Еще одна сказка барда Бидля
Шрифт:
Рон пробирается ближе ко мне - я не знаю, как мы поняли, что мы - это мы, потому что мы высокие черноволосые парни с раскосыми черными глазами. Я никогда не видел такого народа. Мерлин, где мы? Все молчат, и нам с Роном невозможно перекинуться парой слов, но он все же исхитряется быстро шепнуть мне:
– Майя. Чичен-Ица. 1348 год. Мы в полном дерьме. Они приносят в жертву проигравших.
Я киваю. На этот раз, похоже, магия избрала Рона нашим полководцем. Только вот войско у него жалкое. Пока в наличии только я, Гермиону мы как-то ухитрились потерять. Я лихорадочно пытаюсь вспомнить, что я слышал об этих майя. Ничего толком не вспоминается, нет-нет, стой, Поттер, ты помнишь, у тебя была книжка в детстве? Что-то про игры в мяч у народов мира. И там очень красочно было описано, что у одного древнего народа был обычай ритуальной игры в мяч. Надо было забросить каменный мячик в вертикальное кольцо. И там была одна загвоздка - игроков проигравшей команды незамедлительно приносили в жертву. У меня тогда глаза на лоб полезли от такой нелепицы,
Тем временем в нашей стоящей в мрачном молчании команде (теперь-то понятно, отчего все так горюют из-за поражения!) приближается человек, по наряду которого я сразу понимаю, что он как-то очень отличается от нас. На нем какие-то ожерелья, высокий головной убор, замысловатые узоры, вытатуированные и нарисованные на лице. И он что-то говорит нам на своем гортанном языке, но смысл его речи, как ни странно, мне понятен, только будто бы в замедленном переводе - это старается мой амулет времени, понимаю я, это он сейчас болтается у меня на груди, приняв форму солнца. И человек, который говорит сейчас с нами, подтверждает наши самые худшие опасения. Похоже, он жрец, точно, у него на поясе черный нож из обсидиана, жертвенный нож… И он говорит, что все мы достойно сражались сегодня, поэтому с чистым сердцем предстанем сегодня перед великим повелителем в его блистающих чертогах и сможем замолвить слово за наш народ. Все склоняют головы. Что ж, не поспоришь. А потом он, поворачиваясь в сторону нас с Роном, говорит что-то еще, и я опять, так же замедленно, понимаю, что мы сегодня особо отличились, поэтому удостоены неслыханной чести. Честь эта, как выясняется, состоит в том, чтобы не просто предстать перед богом дождя в его чертогах, свидетельствуя покорность и великие старания нашего народа, но сопровождать к богу его невесту на сегодняшнем празднике. Будет еще и праздник… Надеюсь, обойдемся без застолья. И после этих слов мы все валимся на колени, благодаря за великую милость, а изверг машет в нашу сторону чем-то вроде веника, что, видимо, означает, что все мы посвящены смерти.
Нас с Роном незамедлительно отделяют от остальных, окружают, но наши стражники к нам крайне почтительны, чего не скажешь о тех, кто отгоняет сейчас куда-то в сторону остальную часть проигравшей команды. Я поражаюсь - никто не протестует, не пытается вырваться! Молчание, шарканье босых ног по дорожке, ведущей от стадиона к величественной возвышающейся над джунглями пирамиде, будто бы сложенной из огромных кубиков. Я различаю на ее вершине открытую площадку, и в ней ослепительный блеск - солнце отражается в золоте. Меня мучает неизвестность - я практически не понимаю, к чему нам надо быть готовыми, когда это произойдет, куда нас сейчас ведут. Но задавать вопросы абсолютно невозможно - предполагается, что и мы с Роном сейчас тоже часть этого диковинного народа, что мы участвует во всем этом с глубокой верой и благоговением перед неведомым мне богом дождя. Хотя нет, вот он, бог дождя - каменный истукан прямо перед нами, у входа в огромный плоский храм, к которому нас подводят. Он показался бы мне забавным, если бы не захотел нас себе в жертву - довольно молодой человек в странном головном уборе, похожем на плоскую шапочку, завязанную под подбородком, лежит на спине, подогнув ноги, и приподнявшись на одном локте, похоже, чтоб посмотреть на нас.
Перед нами странное приземистое вытянутое помещение, которое, как мне кажется, простирается до самой пирамиды - и в нем десятки, нет, сотни колонн! Нас вводят внутрь, здесь значительно прохладнее, у входа снуют какие-то женщины с цветами и кувшинами, стражники, но, как только мы проходим еще немного вперед, все они исчезают. Теперь мы видим только жрецов, некоторые поглядывают на нас с равнодушным интересом, все они заняты делом… Интересно, когда у них праздник? Отчего-то мне кажется, что сегодня. Утром игра, днем приготовления, ночью, что вполне логично, свадьба бога дождя. Где, черт побери, крестраж, я ничего не чувствую! Может быть, Волдеморт специально подстроил для нас ловушку во времени? Ищешь крестраж - так помирай на празднике бога дождя! Подстроил же он ловушку в пещере с Медальоном. В то же время, Снейп же говорил нам - как только возникнет прямая угроза для жизни, мы обязаны воспользоваться амулетами, которые вернут нас назад. Знать бы, как поступить. В любом случае, без Гермионы мы отсюда ни ногой, пусть хоть в жертву приносят, мы обязаны отыскать ее! Смотрю на Рона, он, судя по его мрачному взгляду, кажется, полностью разделяет мои мысли.
Тем временем мы останавливаемся - теперь внутреннее пространство храма, в котором мы находимся, перегорожено какими-то тонкими занавесями, будто бы образующими комнаты, и один из стражников молча указывает нам куда-то вбок. Видимо, надо подчиниться, нас ведь даже не связали, полностью уповая на нашу сознательность и добровольное желание предстать перед богом. И несколько секунд спустя мы оказываемся внутри одной из «комнат», отгороженных белами занавесями, в полу круглый бассейн, наполненный водой,
Амулет будто подсказывает мне, что по окончании церемонии я должен поклониться дамам, что я и делаю с чувством глубокого достоинства. Нас провожают до самого выхода из белой комнаты с бассейном, вновь стража, суровые взгляды, мы идет дальше вперед, очередная комната, на этот раз не сбоку, а в самом конце прохода. Прежде чем откинуть перед нами полупрозрачную занавесь, стражники склоняются в глубоком поклоне, зажмуривая глаза. Но я знаю, что нам с Роном смотреть можно, точнее, я-то дурак-дураком, а вот амулет знает. И мы бестрепетно входим вперед, в полукруглый шатер, убранный цветами, посредине которого стоит хрупкая девушка, обезображенная по местной моде, и мы с облегчением понимаем, что главная находка вот она, с нами, потому что, несмотря на деформированный череп, татуировки, невероятную прическу и уродливые серьги повсюду, куда можно хоть что-то воткнуть, мы знаем - перед нами Гермиона. Просто сегодня она невеста бога дождя, поэтому мы незамедлительно падаем перед ней на колени, опускаем головы, пока она не позволяет нам подняться и приблизиться, разговаривая с нами на местном гортанном языке. Занавеска позади нас закрывается, но через полупрозрачную ткань нам прекрасно видно четверых стражников, замерших по периметру. Воздух вокруг нас чуть вибрирует - Герми накладывает отвлекающие и заглушающие чары, и только после этого позволяет себе, наконец, разрыдаться.
– Мальчики, - торопливо произносит она сквозь слезы на вполне доступном нам английском, - где вы все это время были? Где вы были полдня? Я же чуть с ума не сошла!
– Знаешь, Герми, ты не поверишь, - отвечаю я, потому что Рон молчит, пытаясь переварить увиденное, - мы играли в мяч!
– В какой еще мяч?
– непонимающе переспрашивает она.
– Не реви, краска смоется, - строго говорю я.
– В нормальный мяч. Ритуальный.
При слове ритуальный мне нестерпимо хочется просто заржать в голос. Вот оно! Ритуал в Греймор-хилл, ритуальная игра в мяч, ритуальное жертвоприношение - вот чем мы тут все занимаемся. И я уже не знаю, плакать мне или смеяться. Наверное, смеяться будет здоровее. А Рон, наконец, смирившись с внешним видом своей девушки, решается спросить:
– Ты что, невеста бога дождя?
– Ага, - быстро вытирая слезы, отвечает Герми, - она самая. Жить мне осталось до вечера, как и вам, мои дорогие! Это ж вы меня сопровождаете! Так мне объяснило чучело (интересно, она себя хоть видела?), которое приходило сюда пару часов назад, называло себя моим отцом и рассказывало, какая это большая честь для нашей семьи, что их прекрасную юную дочь, гордость рода, сегодня вечером выбросят в глубокий колодец!
– А мы тебе зачем в колодце?
Я, наверное, становлюсь циником, просто я уже больше не могу всерьез бояться, ждать, когда нас куда-то там принесут. Меня уже принесли, сейчас мне кажется, это однократное действие. Рон смотрит на меня угольно-черными косыми глазами, и в его взгляде я ощущаю неодобрение.
– Гарри, перестань язвить, - зло говорит он.
– Тут нет ничего смешного!
– Рон, это не смешно, это просто абсурдно! Сначала заклинание выкидывает нас на поле, где мы проигрываем в ритуальной игре в мяч. Потом нас выбирают для того, чтоб мы сопровождали невесту бога дождя - того самого каменного истукана перед храмом. Теперь еще невестой оказывается Гермиона. Мне начинает казаться, что все это шутка Волдеморта. Придуманная для таких недотеп, как мы. Давайте дойдем до конца, пусть уже зарежут на каком-нибудь алтаре - и дело с концом.
– Нас не зарежут на алтаре, - вдруг тихо говорит Герми.
– Нас сбросят в колодец. Живыми. Гарри, ты понимаешь?
Ничего я не понимаю, особенно радости от того, что нас выбросят в колодец. Думаю, руки на этот раз связать не позабудут, иначе никакая самоотверженность и неземная любовь к богу дождя не помешают нам просто всплыть. А Рон вдруг поддерживает ее, вероятно, на этот раз он действительно знает больше нас всех.
– Гарри, - говорит он, - а если крестраж в колодце? И амулеты специально вывели нас сюда в день праздника, чтоб мы могли туда попасть? Что если в другое время колодец охраняется так, что к нему не подобраться?