом. Король просто ревет от смеха.
Со Смитфилда, лондонского рынка, привозят огромных быков — вместо дороги теперь замерзшая река. Жарят их на кострах у самой воды, парни носятся с кухни к реке со свежеиспеченным хлебом, кухонные псы заливаются лаем, путаются у всех под ногами, надеясь на подачку.
Джейн — зимняя принцесса, в белом и голубом, на шее, на оторочке капюшона — белоснежный мех. На коньках держится весьма неуверенно, ее все время с обеих сторон поддерживают брат и отец. Подталкивают ее, красивую куколку, поближе к трону, а я думаю — несладко быть сеймуровской девчонкой, явно не лучше, чем болейновской. Папаша и братец пихают тебя к королю, а у тебя нет ни сил, ни ума убежать подальше.
Ее место всегда рядом с креслом Генриха. Справа от королевского трона, как положено, трон королевы, но слева — скамеечка для Джейн, она там отдыхает, накатавшись на коньках. Сам король не катается — нога беспокоит, поговаривают о том, чтобы пригласить французских лекарей или отправиться в паломничество в Кентербери. Только Джейн может его развеселить, как это у нее получается — безо всяких усилий? Она то сидит рядом, то позволяет катать ее на коньках прямо перед ним, вздрагивает от страха при виде петушиных боев, замирает в восторге, глядя на пожирателей огня, ведет себя как всегда, маленькая дурочка, доставляя королю такое удовольствие, на какое Анна совершенно не способна.